«Запомнилась одна сцена: дуэль немецкого танка и нашего 76-милли-метрового орудия. Немецким танкистам мешал рельеф местности — с гребня высотки трудно разбить расположенное ниже орудие. Наш орудийный расчет слал снаряд за снарядом, они, попадая в броню, рикошетировали, описывая багрово-красную дугу, и взрывались над боевыми порядками немецкой пехоты. Тщательно и умело выбранная огневая позиция и маскировка ее помогли артиллеристам одолеть вражеский танк. Кто был командиром этого орудийного расчета, к сожалению, пока не установлено».
Командир дивизии генерал-майор Черняев запросил поддержки береговых батарей флота. Согласно существовавшему на тот момент порядку, береговые батареи в таких случаях поступали в оперативное подчинение армейского командования.
В результате их огневая мощь использовалась не лучшим образом. Вместо того чтобы централизовать управление морской береговой артиллерией и использовать ее на наиболее важных участках обороны, командование 51-й Отдельной армии передавало батареи в подчинение командиров дивизий, полков и даже батальонов, что рассредоточивало их огонь и делало его неэффективным.
Находясь в сложной ситуации, Черняев, скорее всего, переподчинил флотские 130-мм батареи непосредственно Евдокимову, не имевшему представления о специфике стрельбы из крупнокалиберных морских орудий. Довольный тем, что флотские артиллеристы не испытывали недостатка в снарядах, Евдокимов засыпал командование батареей заявками, требуя вести огонь фактически непрерывно. Так как противник наседал, недостатка в целях не было. Хотя прямых указаний на это нет, но, возможно, комбат пытался использовать флотскую артиллерию для уничтожения штурмовых орудий противника.
Результатом явился последовавший уже вечером доклад Военного совета Черноморского флота наркому ВМФ о том, что в связи с началом военных действий на Перекопе «командование 51-й армии стало очень часто переподчинять береговые батареи флота командирам различных частей армии, вплоть до командиров батальонов, и все они требуют от наших батарей непрерывно вести огонь по живой силе врага, по отдельным пулеметным точкам и даже по мотоциклистам».
Военный совет флота просил народного комиссара через Генеральный штаб РККА воздействовать на армейских командиров, «иначе пушки быстро износятся и не хватит снарядов, когда действительно нужно будет стрелять по крупным объектам врага» (там же).
Для борьбы со штурмовыми орудиями противника генерал-майор Черняев перебросил на участок 361-го СП специально созданные из состава дивизионного саперного батальона подвижные саперные группы. Бороться с бронетехникой противника этим группам было нечем, так как соответствующих противотанковых средств они не имели. Но саперы могли хотя бы остановить продвижение штурмовых орудий, быстро заминировав угрожаемые участки. Ввиду важности поставленной задачи ими лично руководил дивизионный инженер майор Школьников.
Ввод в бой третьего батальона не смог изменить ход боя. Неся большие потери от огня артиллерии противника и его штурмовых орудий, подразделения 361-го СП начали откатываться от противотанкового рва.
Совместными усилиями артиллеристов и саперов удалось несколько задержать продвижение штурмовых орудий. Они остались за боевыми порядками немецкой пехоты, которой пришлось продвигаться дальше уже без поддержки огня самоходных орудий. Оставшись без бронетехники, немецкая пехота начала нести большие потери, и ее продвижение замедлилось. Черняеву показалось, что в ходе боя наметился перелом, и командир дивизии ввел в бой свой последний резерв — разведывательный батальон дивизии, которым командовал капитан Шевченко.
Батальон располагал 14 плавающими танками Т-37 (из тех, что доставил в Крым полковник Судец). Массированное применение легких бронированных машин, пусть и вооруженных одними пулеметами, остановило продвижение противника. Батальон Шевченко даже попробовал выбить противника за противотанковый ров. Не успев подтянуть противотанковые средства, немцы вызвали авиацию.
Район контрудара батальона не прикрывался с воздуха, для этого не было средств, а собственных средств ПВО имелось совершенно недостаточно. Переброшенные к месту намечающегося контрудара немногочисленные подвижные счетверенные зенитно-пулеметные установки не могли защитить танки от налетов немецких пикировщиков. Пикирующим бомбардировщикам удалось подбить все четырнадцать машин. «Юнкерсы» пытались не допустить до атаки и пехоту, тем не менее разведбат все-таки сблизился с противником и завязал с ним упорный бой. Однако без поддержки танков выбить противника с занятых им позиций оказалось невозможно — слишком невелики были силы атакующих. Батальон нес большие потери от ударов авиации, минометного и пулеметного огня. Через два часа, видя, что батальон может быть полностью выбит противником, Черняев приказал Шевченко прекратить наступление и отвести остатки батальона на турецкий вал. Туда же пришлось отойти и остаткам 361-го СП. Обескровленные многочасовым боем и неудачной попыткой контрудара подразделения уже не смогли зацепиться за поселок Перекоп, им пришлось отходить за вал. 361-й СП потерял около 2/3 своего состава, и численность бойцов в нем не намного превышала численность батальона.
К вечеру на левом фланге и в центре немцам удалось выйти к турецкому валу. Пехота противника стала укрепляться перед прикрывавшим вал рвом, не рискуя с ходу двигаться дальше.
Отход 361-го полка обнажил левый фланг 417-го. Немцы снова сманеврировали самоходками 190-го дивизиона штурмовых орудий и нанесли удар по открытому флангу полка, опиравшемуся на деревню Кантемировка. Немцы довольно быстро заняли западную часть Кантемировки. Защищавший ее третий батальон 417-го СП, неся потери от огня штурмовых орудий и немецких минометов, отошел к центру села.
Одно из орудий полковой артиллерии, которое не успели ни вывезти, ни уничтожить, осталось стоять в полукилометре от Кантемировки, и к нему потихоньку подбиралась немецкая пехота. В этот момент одна из машин со счетверенными установками, отходившая с левого фланга, подскочила к орудию и, обстреливая трассирующими пулями немецкую пехоту, уже занявшую западную окраину Кантемировки, смогла взять орудие на буксир и увезла за турецкий вал.
В саму деревню противник не успел еще стянуть достаточно сил, и переброшенный сюда командиром 417-го СП, не имевшим уже никаких резервов, учебный взвод помог переломить ситуацию. Поддержанные свежим взводом бойцы батальона выбили немцев с окраин деревни.
Бой за деревню продолжался до самого вечера и проходил с переменным успехом. Противник продолжал подтягивать подкрепления и снова занял западную окраину села. Командир дивизии, тоже не имевший резервов после неудачного контрудара Шевченко, приказал перебросить в деревню одну из рот саперного батальона. При поддержке двух минометных батарей 434-го артполка ситуацию в Кантемировке удалось стабилизировать, но противник продолжал стягивать сюда силы. 417-й полк, уже сражавшийся в полуокружении, в любой момент мог быть отрезан от турецкого вала.
Чтобы избежать окружения полка, Черняев разрешил отвести его за турецкий вал. Под прикрытием огня минометных батарей подразделения 417-го СП отступили к траншеям турецкого вала.
