Мал еще раз убедился в том, что Лия отличается от большинства женщин легко привлекающихся внешним лоском и не удосуживающихся вникнуть: что же скрывается за яркой оболочкой.
– Расскажи мне о своем родном городе? Любишь ли ты его?
– Я так давно не была в Артемидосе, что в моей памяти сохранились только рассказы сестер об этом городе.
– То же самое Лия говорила и о Нибуре, – отметил про себя Мал.
– Я с уверенностью смогу говорить о своих чувствах к Артемидосу лишь после того, как снова окажусь в нем, – добавила Лия и с вызовом посмотрела в глаза Малу.
– Лия! – окликнул амазонку Гор, и указал в сторону канала – Там идет битва! Мы должны это видеть!
Он бесцеремонно схватил Лию за руку, и та позволила Гору себя увлечь. Они побежали к воде, где бились два отряда, сбрасывая друг друга с лодок длинными палками. Мал же всё размышлял о загадочном прошлом Лии:
– Возможно, она была ранена, долгое время не могла прийти в себя, поэтому ничего не помнит, и мои расспросы только причиняют ей боль.
Факелы на центральной площади города зажгли задолго до темноты. Ближе всего к кораблю стояли лучшие воины Нибура. За ними в окружении жен и детей располагались ветераны, отслужившие в армии положенный срок. Дальше никакого порядка в размещении желающих стать свидетелями чуда не было – кто приходил раньше, тот и получал шанс оказаться как можно ближе к кораблю. В этот день всем без исключения дозволялось взбираться на крепостные стены и уже оттуда наблюдать за воспарением корабля. Полководцы и ученые, а также почетные гости города занимали места на вершинах башен и балконах замка правителей. Мал получил приглашение от Матары и Гатары попасть в их число, но предпочел остаться с Лией и Гором. Смешавшись с толпой простых горожан, они шаг за шагом пробирались к проходу на корабль, охраняемому воинами в красных туниках. По узкому длинному ковру к трапу корабля степенно шли инженеры, все как один с сумрачными выражениями лиц. Привилегия подняться в небо принадлежала тем, кто своими изобретениями усовершенствовал жизнь города Нибура. Гор подсчитал, сколько человек взошло на корабль – ровно сорок. Те молча заняли на корабле места гребцов и замерли в ожидании.
И как только погасли последние лучи заходящего солнца, корабль медленно оторвался от земли и под радостные возгласы горожан стал подниматься в небо. Не в силах оторвать взгляда от взлетающего парусника, Мал почувствовал, что в нем пробудилась необъяснимая жажда свободы, и мир тотчас обратился в тюрьму, а он в пленника в окружении ему подобных. Вот только те, кто был рядом, даже не подозревали о своем пленении, и Мал испытывал непреодолимое отвращение к радостной суете охватившей Нибур. Что она значит в сравнении с той свободой, которую являло собой творение халдейских магов? И как же беспомощны те, кто пытается объяснить его своим умом. Наверное, они также желают вознестись над землей, и не только они, но путь к свободе не лежит через арифметический расчет. Нибурские инженеры уверовали в рациональность, целесообразность и наличие логического порядка во всех явлениях окружающего мира, но они не в силах разрешить загадку корабля. Она слишком противоречит привычному образу мыслей. Тайна корабля – за гранью понимания нибурских ученых. Они все еще надеются разгадать механизм, поднимающий парусник в небо, но тщетно. Даже если они расчленят корабль на мелкие частицы, то и тогда не смогут понять его устройство. Хуфтор был даже слишком прав, когда утверждал, что только те, кто чист душой, свободны от оков этого мира и могут парить над ним, как птицы. Именно об этом когда-то ему говорил Призрак, называя жителей Нибура гнилыми плодами. Тогда Мал возражал ему и возмущался тем, как безжалостно Лесной воин уничтожает так разумно устроенный город, а теперь понимал, насколько тот был прав: жители Нибура отравлены чрезмерным умом, который отрицает чудо, а вместе с ним свободу и веру в возможность существования иррациональных законов мироустройства.
