— Об этом мы с тобой поговорим потом, когда малыш уже будет здесь, — Стефан провел ладонью по животу жены и снова притянул её к себе, зарывшись носом ей в волосы.
— Пожалуйста, не называй больше мой член — трубочкой, ладно?
— Ладно.
— И хвостиком.
— Хорошо.
— И не говори о нём — «она».
— Не буду.
— И, самое главное, никогда не упоминай его и то, чем мы занимались сегодня, и будем заниматься еще не раз, при других.
— То, что мы делали — неправильно? — насторожилась Лина.
— Нет, это очень правильно! Правильнее не бывает! Самое естественное и необходимое, что должно быть между супругами. Просто, это очень личное, поэтому делиться с другими не надо, и даже упоминать о нем и нас нельзя. Ты поняла?
— Да. Я не буду ни с кем делиться. Впрочем, мне все равно не с кем это делать, разве что, со слугами.
— Мы женаты, ты — герцогиня Д*Арси, — объяснил Стефан. — Не пройдет и недели, как весь столик в холле будет завален визитками и приглашениями на завтраки-обеды-ужины-приемы-дни рождения. Тебе будет сложно выбрать, куда пойти в первую очередь.
— Я умею себя вести в обществе, — гордо подняла голову Аэлина. — Мама меня научила всему, что необходимо леди, не бойся, я тебя не подведу. Насчет твоего органа я все поняла. О нем мы можем разговаривать только с тобой вдвоем.
— Все верно, — с облегчением подтвердил герцог. — Пойдем учиться отправлять вестники?
— Пойдем! А потом ты покажешь мне, как из трубочки, то есть, из органа, получается палочка? То есть, член?
— Алька, я с тобой с ума сойду, — рассмеялся Стефан. — Сначала — вестники, а потом — всё остальное.
— Как ты меня назвал?
— Аля. Не нравится?
— Нравится. Меня так еще никто не называл.
— Это будет только моя привилегия.
Учиться управлять даром, было так увлекательно!
Единый, как она раньше обходилась без магии? Сколько всего полезного она теперь могла сделать всего лишь одним щелчком пальцев!
Написать и отправить вестник у нее получилось всего с третьего раза, чему Стефан, уже привычно, удивился.
— Знаешь, — задумчиво глядя куда-то в окно, бросил мужчина, когда занятие завершилось, — если бы тебя учили с детства, как учат мальчиков, ты обогнала бы многих магов. Может быть, мы на самом деле теряем большой потенциал, ограждая девочек от учебы?
— И отбирая у них магию, — напомнила Аэлина.
— В свое оправдание могу сказать, что, во-первых, это не мной придумано, и не в моей власти изменить, а, во-вторых, девушки не успевают понять, чего их лишают. От обнаружения дара, до консуммации проходит от силы два дня, в течение которых одаренной, точно, не до магии. Но знаешь, когда ты… когда моя сила утекла к тебе… Это было ужасно! Чувство пустоты и обездоленности. Будто тебя лишили большей части зрения, слуха и способности передвигаться, — Стефан передернулся. — В первые минуты я всерьёз думал, не свернуть ли тебе шею.
— Даже так?
— Да, от отчаянья хватался за любую идею. Подумал, если ты умрешь, то моя сила вернется. К счастью, вовремя опомнился.
— И что тебя остановило?
— Аромат земляники, и твои глаза, полные недоумения и обиды.
— А теперь — желание свернуть шею не возникает?
— Только иногда, — улыбнулся герцог, — никак не привыкну, что ты меня совсем не боишься и что у нас — общая сила. Хорошо, хоть, у тебя Воздух, а не Огонь. Представить страшно, как бы шли наши уроки, я и так через два раза на третий, то сам вылетаю, то восстанавливаю, что ты нечаянно снесла.
— Всё-таки, интересно узнать, почему все забыли о магических парах, и почему женщин перестали учить управлять даром. Спроси завтра у Его величества, он-то должен знать!
— Никогда не думал, что скажу это — герцогиня Аэлина Д*Арси, урожденная Деневеро, ты — лучший подарок, который я получал в жизни.
— Да? Помнится, ты говорил, как жалеешь, что прибыл в Храм первым.
— Ты не проголодалась? — перевел разговор магистр. Вспоминать прошлое не было желания.
— Знаешь — да, — прислушалась к себе девушка. — Это магия столько сил забирает или я становлюсь обжорой?
— Это — магия.
Утром Стефан еле заставил себя покинуть теплую кровать и уютно сопевшую жену.
Да… вчера он выполнил обещание, и они долго изучали метаморфозы «трубочки». И тела друг друга. Аэлина, нет — Аля! — реагировала остро, не смущаясь, жадно отзываясь на ласки и лаская в свою очередь. Конечно, он опять думал в первую очередь о ней, но и сам получил столько удовольствия, сколько не получал ещё ни с одной женщиной.
Стараясь не разбудить супругу, герцог быстро собрался и, оставив слугам подробные инструкции, перешел в императорский замок.
Предсказуемо, чтобы попасть к Его величеству, Стефану пришлось с полчаса подождать под дверями кабинета.
Обиделся дядя, впрочем, на его месте он и сам бы обиделся. Ладно, подожду, не переломлюсь — решил магистр и принял невозмутимый вид.
Наконец, его пригласили пройти.
— Доброе утро, Ваше величество! — герцог приветствовал Николае, как императора, а не как своего дядю. — Приношу извинения за вчерашнее недоразумение, я не так понял слугу.
— Угу, верю, — согласился император. — Потом расскажешь, что на тебя нашло, сейчас надо решить одну проблему.
Стефан всем видом изобразил предельное внимание.
— Что с твоей силой? — император внимательно всмотрелся в племянника и нахмурился. — Не понимаю — уровень должен был вырасти, а он — стал значительно ниже? Как такое возможно, ты вчера вынес меня в коридор, находясь за две комнаты?
— Дядя, тут такое дело, — герцог замолчал, подбирая слова.
Николае, молча, ждал.
— В общем, ритуал мы завершили, амиоки помогла, консуммация прошла, как планировалось, кроме одной небольшой детали, — Стефан перевел дух и, как в омут с головой — выпалил. — Произошло все наоборот — моя сила перешла к Аэлине.
— Твоя сила что сделала? — переспросил император. — Мальчик мой, ты меня пугаешь…
— Да, дядя, вместо того, чтобы забрать дар у жены, я ей отдал свой. Не спрашивай, как это произошло, ни я, ни она не поняли этого.
— Единый, — отреагировал Николае Третий. — Невозможно! Только не с тобой! Я сейчас же соберу Совет, мы найдем способ!
— Погодите, Ваше величество, — поспешно заговорил герцог. — Ничего не надо, у нас уже все разрешилось. Смотрите, — Стефан пошевелил пальцами, и посреди кабинета закрутился воздушный смерч. Щелчок пальцев — смерч исчез, зато появился большой пульсар ослепительно-белого цвета.
