Не помню, как я падала в первый раз, возможно, мне снилось, что я орбитальная станция «Мир», но теперь это оказалось очень неприятно. Я отчаянно пыталась удержаться за все ветви на моем пути, разрывая одежду и кожу. В конце концов, я умудрилась остановиться: под ноги мне попала, толстая ветвь. Толстая, но сухая, она подозрительно жалобно треснула, приняв удар. Надо бы подтянуться, ухватиться за что-нибудь более крепкое… Но не суждено. Сухая ветка треснула еще раз, еще жалобнее, и полетела вниз, оставив меня болтаться в судорожных попытках удержаться на тонких ветвях. С ужасом я увидела, как она рухнула на голову Кащею. Он пошатнулся от удара и свалился на спину, потеряв оружие. Гоблин, хохоча звериным оскалом, никогда не знавшим «Орбита», занес над ним меч.
Глава 26
ХАНУМА
В моих глазах навсегда запечатлелся безоружный Кащей и двухметровый меч над его грудью.
Внезапно тонкие ветви выскользнули из моих рук – и я полетела вниз, прямо на звероподобного гоблина. Хоть раз не на Кащея свалилась, а то уже думала, что у меня комплекс развивается. Воин хрюкнул и стал заваливаться назад, я благоразумно кувыркнулась прочь, чтоб он меня не зацепил. Но, кажется, он зацепил что-то другое. Лезвие опустилось между его ногами, и раздался дикий, пронзительный визг. Смотри-ка, сразу бас на дискант сменил, – удивилась я.
Пока все выходили из ступора, Кащей успел подняться и отыскать свой меч.
– Где ковер-самолет? – крикнул он.
– Самоликвидировался!
– Что?!
– Но гравилет у меня!
– Слава небесам! Но к чему прицепить его?
Я бросила неуверенный взгляд на поверженного противника.
– К живым существам – нельзя! – помотал головой Кащей.
Гоблины сужали кольцо, кривые сабли зловеще поблескивали в лучах заходящего солнца.
Мой взгляд упал на отломленную ветку, и я приблизила к ней гравилет.
Кащей, отбивая первые удары, сделал круглые глаза.
– А у нас выбора нет, – ответила я на его немой вопрос и прилепила черную коробочку к шершавой коре.
Ветка едва не выскользнула из моих рук. Я не успела опомниться, как Кащей подхватил меня, усаживая перед собой, словно на коня, и мы взмыли вверх, оставив недоумевающих гоблинов с поднятыми вверх головами.
Вы летали когда-нибудь на метле? Я тоже. Но, думаю, на ветке – очень похоже, а может, и похлеще. Даже на драконихе было легче найти равновесие. Нас без конца заваливало то вправо, то влево, если бы не Кащей, я бы уже сто раз свалилась. Нос ветки то зарывался к земле, то подскакивал вверх. Вот это аттракцион!
Больше никогда не буду на ветках летать. И на метлах тоже!
Впереди блеснула извивающаяся лента реки. Не хватало еще свалиться в воду. Не люблю я ночных купаний в водоемах с неоприходованной живностью. Так и кажется, что вот-вот из черной воды покажется улыбчивая морда какого-нибудь дальнего родственника Несси.
Наш неопознанный летающий объект дал крен и вошел в пике.
Я завизжала, но Кащей успокоил меня, прокричав над ухом:
– Спускаемся!
Спускаемся так спускаемся. Я что, против? Только не так же резко!
Чуть ли не у самой земли ветка вышла из пике и как ни в чем не бывало тихохонько улеглась на песчаном берегу. Типа она и не летала. Ладно-ладно, я ей припомню, решила я, вставая с воздушного скакуна. Хотя при чем здесь бедная ветка, она тоже небось улеталась-укачалась. Где этот пилот-самозванец? Недоучка! Я попыталась оглядеться, но мир поплыл в кругосветное путешествие, и я шлепнулась на песок.
Когда головокружение унялось, я решила все же поискать Кащея.
Он сидел у самой реки спиной ко мне, согнувшийся, как старичок, какой-то несчастный. Мне даже стало его жалко.
Так жалко, что я подкралась сзади и, чтобы испугать и развеселить его, громко гавкнула.
Кащей медленно повернулся ко мне. В его глазах было столько муки и отчаяния. Да что могло случиться? У нас уже и так случилось все, что могло… И вдруг меня осенило:
– Ты потерял камни?!
Странник отрицательно покачал головой.
– Фу, а я перепугалась… А в чем тогда дело? Откуда эта вселенская тоска в глазах?
Только вздох в ответ.
– Кащеик, Кащеюшка, ты меня не пугай. Лучше сразу скажи, что произошло?
– Не бойся, тебя это не касается.
– А кого? Тебя? Тем более ты должен мне все рассказать. Я ведь твой друг. А зачем на свете друзья? Помочь чтобы в трудную минуту, поддержать…
– Неневеста, ты ничем не сможешь мне помочь.
– Что случилось? Говори немедленно!
Кащей откинул полу плаща и обнажил руку, рукав до локтя был закатан, и на смуглой коже виднелась рана – порез сантиметра четыре длиной, он слегка кровоточил.
– Гоблин мечом зацепил?
Странник кивнул.
– Ну ничего. До свадьбы заживет. Это же царапина!
Кащей опять вздохнул и отвернулся от меня.
– Да в чем дело? Умереть от потери крови тебе не грозит. Давай завяжу чем-нибудь. Не делай проблему из ничего! Рана несмертельная. Да если бы даже смертельная была, тебе это не страшно, ты же бессмертный!
Кащей посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка:
– В том-то и дело, что не бессмертный!
Я непонимающе заморгала и села рядом.
– Видимо, я не только половину памяти потерял, но и способность к регенерации тоже. Эта царапина должна была затянуться за считаные секунды, а кровь до сих пор идет.
– Ты хочешь сказать, что стал обычным человеком?!
– Обычным…
– Ну это несмертельно. То есть… Я не это хотела сказать… Но мы все так живем. Не зная, что может случиться в любой момент. Но если жить и все время думать о смерти, зачем тогда жить? Никакой радости не будет. Все это само собой подразумевается, и мы часто ходим на грани… Кащей, даже если так, забудь об этом и живи как все.
– Спасибо, подруга, успокоила.
– Прости. Я, конечно, понимаю, что такое привыкнуть к неуязвимости, к вечности, и вдруг узнать, что стал как все. Но не спеши расстраиваться, может, дело и не в тебе.
– А в чем?
– Может, меч у гоблина был какой-нибудь волшебный или заговоренный. Может…
– Меч ни при чем. – Кащей показал на другой руке тонкие воспаленные полосы. – Это царапины от веток, когда мы врезались в дерево, они тоже не заживают.
– Тогда, может, это было такое место или такое время…
– Не надо меня утешать, Неневеста. Я вообще последнее время неважно себя чувствую, – голова кружилась так, что не мог управлять гравилетом.