Нибурская судоверфь располагалась на реке вблизи замка дона Мигеля и состояла из четырех огромных цехов под открытым небом. Днем они отлично освещались солнцем, а ночью луной. Здесь работали лучшие корабельные мастера со всего мира. Мал и Гор пришли к ним на третий день праздничных торжеств и теперь внимали лившейся отовсюду разноязыкой речи и вдыхали запахи стружки и мужского пота. Юноша захотел своими глазами увидеть, как строят корабли и как их спускают на воду. Мал не мог ему отказать. Вдохновленный Нибуром Гор готов был еще более настойчиво осваивать искусство управления кораблем. Он без устали задавал мастерам вопросы. Один из них даже предложил любознательному юноше стать его учеником, но Гор вежливо отказался, объяснив, что у него уже есть наставник.
Каково же было удивление Мала и Гора, когда они увидели уже почти построенный корабль в окружении одних только женщин в одеждах плотников, среди которых расхаживали Лара, Нилла и Силла. После взаимных приветствий Гор полюбопытствовал:
– У этого корабля уже есть имя?
– Мы назовем его Артемидой, – ответила Лара, – в честь нашей богини и тех, кто его построил.
– Это вы его назовете? – Гор удивился тому, что амазонки так легко присвоили себе право давать имена.
– Да, – отозвалась Силла, – потому что мы покупаем этот корабль.
На нем не будет места мужчинам, – добавила Нилла тоном, в котором слышалась презрение, как к Гору, так и ко всем остальным известным ей представителям мужского пола, – вся команда «Артемиды», включая ее капитана, будет состоять исключительно из женщин.
После такого ответа Гор быстро потерял интерес к кораблю амазонок, и Мал повел его в замок испанского ученого и инженера – дона Мигеля де Валдеса. Сегодня здесь один из приятелей испанца показывал свое новейшее изобретение – усовершенствованные стрелы для стрельбы из лука. Их наконечники обладали удлиненной формой, были по-особому закалены и оснащены зубцами, что делало стрелы похожими на гарпуны. Это было неслучайно, потому, как они предназначались для охоты на рыб, отличаясь необыкновенной легкостью и прочностью.
Изобретатель, в прошлом воин нибурской армии, сам взял в руки лук и одну из изобретенных им стрел, натянул тетиву и нацелился в рыбу, плавающую в близлежащем пруду. Он не промахнулся. Стрела проскользнула сквозь толщу воды и, нисколько не потеряв боевой мощи, прибила рыбу ко дну. Затем изобретатель направил стрелу на подвешенные на столбе боевые доспехи, и ее острие, с такой же легкостью, как воду, разрезало и сталь. Гор наблюдал за всем этим с улыбкой. Мал видел, что тот про себя посмеивается над нибурцем, с его умозаключениями, ведь его лук способен обратить стрелу в гадину, которая куда опаснее любого снаряда, сотворенного человеком.
Когда Гор вернулся к капитану Аузахету, к Малу в его прогулках по Нибуру вновь присоединилась Лия. Вместе они исходили город вдоль и поперек, но ничто из увиденного не могло сравниться с кораблем, воспарившим в небеса. Не все достопримечательности Нибура оказались доступны, особенно те из них, которые находились внутри зданий, но в городскую оранжерею им попасть все же удалось. Для этого Малу пришлось прибегнуть к помощи Гатары. Только благодаря ней, они смогли увидеть фруктовые деревья, выращенные нибурскими инженерами-садовниками. Растущие на оранжерейных деревьях плоды были размером с яблоко. Заплатив смотрителю сада несколько монет, Мал и Лия сорвали по огромной ягоде с вишневого дерева и насладились сладчайшим вкусом нежной мякоти, скрывающейся под тонкой кожицей и усыпанной прозрачными крупинками сахарных кристаллов. В середине плода Мал вместо привычной крупной косточки обнаружил мелкие семечки, подобные тем, что бывают у все тех же яблок. Следом они попробовали лимоны, вид которых не отличался от тех, что им приходилось видеть прежде, но на вкус они оказались непривычно сладковато-кислыми. Смотритель сада пояснил, что этот вид лимона был выведен инженерами-садовниками совсем недавно специально для приготовления настойки, которая сможет утолять жажду путешествующих по пустыням намного лучше, чем вода.
