Книга Общайся так, чтобы тебя слышали, слушали и слушались!, страница 47. Автор книги Дейл Карнеги, Наполеон Хилл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Общайся так, чтобы тебя слышали, слушали и слушались!»

Cтраница 47
Читай завещание, читай завещание!

2-й гражданин.

Они убийцы, изверги!
Читай завещание Цезаря!

(Именно это Антоний мог бы сказать с самого начала – произнести прямое обвинение; но он знал, что будет гораздо эффективнее, если он поселит подозрение в разуме слушателей и заставит их поверить в возможность убийства, а, поверив, произнести обвинение самим. Антоний хотел, чтобы у слушателей была иллюзия, будто они сами додумались до этой идеи.)


Антоний.

Так заставляете читать вы завещанье?
Вкруг Цезаря убитого вы станьте,
И в настоящем свете я его
Представлю вам. Могу ль сойти с трибуны?

(В этот момент Бруту следовало украдкой посмотреть по сторонам и выяснить, есть ли у него пути для отступления, чтобы как можно быстрее сбежать.)


Все.

Сойди с трибуны.

2-й гражданин.

Можешь сойти.

3-й гражданин.

Мы это разрешаем тебе.

(Антоний сходит с трибуны.)


4-й гражданин.

Окружим его.

1-й гpажданин.

Не становитесь так близко к носилкам, не приближайтесь к трупу!

2-й гражданин.

Дайте место Антонию, благородному Антонию!

Антоний.

Не напирайте на меня; станьте подальше.

(Антоний знает, что его приказ произведет прямо противоположное воздействие и заставит толпу сгрудиться теснее и ближе, а именно этого он и добивается.)


Все.

Отодвиньтесь! Назад! Назад!

Антоний.

Коль слезы есть у вас, обильным током
Они теперь из ваших глаз польются.
Всем этот плащ знаком. Я помню даже,
Где в первый раз его накинул Цезарь:
То было летним вечером, в палатке,
Где находился он, разбив нервийцев.
Сюда проник нож Кассия; вот рана
Завистливого Каски; здесь в него
Вонзил кинжал его любимец Брут.
Как хлынула потоком алым кровь,
Когда кинжал из раны он извлек!
Она как будто бросилася в двери,
Чтобы узнать, действительно ли Брут
С враждебностью такой в них постучался;
Он был любимец Цезаря. О боги!
Известно вам, как Брута он любил!
Удар, что Брут нанес, из всех ударов
Был самый злой. Когда увидел Цезарь,
Что Брут его разит, неблагодарность
Сильнее рук убийц его сгубила:
В нем разорвалось доблестное сердце,
Лицо свое завесил он плащом
И у подножья статуи Помпея,
С которой кровь его ручьем лилась,
Великий Цезарь пал. О, страшное
Паденье это было! И вы, и я,
И все мы пали с Цезарем; над нами
Кровавая измена торжествует…
Вы плачете? Я вижу, состраданье
Проснулось в вас. Те слезы благодатны…
Вы плачете, глядя на плащ его.
Но вот – он сам, заколотый врагами…

(Обратите внимание, как Антоний свободно и открыто произносит слово «враги» (в оригинале у Шекспира даже «предатели»), потому что знает, что сознание толпы уже подготовлено и это слово найдет отклик в сердцах слушателей.)


1-й гражданин.

О жалкий вид!

2-й гражданин.

О доблестный Цезарь!

3-й гражданин.

О скорбный день!

4-й гражданин.

Изменники, изверги!

1-й гражданин.

О кровавое зрелище!

2-й гражданин.

Мы им отмстим!

(Если бы Брут был умнее, он бы к этому моменту не бахвалился, а давно уже убежал как можно дальше.)


Все.

Мести! Мести! Ищите изменников! Сожжем их! Убьем! Пусть ни один из этих убийц не останется в живых!

(Тут Антоний делает следующий шаг, подталкивая толпу к тому, чтобы возмущение переросло в действие; но, поскольку он ведет себя подобно умелому коммивояжеру, то и это делает исподволь, не форсируя события.)


Антоний.

Я прошу вас повременить, сограждане!

1-й гражданин.

Молчите, слушайте Антония, благородного Антония!

2-й гражданин.

Мы будем его слушать, мы пойдем за ним, мы готовы умереть с ним!

(После этих слов Антоний понимает, что толпа в его распоряжении. Посмотрите, как умело он пользуется своим психологическим преимуществом в этот ключевой момент, – момент, который всегда выжидает любой продавец.)


Антоний.

Достойные и милые друзья!
Я не хочу вас побуждать к восстанью!
Те люди, что убийство совершили, —
Почтеннейшие люди. Я не знаю
Их личных побуждений. Без сомненья,
Они изложат вам свои причины.
Я не хочу вас отвратить от них!
Нет красноречья Брута у меня.
Бесхитростный и добрый человек я,
Который друга искренне любил;
И это знают те, кто разрешил
Мне всенародно говорить о нем.
Ни силы выражений, ни искусства
Нет у меня; я не владею даром
Людей воспламенять: но только правду
Я говорю, и это вам известно…
Вам Цезаря показывая раны,
Я за себя прошу их говорить
Немыми, помертвевшими устами.
Когда б я Брутом был, тогда сумел бы
Вас потрясти, сумел бы эти раны
Заставить говорить: внимая им,
Восстали бы и сами камни Рима!

Все.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация