Помню очереди в музей изобразительных искусств на привезенные выставки, борьбу за билеты на конкурс Чайковского, аншлаги на концертах виртуозов Москвы.
Думаю, что для моих друзей, оставшихся в Москве, мало что изменилось. В один из моих приездов в Москву Наталья Дмитриевна Олтаржевская пригласила меня на симфонический концерт в Консерваторию. У нее абонемент, как у нас в Чикаго. Зал был полон при весьма дорогих билетах. То же и с театрами, куда стараемся попасть в каждый из наших приездов. И уже отсюда видела/читала, какие очереди были в Третьяковку на выставку Серова в конце 2016 года.
Я не уверена, что мы часто задумывались об уровне культуры американцев, но где-то в душе гнездился образ некоего среднего ковбоя, ограниченного, интересующегося в первую очередь, если не исключительно, деньгами.
Не очень понятно, откуда взялось это представление – возможно, из рассказов времен золотой лихорадки Джека Лондона, американских трагедий Теодора Драйзера, или сатирических бичующих Америку рассказов Марка Твена и О’Генри?
Тем не менее, первые же местные посещения оперы, симфонического концентра, изобразительной галереи воспринимались как удивительные опровержения этого представления.
Только постепенно понимаешь, что на лекцию об антирелигиозной пропаганде приходят заведомые атеисты, а верующие по-прежнему идут в церковь. Просто мы и в США встречаемся с теми же людьми, с которыми ходили в культурные центры в России. Однако некоторые принципиальные различия все-таки есть.
Допустим, не надо удивляться, что центральный симфонический зал в Чикаго заполнен всегда на 100 процентов, будь то дневной или вечерний концерт. Не пустуют даже места над сценой, где люди усажены по всему периметру в три ряда. Однако есть и другие залы – например, Спиваков с виртуозами однажды выступал в зале North Western университета, у которого есть музыкальный факультет. А Мацуев с Мариинским оркестром выступал не только в Чикаго и других больших городах, но и в кампусе университета Урбана – Шампейн.
Длинный список аудиторий, гарантированно наполненных любителями музыки, можно восстановить по географии гастролей российских оркестров и исполнителей. Интересно и другое важное отличие: в США двадцать четыре широко известных симфонических оркестров. В России мы знали не более пяти-шести, даже считая оркестр Большого и Мариинского театров и Виртуозов Москвы. Сейчас официальный перечень симфонических оркестров России, чтобы не слишком отставать от Германии и США, включает Государственную капеллу, Президентский оркестр (дословное определение: главный музыкальный коллектив при проведении официальных мероприятий государственного значения, включая инаугурацию Президента РФ. Входит в структуру Федеральной службы охраны) и множество областных оркестров без указания их дирижеров.
И в прежние времена и сегодня преобладающие слушатели симфонической музыки в России – женщины, причем преимущественно пожилые. В Чикаго пожилые люди посещают преимущественно дневные концерты. Из специализированных домов для пожилых (трудно назвать их престарелыми, видя их подтянутость, красивые наряды, праздничные прически, как и приподнятость духа) их привозят группами на комфортабельных автобусах, многих из них с ходунками или на инвалидных креслах. Но на всех концертах преобладают все-таки люди среднего возраста и молодежь, преимущественно парами.
Регулярно в больших кинотеатрах осуществляют прямые трансляции из Метрополитен Оперного театра Нью-Йорка. Залы полны.
В летние месяцы, с июня по август, два раза в неделю в центре Чикаго в недавно оборудованном парке Миллениум устраивают бесплатные симфонические концерты. Большая прекрасно радиофицированная эстрада, мест двести на стульях, сотни других размещаются на принесенных или привезенных пикниковых парусиновых стульях. И еще тысяча – другая «некультурных» американцев – просто на каких-то подстилках на большой лужайке парка. Расписание широко рассылают заранее и помещают на сайте. В прошлом году мы посещали такие концерты пару раз, слушали любимые «Картинки с выставки» Мусоргского и Первый концерт Чайковского.
А еще есть Равиния на севере Чикаго, огороженный летний театр на десять тысяч человек, где выступают знаменитые оркестры и исполнители. «Сидячие» нумерованные места – платные, большинство платит только за вход десять долларов и размещается, как и в Миллениум парке, в пикниковом варианте. Много молодежи.
То же и в опере. То же самое в музеях, которые всегда заполнены, независимо от наличия специальной выставки, будь то большие города – Чикаго, Бостон или Нью Йорк, или маленькие, как Толедо, Спринфильд или Ханнибал. Пожалуй, в музеях молодежь преобладает, причем многие из них приходят с детьми, даже грудными. Вначале мы думали, что молодые родители хотят привить любовь к культуре и соответствующий дух детям с раннего возраста, пока поняли, что все дело в отсутствии бабушек и возможности оставить ребенка с кем-то, о чем я говорила ранее.
Постепенно мы поняли, что привычный штамп не работает. Из общения узнала, что американские коллеги читали Достоевского, хорошо знают романы Солженицына и, хотя хуже знают Джека Лондона, чем мы, воспитанные на его романтике, лучше знают свою историю и пересматривают ее, как и я за ними, на основе множества исторических книг, включая острые романы Гора Видала.
Как и в России, очень многие переключились с бумажных книг на электронные, из-за чего ушла в банкротство хорошая книжная сеть “Borders” с их отличными альбомами известных художников. И все-таки «бумажные» книги в прекрасных переплетах продолжают издавать для тех, кто не получает удовольствие от чтения, не держа книгу в руках и не листая живые страницы.
Стариков и инвалидов в Америке больше
Раз уж заговорили о бабушках, несколько слов о том, как вообще живется пожилым и с годами все менее здоровым людям.
Я не могу присоединиться к общим отрицательным оценкам медицинской помощи старикам в России, потому что знаю противоположные примеры. Например, мать Олега, о которой упоминала и которой сейчас уже 90 лет, вытянули из воспаления легких, что часто является последней болезнью для людей такого возраста. Правда, как я понимаю, приходилось доплачивать за постоянную сиделку, порядка тридцати долларов в день.
Когда мы стали выезжать за границу еще из России, замечали, на сколько больше инвалидов за рубежом, и только потом приходило в голову понимание, что российские инвалиды не видны, потому что в таком же малоподвижном состоянии лишены возможности публичной жизни.
Тут много важных аспектов. Можно начать с того, что работодателей поощряют взять на работу инвалида, снижая за это налоги на компанию. В нашем исследовательском центре АрселорМиттал в East Chicago взяли на работу полу-парализованного патентоведа. Дэйв выкатывается в инвалидном кресле из специально оборудованного автомобиля, для него переставили пониже все кнопки, открывающие двери, перестроили туалет, чтобы он мог въезжать в дверь. Готовясь к возможному найму женщин в инвалидном кресле, перестроили и женский туалет. Во многих магазинах, аптеках тоже видны инвалиды-сотрудники.
