– Если вы сейчас меня не отпустите весь свет узнает, чьих детей вы воспитываете, так ловко, выдавая за своих! – она увидела испуг в его глазах, герцог отступил от нее на шаг. – О да! Совсем не сложно догадаться, когда ты умеешь смотреть и слушать! Зря вы рассказали об этом моему отцу. А теперь с дороги! – Но мужчина не дрогнул, он схватил ее снова, крепко прижимая к своему телу. Ханна стала брыкаться, но герцог лишь усиливал хватку, обдавая ее запахом алкоголя.
– Пустите, мерзкий вы человек!
– Каким наслаждением будет приручать тебя! – его грубый рот впечатался в ее губы и она, что было сил, сжала зубы, чтобы его язык не проник внутрь. Ей удалось изловчиться, и она сильно пнула его по ноге. Хватка тут же ослабла, но на смену желанной свободе пришел сильный удар по лицу.
– Сучка! Я научу тебя повиноваться, нет, не отключайся, мне нравится, когда жертва дает отпор! – очередной болезненный удар пришелся ей в живот, отчего у девушки потемнело в глазах от боли, и она упала на пыльный ковер.
– Черт вас возьми, Питер! Вы что ее убили? От вас требовалось лишь получить ее подпись!
Ханна резко села на постели. Сердце гулко билось в груди. Она вся покрылась липким, холодным потом, от которого ночная рубашка прилипла к телу. Этот голос!
– Там был кто-то еще! – девушка вскочила с кровати и тут же задрожала от холода. Окно в ее комнате было настежь открыто, пропуская в комнату ледяной воздух. Портьеры трепыхались от ветра, и Ханна еле прорвалась сквозь их тряпичные оковы, чтобы захлопнуть стеклянную створку. Девушка точно помнила, что окно перед сном она не открывала.
Глава 12
Все началось с их встречи с Чарльзом Милтоном, давним другом семьи. Вечером они с Кевином отдыхали в клубе, в гостинице которого брат временно поселился.
– Ну уж нет! Я слишком привык к свободе, чтобы снова жить под одной крышей со старшим братом, мачехой и сестрами. Пока меня устроит квартирка и в клубе!
– Ты же собирался строить свой дом?
– Когда-нибудь, возможно, – Кевин сверкнул белозубой улыбкой. – Будь я проклят! Посмотри, это ж старина Милтон!
Так и начался их загул. Чарльз был лучшим другом их дяди Грэма, брата близнеца Луизы. Его не было в городе пару лет, и, обрадовавшись встрече, он уговорил их выпить бутылку французского коньяка.
– Как твоя плантация?
– Процветает! Атланта великолепный штат с плодородными землями. Лучшее место для жизни, которое только можно найти! После того как я выкупил земли соседа, дела пошли бойко. На хлопок и индиго всегда был хороший спрос, но теперь я еще выращиваю табак. Отменный, между прочим. И у меня, ребятки, к вам предложение: как насчет объединения наших интересов? Вы займетесь перевозкой табака в Европу, а прибыль поделим тридцать на семьдесят.
– Милтон! Давай об этом не здесь и не сегодня. Ты же знаешь, что бизнес не терпит хмельной головы.
– Твоя правда! Ну и хватка стала у тебя, сынок!
Калеб лишь развел руками.
– Такие времена. А что твоя семья? Они тоже в Лондоне?
Лицо Чарльза чуть помрачнело.
– Кейти не стало два года назад. А Энни уже вышла замуж, за американского банкира. Живут в Чарльстоне, так что я могу часто видеть внука. Шустрый мальчуган, для своих лет, весь в отца! А что Луиза? Не вышла снова замуж?
Братья мельком переглянулись. Живой интерес Милтона к их мачехе не был для них новостью.
– Тебе лучше самому ее навестить. Она будет рада. Мама и девочки сейчас живут на Парк-Лейн, в моем доме.
Губы Чарльза дрогнули.
– Не уверен, что она будет мне рада.
– Не спросишь, не узнаешь! – Кевин отсалютовал им бокалом и осушил свой до дна.
Когда Милтон ушел, братья остались чуть на веселе, и тогда к их компании присоединились друзья Майкл Лапетти и Дэнис О`Донохью. Гулянка продолжилась. К четырем часам утра, сменив три увеселительных заведения, они разошлись. Более или менее крепко, на ногах стоял только Калеб и поэтому он помогал кучеру грузить совершенно невменяемых Майкла и Дэниса в экипаж последнего.
Кевин же стоял на мостовой, прислонившись спиной к стене какого-то дома, и насвистывал веселую мелодию.
– Какого лешего мы так напились? – он изо всех сил старался говорить четко, но гласные буквы все равно звучали протяжно.
– Не знаю как ты, а лично я совершенно трезв! – и как бы в противоречие своим словам Калеб споткнулся о выступающий из земли камень и чуть не упал. Чтобы сохранить равновесие он раскинул руки в сторону, и сделал движение похожее на гимнастическую ласточку.
– Вы сама грациозность, ваша светлость!
– Пойдем, я провожу тебя, где-то возле твоего клуба осталась моя карета, – весь путь до него Кевин продолжал смеяться и отпускать шуточки.
Когда Калеб ввалился в двери собственного дома, напольные часы в прихожей пробили пять. Особняк был погружен в абсолютную тишину, а свет, падающий из окна, придавал предметам синеватый оттенок. Он бросил пальто, перчатки и шляпу прямо на пол возле лестницы, там же остались ботинки, пиджак и галстук. Пол под его ногами немного кружился, и он мечтал оказаться в своей постели. Поднимаясь по ступенькам, мужчина неожиданно споткнулся о человека и чуть не свалился. Препятствие вскрикнуло, зашевелилось и поднялось на ноги, оказавшись молодой женщиной в белой ночной рубашке без халата.
– Ханна?!
– Ох! Вы ушибли мне бедро, точно будет синяк!
– Какого дьявола вы торчите посреди лестницы в такое время?
– Вас жду, конечно! Где вас носит всю ночь?
– В вас проснулся материнский инстинкт, – Калеб невольно покачнулся и от греха подальше поднялся до конца лестницы, чтобы не упасть и не скатиться со ступенек, свернув себе шею.
– Просто мне очень нужно было с вами поговорить, а вас не было не в спальне, не в кабинет.
– Вы ходили в мою спальню, серьезно? – девушка поднялась вслед за ним и встала рядом.
– Да вы пьяны!
– Дорогая, видели бы вы остальных! Знаете, у меня был замечательный вечер, – он уже стащил с себя белую рубашку и теперь стоял перед ней в одних брюках.
– Не сомневаюсь. Мне нужно было с вами поговорить, но, по-видимому, придется ждать утра. Доброй ночи, ваша светлость,– она развернулась, чтобы уйти, но герцог перехватил ее, заключив в тесные объятия.
Он видел, что она нервничает от его наготы и прикосновений, но в ней не было ни капли страха. И это радовало.
– Как же вы уйдете, – Калеб склонился к ее шее и стал покрывать ее нежными неторопливыми поцелуями, она не сопротивлялась, лишь издала тихий стон, когда он добрался до ключицы. – Я думал, у вас ко мне срочное дело.
Теперь он играл с мочкой ее уха, слегка покусывая ее.
