Впрочем, чему удивляться. Можно вспомнить начало зимней Олимпиады в Южной Корее. В фигурном катании мужчин за первое место состязались американский китаец с канадским корейцем. Победил, правда, японец. Комментатор пояснял растущее участие Азии в спортивных состязаниях (и так везде): «ведь в этом регионе формируется 60–65 % мировой экономики», в том числе за счет активного проникновения в европейские и американские высокотехнологические фирмы.
Итак, небольшое количество американских студентов выпускает в основном только Colorado School of Mines. Как и почему имеет место этот эксклюзив? Этот университет предлагает бакалаврам всех американских университетов учиться у них на мастера (инженерное образование) или далее в аспирантуре делать Ph.D без какой-либо оплаты обучения (обычно достаточно высокой) и с некоторой существенной стипендией, покрывающей их проживание и питание. В результате у этого университета достаточно большой выбор и возможность привлечь наиболее способных ребят.
Пожалуй, уместно объяснить поподробнее, как организуется университетская наука и как отдельным направлениям удается создавать подобные льготные условия для своих студентов.
Для начала наверно нужно напомнить, что Академии наук и академических институтов в США нет. Есть национальные лаборатории, финансируемые из федерального бюджета, которые, кроме Национального института здоровья, находятся под эгидой министерства (департамента) энергетики и заняты преимущественно оборонной тематикой или технологиями двойного назначения. Есть отраслевая наука, представленная исследовательскими центрами больших компаний как наша или Катерпиллер или автомобильные концерны. Помню, что бюджет на науку Дженерал Электрик в год нашего отъезда (1998) в два миллиарда долларов был примерно равен расходам на науку всей Российской Федерации.
И еще есть университетская наука. В принципе, университеты предназначены учить студентов за ту или иную существенную плату. Однако аспиранты должны уже решать и практические научные задачи. Для этого нужны и объекты исследования и экспериментальное оборудование. И прежде всего деньги и на лаборантов и на дополнительное время преподавательского состава. Поэтому профессура непрерывно занята писанием заявок на гранты, чтобы эти деньги получить. Некоторые университеты с наиболее знаменитыми в своей области учеными – профессорами организуют вокруг себя, как в свое время, более двадцати пяти лет назад, организовал в Colorado School Джордж Краусс, некие консорциумы. При этом преподаватели соответствующей кафедры со своими дипломниками и аспирантами работают как исследовательский центр, выполняющий проекты, интересные членам консорциума. Вначале это были исключительно американские машиностроительные и металлургические фирмы. После кризиса в начале нового тысячелетия большое число фирм – членов консорциума исчезло в результате банкротства или слияния, и поэтому руководители центра (в то время Дэвид Матлок и Джон Спир) провели большую работу по привлечению членов консорциума из других стран. В результате их сейчас около тридцати, и при достаточно умеренном для них взносе общая сумма около двух миллионов в год достаточна, чтобы содержать в центре три десятка студентов и аспирантов.
Раз в год-два члены консорциума состязаются за утверждение предложенных ими проектов и регулярно, два раза в год, собираются, чтобы знакомиться с текущим их исполнением. Я сама участвовала в этих встречах в течение многих лет, иногда была индустриальным ментором отдельных проектов. Часто одной и той же темой интересуются несколько участников, нередко мы объединялись с нашим давним приятелем из Фест-Альпины Андриесом Пихлером.
Подобные консорциумы по другим направлениям существуют и в других университетах, Я больше люблю конференции с фокусом на одно направление. Например, все та же Colorado School of Mines раз в три года организуют конференции по высокопрочным листовым сталям – это мой вопрос, в 2014-м я открывала такую конференцию как «ключевой» докладчик – горжусь.
Но такие конференции с изданными томами публикаций становятся редкостью. Например, научно-техническое общество американских металлургов AIST устраивает общий сбор причастных к металлургии по всем ее аспектам, с парой десятков секций, часто смежных, так что в каждом зале не больше 30–40 человек, перебегающих из комнаты в комнату, чтобы не упустить интересный доклад или выступить самому. Публикации выступлений (к сожалению, это становится и не обязательным) выдают на дисках, что тоже не слишком удобно.
Если раньше труды конференций были весьма содержательным источником последних научных и технологических достижений, то теперь действуют все большие ограничения содержания публикаций в результате растущей конкуренции производителей сталей.
Наиболее интересные материалы находятся в журналах, где доминируют публикации университетов с фундаментальными данными, либо европейцев или японцев, где очень хорошо поставлены патентные дела, так что, послав соответствующую патентную заявку, они не опасаются раскрыть ее содержание в статье – все равно заявка будет опубликована через полтора года и станет публичным достоянием.
Мы в России были не очень подготовлены печататься в журналах, с текстом на пятнадцать-двадцать страниц, с парой десятков иллюстраций. Помню, что на каком-то семинаре в Москве специалист из ВИНИТИ объяснял нам, почему советские публикации мало цитируются – именно из-за небольшого объема текста и числа иллюстраций (мы всегда экономили на бумаге и оплаты труда чертежниц) и соответственно весьма ограниченной информации.
Однако вижу, что сейчас российские публикации читают. Несколько лет назад мы с Таней Ефимовой подробно опубликовали в Металлурге ревизованные наши старые данные, что не было возможности сделать ранее, но стало опять актуальным. Журнал выходит и на английском языке и буквально ерез несколько месяцев появились ссылки на эту нашу работу.
Посредственное большинство: как в США проходит аттестация научных сотрудников
Я не знаю, как контролируется качество работы сотрудников на американских заводах. Там, по-видимому, упор на дисциплину и какие-то показатели производительности, в соответствии с контрактом, подписанным администрацией с профсоюзами.
Зато я знаю, как в США осуществляется оценка пригодности офисных работников, в том числе в исследовательских центрах.
В начале каждого года сотрудник составляет некий план своей деятельности, формулирует добровольные и недобровольные обязательства, которые в целом должны согласовываться с задачами группы или отдела, и еще показывает, что он намечает для своего профессионального роста: освоить какой-то метод или написать статью, выступить на конференции. Этот план предъявляют начальнику, который может еще что-то и добавить, и два раза в год с этим же начальником этот план рассматривается на предмет выполнения намеченного.
Дважды в год все чувствуют себя учениками, волнующимися из-за оценок на экзамене. Все, вплоть до самого верха, где правят Лакшми и Адитти Миттал. Я оцениваю своих подчиненных, потом со мной беседует начальник отдела, с ним – главный менеджер, с тем – вице-президент, а уж вице-президенты с Миталлами. Итоги каждого рассмотрения устанавливает, призывая вас к согласию, ваш следующий по иерархии начальник. И выглядят подведенные итоги вполне количественно: «на уровне ожиданий» (что равно тройке), «выше ожиданий» (четверка), «существенно выше ожиданий» (пятерка), «ниже ожиданий» (двойка) и «существенно ниже ожиданий» (никогда не встречала – наверно, единица).
