Облаченные в зеленые туники нибурские капитаны шли по пыльным закоулкам мимо ветхих, покрытых трещинами домов. Отовсюду доносился отвратительный запах человеческих испражнений. Мал недоумевал:
– Что за люди здесь живут, и почему они до сих пор не покинули этот зловонный город?
Лишь изредка им попадались аккуратные дома с ухоженными садами, где росли шелковичные и лотосовые деревья, на ветвях которых сидели голуби.
Наместник Аль-Карнака проживал в невзрачном трехэтажном доме, пространство перед которым было ограждено высоким забором. Возле ворот слуги с помощью веников из пальмовых листьев разбрызгивали воду, чтобы прибить пыль к приходу гостей. В дворе в изобилии росли цветы и фруктовые деревья. В глубине сада бил фонтан, и его струи ниспадали в отделанный мрамором бассейн.
Капитаны подошли к дому, поднялись на третий этаж и оказались в зале, украшенной тканями с золотой вышивкой. Пол укрывал персидский ковер, усеянный подушками в шелковых наволочках. Посредине стоял мавританский столик. Слуги-нубийцы внесли золотые и серебряные блюда с хлебом, мясом, сыром и овощами. Капитаны принялись за угощение. Тишину прорезало пение муэдзина – для арабов пришло время молитвенного ритуала.
Мал вышел на балкон и вдохнул доносящиеся из сада ароматы жасмина и лаванды. Отсюда он мог наблюдать горожан, собравшихся на площади перед мечетью и обратившихся в неподвижные изваяния. Дома тонули в однообразной жемчужной пелене, накрывающей город вместе с вечерней мглой.
Нубийцы внесли четыре пылающих факела и вставили их в кованные кольца на стенах. Вслед за ними в сопровождении двух вельмож в зале появился наместник Аль-Карнака. Его звали Басам. На нем был кафтан, подпоясанный красным кушаком, красные туфли, расшитые золотом, и бело-зеленый тюрбан с пером цапли. Радушно улыбаясь, он приветствовал капитанов как самых дорогих гостей и принялся сам разливать смешанный с теплым молоком медово-мускусный напиток.
– Наводнение пригнало в эти края много живности, – сообщил он капитанам.
– И она успела нагулять жир на местных полях, – поддакнул ему капитан «Гефеста».
– Слава милосердному Аллаху за то, что не позволил вышедшему из берегов Аль-Бахру поглотить нас подобно ночи, без остатка пожирающей солнечный свет, – улыбаясь, добавил Басам.
– Да будут также плодоносны земли твоего повелителя аль-Азиза! – с этими словами Бердан поднял пиалу и осушил ее.
Его примеру последовали все остальные участники застолья. Мал заметил, что наместник неслышно перебросился несколькими словами с одним из своих вельмож, после чего тот подозвал слугу и шепнул ему что-то на ухо. Это показалось Малу подозрительным.
– Что привело вас в благословенный Аллахом Аль-Карнак? – позволил себе проявить любопытство Басам, когда слуги принесли сладости и фрукты.
– Мы шли от Нибура через всю Сабию, чтобы спасать несчастных, чьи дома оказались под водой, – объяснил адмирал Бердан.
– Великодушие Нурека не имеет границ, – не дал ему продолжить Басам.
Для Мала откровенная лесть из уст наместника только подчеркивала его хитрый нрав. Он не доверял Басаму. Наместник был явно из тех, кто может быть щедр по отношению к кому угодно у себя дома, а как только гость выйдет за ворота, то запросто прикажет вонзить ему кинжал в спину по самую рукоять.
– Мы сделали все, что могли, и теперь собираемся повернуть корабли назад, – сказал адмирал.
– Да возрадуются вашему возвращению благородные жители Нурека, – снова подхватил слова Бердана Басам.
– Нам нужна провизия, – Бердан неожиданно перешел к делам насущным. – Возле города пасутся буйволы и дикие козы…
– Ни о чем не беспокойтесь! – перебил его наместник, – Во славу султана аль-Азиза, да пребудет с ним воля пророка Мухаммеда, я прикажу наполнить ваши корабли самой вкусной снедью доверху.
– Нибур отблагодарит вас за щедрость, – несмотря на то, что Басам не дал четкого ответа, Бердан воспринял его слова как дозволение на охоту.
Застольные льстивые речи еще долго лились непрерывным потоком. Наместник стал настаивать, чтобы пир продолжался до рассвета, на что Бердан решительно возразил:
– Капитаны не могут надолго покидать свои корабли!
Утром к причалу прибыли проводники, чтобы указать нибурцам путь к пастбищу буйволов. Вслед за ними местные погонщики подогнали не меньше десяти повозок, запряженных лошадьми. Рыжебородый капитан «Геры» Ксант и Геральд вывели своих людей на охоту. От нечего делать Мал отправился вместе с ними.
Шесть дюжин нибурцев поднялись к Аль-Карнаку, а затем повернули в стороны поросшей молочаем саванны, где возвышались только одиноко стоящие пальмы. Проводники объяснили, что стадо выходит пастись ночью, а днем животные прячутся от жары в болоте и зарослях тростника. Случается, что буйволы в поисках прохлады уходят в лес или ущелье, и сейчас самое время, чтобы застать их там врасплох.
– Не лучше ли подобраться к ним поближе на корабле? – спросил Ксант.
– Так мы можем их вспугнуть, господин, – отвечал старший проводник, – и они уйдут всем стадом.
– Они в любом случае почуют нас, – возразил Ксант.
– Когда стадо пасется, буйволы спокойны. Чем дальше они разбредаются друг от друга, тем лучше охота. Но если они заметят движение большой лодки, – проводник прочертил в воздухе плавную дугу, – испуганные буйволы собьются в кучу. Всего один звук может заставить их уходить прочь, и это будет плохая охота.
Проводник еще долго убеждал в своей правоте, и Ксант, наконец, согласился.
Вскоре они вышли к редкому лесу. Проводники велели остановить повозки, чтобы спуститься с каменистого обрыва к берегу реки, но только после того, как они подадут нибурцам сигнал. Проводники пошли вперед, за несколько шагов до обрыва они притаились, а потом разом исчезли. Тело Мала внезапно, против его воли, пригнулось к земле. В этот самый момент на нибурцев обрушился поток стрел.
– К бою! – отдал приказ капитан Ксант.
Из редколесья появились пешие арабы с луками в руках. Их было не меньше сотни. Это была засада.
– Нурек! Славный Нурек! Мы не хотим никого убивать!
– Почему вы только сейчас вспомнили об этом, а не до того, как начали стрелять? – взревел капитан Ксант.
Из окружения арабов выступил вперед толстый приземистый человек в шелковом тюрбане и в серебряной броне, украшенной золотыми арабесками. Правую руку он держал на поясе, а левую на рукояти кривой сабли. Впереди него выскочили еще двое и встали так, чтобы защитить вельможу от стрел, если они полетят со стороны нибурцев.
– Я – султан аль-Азиз. Я повелеваю этими землями. Отдайте мне человека по имени аль-Хидр, и, клянусь бородой Мухаммеда, больше ни одна стрела не полетит в вашу сторону.
– Ему нужен я, – крикнул Мал Ксанту.
– Аль-Хидр под нашей защитой. Ты не получишь его, кем бы ты ни был, – заорал разгневанный капитан. – Таковы наши законы. Или они тебе неизвестны, светлейший султан?
