— День открытых дверей, — пробормотал Д*Арси. — Проводи милорда в охотничью гостиную и обеспечь всем, что он пожелает.
Маркиз, удобно устроившись за столом, потягивал вино.
— Рад видеть, Демьен, — поприветствовал маркиза Стефан.
— Ты уже выпроводил эту жердь? Я имею в виду — Чраттена? Видел в окно, как подъехал его экипаж.
— Да, герцог уже ушел.
— Что ему было нужно? Впрочем, я и сам догадываюсь — то же, что и мне. Надеюсь, ты не согласился на его предложение?
— Какое предложение? — Стефан напрягся — неужели, Демьен тоже по душу его подопечной?
— Стеф, уступи мне девочку!
— ???!!
— Ты что, уверен, что за месяц сумеешь изменить её мнение о перспективе брака с тобой?
— Девушка остается в моем доме, — сухо ответил герцог. — Не понимаю, с чего вы взяли, что я собираюсь от неё избавляться? Аристократка, пусть и из разорившегося рода, воздушница, дар сильный — почему я должен её кому-то уступать?
— Но она тебе отказала в Храме! Второй раз это сделать ей будет проще.
— Почему?
— Ты прости, конечно, но с женщинами ты не умеешь обращаться. За ними ухаживать надо и баловать, а ты с чего начал? Наверняка, накинулся на бедняжку с угрозами.
— Я не угрожал! Но немного сгустил краски, чтобы она не вообразила, что я у неё в подчинении.
- Угу, оно и видно — «немного сгустил». Не удивительно, что она решила — терять ей нечего, хуже, чем ты пообещал, уже не будет. Из девочки получится отличная жена, если правильно за неё взяться. Ладно, я подожду три недели, потом напомню о своем предложении. Хоть, деньги вернешь, раз уж с женой не вышло.
Маркиз допил вино, поднялся, хлопнул магистра по плечу и вышел.
М-да, проблем с передачей прав на Деневеро у него, похоже, не будет. Впору, аукцион открывать. Но почему все решили, что он отступится? Вот еще — Д*Арси не привыкли идти на попятный! Да, он перегнул, да, девчонка чувствительно ему отомстила, но у него впереди четыре недели! Уж, как-нибудь, он сумеет с ней поладить. Вот, посидит три дня в одиночестве, подумает и, наверняка, станет шелковой без всяких с его стороны усилий!
— Тим, подавайте обед в охотничью гостиную! — приказал он лакею.
Огаст встретил друга внимательным взглядом.
— Куда ты её поместил?
— В комнату для прислуги, — беспечно ответил герцог. — Проголодался — жуть. И голова трещит.
— Думаешь, пребывание в комнате прислуги исправит мнение девушки о тебе в лучшую сторону? — покачал головой Реневал.
— Ничего. Посидит, подумает, — отмахнулся Стефан. — Я её ещё припугнул, мол, добровольно не согласишься, напою зельем, и ты, всё равно, скажешь «да».
— И она поверила?
— Надеюсь.
— Скажи, Стефан, ты, когда к лошади подходишь, чтобы на нее сесть, сначала её хлыстом стегнешь или за повод дернешь?
— Зачем??
— Чтобы она не посмела тебя сбросить и стояла смирно.
— Ты что? После такого конь к себе не подпустит! Надо сахарок предложить и шею почесать. К чему ты такие вопросы задаешь, сам не знаешь, что ли? Или ты хочешь сказать, что я к невесте отношусь хуже, чем к лошади?
— Ты сам это сказал, не я, — поднял руки Огаст. — Ты же нормальный, отчего такое предвзятое отношение именно к этой девушке?
— Да её отец сказал, что девушка может проявить строптивость, и я сам должен с ней договориться. У неё, оказывается, есть сердечная привязанность, сам понимаешь, что в таком случае она замуж за меня добровольно не захочет. Я и решил припугнуть, чтобы она ничего не выкинула, и перестарался. Кто же знал, что она всё воспримет слишком буквально? — поморщился магистр.
- Да, уж, плохая была идея, — согласился Огаст. — Девушка и так напугана, а тут ещё ты с угрозами. Если в угол загнать безобидную мышку или, там, воробушка, они начнут кусаться и царапаться, защищая жизнь. Так и твоя невеста — решила, что раз ты так с ней до свадьбы, то после будет ещё хуже. И что ты думаешь делать дальше?
- Запер её дня на три. Нет, там тепло и сухо, кормить будут, правда, с черной кухни, но у меня люди хорошо питаются, не экономлю. Выходить из комнаты запретил. Она посидит и подумает, и мне, похоже, тоже надо все обдумать.
— Повторю — после заточения она лучше к тебе относиться не станет. Может быть, пойдешь к ней, объяснишь всё, поговоришь по-хорошему?
— Если я сейчас так сделаю, она решит, что мной можно манипулировать, — вздохнул Стефан. — Придется выдержать характер, сказал — три дня взаперти, значит — три дня взаперти. А там, видно будет.
Мужчины приступили к обеду и больше к теме невесты не возвращались.
Сетьен выслушал Мерату и задумался.
Вполне естественно, что девушка хочет в уборную, но герцог запретил выпускать её из комнаты, а туалет находится в конце коридора, рядом с общей для служанок купальней.
Допустим, до утра она, как-нибудь, дотерпит, а утром герцог сжалится и выпустит её?
Как назло именно сейчас дворецкий ощутил позыв и поморщился — и вот это бедняжке терпеть несколько часов? Нет, так не годится! Милорд не разрешил выпускать девушку из комнаты, но принести ей ночной горшок или ведро он не запрещал.
Мерата понятливо закивала и унеслась.
Чтобы время летело быстрее, и чтобы отвлечься от нужд организма, Лина принялась еще раз обследовать комнату.
Окно выходило на задний двор, в него был виден кусочек конюшни и какие-то постройки.
Кровать оказалась крепко привинчена к полу, стол же и шкаф можно было переставить.
Лина и сама не знала, зачем она полезла осматривать стенку за шкафом, но, кое-как подвинув мебель, порадовавшись, что он был не из дуба, она обнаружила, что в этом месте раньше находилась дверь. Вернее, она и сейчас была, только запертая на замок. Девушка несколько раз дернула его, толкнула дверь — щеколда сидела неплотно, дверь подавалась, но замок не открывался, и гвозди, держащие щеколду, из дерева не выскакивали. Аэлина вздохнула, придвинула шкаф почти на место и села на тот же стул.
Тут вернулась Мерата с ведром в руке и Лина еле удержалась, чтобы не спросить, что это такое.
— Это тебе, писай в него, — объяснила кухарка. — Не разрешил хозяин тебя выпускать, хоть лопни. Но про ведро он не говорил, значит, можно. Ты сходи, я в коридоре подожду, постучи — заберу, чтоб ты не нюхала. Не моё, конечно, дело, но ты, девка, повинись перед Его светлостью! Завтра как придет, ты сразу на коленки бухайся, за ноги хватайся и реви в три ручья! Говорят, герцог женских слёз не переносит, сразу простит! Поняла?
Лина кивнула, мечтая, чтобы говорливая кухарка скорее оставила её одну.
