— Огаст, что это за девушка? Почему она молчит? Ты нашел еще одну немую? — удивился Стефан. — Кто она и откуда? Черты её лица кажутся мне знакомыми.
— Она не немая, просто, вчера, по ошибке, выпила не ту настойку и повредила связки. Целитель всё залечил, но запретил ей разговаривать семь дней, или её голос станет скрипучим.
— Зачем она пила настойку? — с подозрением спросил Д*Арси.
— Хотела сделать свой голос более красивым и мелодичным, — вздохнул Огаст. — Что с неё возьмешь — девушка! — развёл маг руками.
- Чья она дочь? — продолжал допрос герцог. — Она знает, в чем заключается её миссия?
— Она пятая дочь одного из младших служителей Храма. Конечно, я объяснил, что она идет на обед к Их императорским величествам в сопровождении своего опекуна. Девушка знает, что она должна вести себя тихо и незаметно. Единственно, что она может — бросать нежные взгляды на опекуна, то есть — на вас, Стефан. Отвечать на любые вопросы, кто бы их ни задал, она не может, иначе, потеряет голос.
— И что подвигло девушку, кстати, как ее зовут? — согласиться сыграть перед императорской четой роль моей подопечной?
— Деньги, — пожал плечами Огаст. — Её зовут… Марица.
— Марица, — обратился герцог к Лине. — Я не знаю, сколько вам заплатил мой друг, но я удвою сумму, если вы справитесь со своей ролью. Правила просты — держаться рядом, никому не отвечать и во всем слушаться меня. Обед продлится часа два, после чего вы получите деньги, и Огаст доставит вас в родительский дом.
Аэлина кивнула, еле удержав смешок.
— Всё-таки, она мне кого-то очень напоминает, — пробормотал герцог, рассматривая её лицо. — Даже боюсь предположить — кого.
— Да, твою подопечную, — беспечно ответил Огаст. — Я и выбрал Марицу только из-за её сходства с… ну, ты понял, о ком я. У Его величества превосходная зрительная память, и он очень удивится, если твоя жена будет сильно отличаться внешностью от твоей же невесты, которую ты ему представлял.
— Да, это ты правильно подумал, — проговорил герцог. — Дядя очень наблюдателен, а морок ему не подсунешь. Хотя, надо признаться, я боялся, что ты притащишь племянницу кухарки с черной кухни. Помнится, девчонка произвела на тебя впечатление.
— Нет, я подумал, и решил, что не успею за день сделать из неё миледи. Она же выдаст себя сразу!
— Правильно. Происхождение на всю жизнь накладывает отпечаток, недостаток образованности и воспитания надо годами исправлять, за день это под силу одному Единому. Что ж, Огаст, ты проделал большую работу, мое восхищение и благодарность! Марица, нам пора. Не удивляйся, что на обеде я буду обращаться к тебе Аэлина.
— Она предупреждена, — поспешил объяснить маг.
— Отлично, — магистр протянул руку, и Лина, секунду поколебавшись, вложила в неё свои пальчики.
И, тут же, оба вздрогнули, как от удара током.
— Что за? — удивился герцог, рассматривая свою руку. — Миледи, вы не пострадали?
Лина отрицательно качнула головой.
— Что ж, попробуем ещё раз, — мужчина опять предложил руку, и девушка, с некоторой опаской, протянула свою. На этот раз никаких разрядов не произошло и герцог, с облегчением, открыл портал.
— Огаст, ты же подождешь нас здесь?
— Да, конечно.
— Хорошо. Я распорядился, тебе подадут обед и всё, что пожелаешь.
— Удачи, — негромко проговорил маг в закрывающийся портал.
Лина крепко уцепилась за пальцы Стефана и храбро шагнула за ним.
Вышли они в большом зале.
— Ваша светлость! — обратился пожилой мужчина весьма представительного вида. — Их величества уже направляются в обеденную залу, необходимо поспешить.
— Так, идем! — раздражённо буркнул герцог и сильно сжал ладошку Лины.
— Миледи, выше голову, выпрямитесь, улыбка! — и слегка тряхнул её за руку. — Не забудьте — мы входим, вы делаете большой реверанс. Надеюсь, вы знаете, что это такое, и умеете его делать?
Лина кивнула.
- Главный советник его императорского величества, магистр, герцог Стефан Д*Арси и его подопечная — Аэлина Деневеро, — провозгласил сопровождавший их придворный, и Лина, стараясь высоко держать подбородок, вместе с герцогом шагнула в распахнувшиеся перед ними двери.
Как в тумане, девушка прошла в залу, краем глаза отметив яркое пятно слева — слуги?
Впереди вырисовывался стол.
Не буквой «Т», как можно было предположить. Не два стола: для Их Величеств отдельный, на возвышении и пониже — для приглашённых. Не длинный прямоугольник, где в голове сидели бы монаршие особы, а на дальнем гонце — они с герцогом.
Нет!
Стол был овальный!
Лины в изумлении выдохнула и широко распахнула глаза: они будут сидеть с Их величествами на равных!
Единый, во что она ввязалась?
Магистр с неудовольствием отметил ошеломлённый вид спутницы и сердито сжал её руку. Девушка опомнилась и, перестав пялиться, скромно опустила глаза в пол.
— Ваши величества! — герцог отвесил изящный поклон.
Лина присела в глубоком реверансе: правая нога перед левой, обе согнуты в коленях, руки придерживают юбку, спина прямая, будто к ней привязана доска, голова немного опущена.
Да, часы тренировок, когда матушка гоняла их с сестрой, не прошли даром! Тело выполнило всё автоматически.
Надо же, а Элина была уверена, что ей никогда это умение не понадобится!
Секунды текли, но император не давал позволения подняться.
Лина с трудом держалась, чувствуя, как от неудобного положения начинают дрожать ноги, каменеет спина и на лбу выступает пот.
Это не император, это изверг какой-то.
— Поднимитесь, милая, — голос императрицы прозвучал, как самая желанная и нежная музыка. — Его величество сердит на вашего опекуна и так увлёкся, что не заметил ваши страдания.
— Присаживайтесь, — отмер император. — Стефан, ты не говорил, что твоя подопечная такая красавица. Как вас зовут, дитя?
Лина беспомощно посмотрела на герцога и залилась краской стыда — император учтив, а она ему даже ответить не может.
— Прошу прощения за свою подопечную, Ваше величество, — отреагировал магистр. — Аэлина ошиблась настойкой, повредила связки, и целители запретили ей семь дней пользоваться голосом.
— Что, ни словечка нельзя произнести? — усомнился монарх. — Что за настой она выпила, и зачем?
— Очень волновалась, когда узнала о приглашении, хотела предстать перед Вашими величествами в лучшей форме и решила принять настойку, делающую голос особенно нежным и мелодичным. И перепутала бутылочки.
— Единый, мне никогда не понять женщин, — покачал головой император. — Идите ко мне, Аэлина и садитесь рядом.
