– Я убью тебя! – лицо змея исказила гримаса ненависти.
Он с новыми силами кинулся в атаку на рыцаря. Тот безупречно отразил ее. Еще одна попытка змея поразить рыцаря оказалась тщетной. Чудовище истекало кровью, той самой, в которой Мала когда-то на змеином острове полумертвым обнаружил капитан Оцеано. Кровоточащая рана не мешала змею оставаться необычайно подвижным и прыгучим. Рыцарь с трудом отражал его молниеносные выпады. Малу оставалось утешаться тем, что доспехи рыцаря были все еще целы, а его тело не было покрыто кровавыми пятнами.
Удар меча обрушился на шлем рыцаря. Тот покачнулся, и едва нашел силы, чтобы нанести ответный удар. Змей едва успел отскочить. Рыцарь сорвал с головы шлем и отбросил его в сторону. Под ним скрывалось бледное лицо чтеца. Того самого, что Мал впервые встретил в квартале чужеземцев. Рыцарь сосредоточенно шептал молитву. Змей с пронзительным шипением направил меч рыцарю в ни чем не защищенную голову. Тот увернулся и с силой рубанул змея по запястью. Мал тут же перестал чувствовать руку, удерживающую меч. Змей попытался удержать хепеш, но пальцы его не слушались. Клинок выскользнул из руки, и рыцарь отбросил его ногой в пропасть. Лицо змея потемнело, он припал на одно колено.
– Ты выиграл всего лишь одно сражение, – с ненавистью сказал змей. – Война еще впереди.
Сознание Мала стало меркнуть.
– Молись, Мал, молись, – напомнил рыцарь.
Рыцарь положил руку на грудь, покрытую змеиной кожей, и зашептал слова молитвы. Мала пронзил жар. У него появилось ощущение, что змеиная кожа, покрывающая его тело, стала медленно плавиться. От невыносимой боли Мал впал в забытье.
Мал очнулся. Тело по-прежнему пронизывала мучительная боль. Лежа на боку, он открыл глаза и увидел самого себя стоящим у входа в пирамиду. Или это был его двойник? Его торс был покрыт змеиной кожей, и одет он был в точности, как Мал. Двойник посмотрел на него и улыбнулся той самой улыбкой, которой привык улыбаться сам Мал, но разве это он?
– Ты желаешь войти в пирамиду? – догадался Мал.
Его захлестнула ревность к рыцарю, занявшему его место змея в человеческом облике.
– Неужели он думает, что надев змеиную кожу, без труда проникнет в обитель Христа? Ведь это всего лишь одна из его сотен личин! Этого не может быть, – пронеслось в голове Мала.
– Ты знаешь, что находится в пирамиде? – спросил принц.
– Это не важно.
– Это, может быть не важно для тебя, но это может оказаться важным для того бога, которому ты служишь.
– Тебе нужен покой. Лучше помолчи, Мал, – прервал его двойник.
Что-то удерживало его от того, чтобы войти в пирамиду. Двойник чего-то ждал. Мал же не мог поверить, что тот прямо сейчас окажется внутри пирамиды.
– Ты не можешь войти! – Малу показалось, что он всего лишь повторил эту мысль за кем-то, а кто-то еще повторил то же самое вслед за ним.
Он увидел тени человеческих фигур, окружающих вход в пирамиду. По разноцветным плащам Мал узнал в них рыцарей Ордена времени. Мал с трудом удерживался от того, чтобы вновь не потерять сознание. Прямо на его глазах рыцари превратились в двенадцать ангелов и встали у подножия пирамиды. Двойник не обращал на них внимания. Ему по-прежнему что-то мешало войти. Через мгновение Мал осознал, что именно. Двойник провел рукой перед глазами, и его черты лица изменились. Он больше не был похож на Мала. Теперь это был человек средних лет в белой шелковой тунике, поверх которой была накинута желтая мантия. Он упал ничком, и ангелы склонились над ним. И тут Мал заметил, что его двойник в змеиной коже никуда не делся. Он продолжал стоять на месте и держал в руке предмет, охваченный голубым пламенем. Огненное облако плавно переливалось всеми цветами радуги. Через некоторое время оно стало сплошь красным, а затем зеленым. И тогда Мал увидел, что это маска. Это была та самая священная Личина, которую разыскивали египетские царицы. Двойник, не раздумывая, отбросил маску в сторону, и Малу открылось его истинное лицо. Змеиная кожа никуда не делась, она по-прежнему проглядывалась из-под короткого пурпурного кафтана, перетянутого широким поясом. Но теперь рыцарь был похож не на Мала, а на человека, лежащего ничком на земле. Мал хотел встать и пойти за ним, но острая боль пронзила его тело, и он опять потерял сознание.
Огромная птица с могучим клювом и когтистыми лапами опускается на землю и прижимает к ней широкие крылья. Мал подходит к ней, смотрит в глаза и понимает, что она зовет его с собой. Мал взбирается ей на спину. Птица взмахивает крыльями, отрывается от земли и летит в сторону гор. Мал смотрит вниз и видит Верна, Дана и капитана Оцеано. Он вспоминает, что однажды птица уже уносила его прочь от друзей:
– Куда же мы летим?
Птица приносит его к вершине песчаной горы. Там лежит умирающий змей. Мал опускается перед ним колени. Змей издает последний вздох и закрывает золотистые глаза. Змей мертв, а Мал вместо него видит самого себя в змеиной коже, лежащего бездыханным на песчаной горе. Жалость к самому себе и одновременно боль от того, что змей одержал победу над его душой, пронизывают Мала. К горлу подкатывает ком, он не выдерживает, падает на песок, рыдает и молит Бога о спасении.
Птица принимается склевывать с его тела змеиную оболочку из-под которой проступает человеческая кожа. Мал восстает из мертвых и сливается со своим двойником, молящемся о спасении души. Слезы счастья катятся по его щекам. Мучения позади. Мал обретает долгожданную свободу.
Голод заставил Мала проснуться. Он лежал, укрытый плащом. Рядом никого не было. Боль стихла. Мал осторожно осмотрел себя и обнаружил, что змеиная кожа исчезла. Живот и грудь покрывала нежная, как у младенца, кожа.
Мал дотянулся до сумы, достал бурдюк с водой, сделал из него несколько глотков и съел пару лепешек. Мал вернулся к человеческому обличью, но это не радовало и не печалило его. Он понимал, что исчезновение змеиного панциря не означает обновления души.
В нескольких шагах от него в лучах заходящего солнца переливалась изумрудным светом отброшенная рыцарем маска. Мал дотянулся до нее, не глядя положил в суму и только затем встал на ноги. Он подошел к краю пропасти, на дне которой лежал меч Рамзеса, и начал мочиться, беззаботно наблюдая за тем, как из его тела вытекает желтоватая жидкость и рассеивается на капли, стремительно летящие вниз.
Стемнело. Неимоверно долгий день близился к ночи. Мал почувствовал холод и закутался в плащ. Былой священный трепет покинул его. Стоящая перед ним пирамида и мечта о ней, годами вынашиваемая в уме Мала, не совпадали друг с другом.
– Во всем виноват рыцарь. Ему следовало избавить меня от змеиной кожи после того, как я выйду из пирамиды. Но если рыцарь первым вошел в обитель Христа, значит, он достоин этого. Разве не так? Нет не так! Рыцарь снял с меня змеиную кожу и облачился в нее сам. Ведь это всего лишь ловкий трюк! Ему досталась кожа, но сам змей остался со мной. Я по-прежнему тот самый человек, о котором сказано в легенде. Рыцарь нарушил порядок вещей. Я должен войти в обитель Христа!
