После драки и сна голова всё ещё немного кружилась, но в присутствии Мартина нельзя было показывать слабость.
Ему хотелось верить Джеримэйну, но избавиться от подозрений было сложно. А ну как старые привычки вернулись и рука сама потянулась?
– Говорю же: я не брал! – повторил Джерри уже громче, привставая.
– Тогда плохо дело. – Мартин шумно вздохнул. – Будь оно у вас – вернули бы, и дело с концом. Никто бы ничего не узнал. А теперь наставникам придётся всё рассказать мастеру Каллахану – и про пропажу, и про вашу вылазку. Понимаете, чем это грозит?
– Ты вообще зачем пришёл?! – заорал вдруг Джеримэйн, вмиг отказавшись у окна и оттесняя Элмерика в сторону. – Сказать, что всё ещё хуже, чем мы думали? Может, нас уже из Соколов выгнали, а мы и не знаем?
– Я просто хотел взглянуть, как вы тут. И предупредить насчёт кольца.
– Ну, взглянул? Теперь проваливай! У нас всё прекрасно – лучше не бывает!
– Не кричи. Я уже ухожу.
Если он и обиделся, то не подал виду. Разве что в голосе появился лёгкий холодок.
Мартин выпрямился, его лицо в окне исчезло, и теперь Элмерик мог видеть лишь сапоги из светло-коричневой кожи с серебристыми пряжками и креплениями для шпор.
Когда удаляющиеся шаги стихли, бард выдохнул с облегчением, но всё же не преминул укорить Джеримэйна:
– С ума сошёл? Зачем ты его прогнал? Теперь он знает, что мы ему не доверяем.
– А можно подумать, он до сих пор не догадывался… – Джерри сплюнул соломинку на земляной пол. – Не будь дураком! Мартин прекрасно понимает, что недолго ему осталось тут разнюхивать.
– Ага, и сбежит в холмы, пока мы тут сидим. А нам ещё больше влетит за то, что молчали. Может, стоило всё рассказать мастеру Дэрреку? Вдруг он бы нас послушал и отпустил?
Джерри скривился.
– Ага, держи карман шире! Посадил бы как миленьких! Только не на пару дней, а до самого приезда командира. Мы же для них дети неразумные… «А то наворотите дел. Это очень опасно». – Он мастерски скопировал вкрадчивый голос наставника.
Пф, комедиант недоученный! Элмерик фыркнул. Ему не хотелось признавать, но тут Джерри был прав. Старшие Соколы не принимали новобранцев всерьёз, и это было обидно.
– И что нам теперь делать? – немного помедлив, спросил бард.
Ему самому ничего путного в голову так и не пришло.
– Надо выбираться отсюда. – Джеримэйн ходил по комнате взад-вперёд, кусая до крови губы. – Или ты всё, сдался? Решил, что не можешь справиться с одним жалким негодяем, который даже не эльф? Если так – валяй, зови мастера Флориана! А в канун Самайна тоже за чью-нибудь спину спрячешься?
– Ты опять? А ну возьми свои слова обратно! – вскинулся Элмерик.
Саднящая боль в сжатых кулаках привела его в чувство, но он не отступил, втайне надеясь, что драться во второй раз всё же не придётся.
– Погляжу, что ты будешь делать дальше, – тогда решу. – Джеримэйн не отступил, даже когда Элмерик подошёл к нему на расстояние удара. – Может, и возьму. А может, нет.
– Я не буду звать учителей, – отчеканил Элмерик. – И я не трус!
– Это мы ещё посмотрим!
– Да, посмотрим!
Они разошлись в разные стороны и замолчали.
Вскоре Элмерику надоело дуться и изучать каменную кладку стены – всё равно там не было ничего интересного. Он раскопал спрятанные в сене припасы и впился зубами в уже остывшее, но всё ещё очень вкусное тесто. Все волнения никак не повлияли на его аппетит.
– Эй, мне-то оставь! – забеспокоился Джерри после исчезновения третьего пирожка.
– А я думал, ты со мной не разговариваешь! – усмехнулся бард.
– Пф, ещё не хватало остаться без ужина! —
Джеримэйн уселся рядом и цапнул из свёртка сразу пару пирожков, чтобы наверстать упущенное.
– Слушай, ты правда ничего не знаешь о пропавшем кольце? Дело-то нешуточное. – Элмерик говорил с набитым ртом – получалось не очень внятно. – Чего доброго, нас и правда обвинят в краже и из Соколов выгонят… Может, завалилось куда случайно? Проверил бы ты в карманах?
– Сам в своих и проверяй! – буркнул Джеримэйн, но карманы всё же вывернул.
На пол высыпались моток суровых ниток с иглой, напёрсток, колода игральных карт, пара медных монет, огниво, кресало, трут и огарок свечи.
– Доволен?
Элмерик кивнул, хотя до конца всё равно не поверил. Могут быть и потайные карманы, в конце концов.
Джерри заметил его недоверие и насупился:
– Клянусь пеплом и вереском, что не брал никакого кольца в сокровищнице Соколов! И вообще ничего там не брал, – быстро без запинки протараторил он. – А ты-то сможешь поклясться, умник?
Бард повторил клятву слово в слово. И свои карманы тоже вывернул – на всякий случай. Кольца нигде не было.
Некоторое время они смотрели друг на друга, словно ожидая, что кто-нибудь из них рассыплется в прах.
– Ну вот. Значит, так мы им и скажем. – Джеримэйн откинулся в сено, заложив руки за голову. – И все вопросы отпадут сами собой.
– Но ведь кто-то его взял… – Элмерик поскрёб в затылке. – Не мы с тобой, да. Но кроме нас, там никого не было… А печать на двери была цела?
– Цела. – Джерри кивнул. – Может, закатилось куда? Там крысы шныряют, здоровые, как лоси.
– Крысам, выходит, печать нипочём?
Джеримэйн нахмурился.
– Вообще-то, такая защита ничто живое пропускать не должна. Но крысиные следы я видел, и притом довольно свежие..
– И я видел. – Барду стало не по себе – как будто ледяным холодом повеяло. – А может, печать ослабла и стала пропускать всяких мелких тварей?
– Наверное… – Джерри повертел в руках монетку и, подбросив, поймал её на ладонь. – Вряд ли мастер Дэррек плохо запер дверь после нашего ухода…
– Да, на него не похоже. – Элмерик улыбнулся, и разбитая губа тут же отозвалась ноющей болью. – Интересно: чем это кольцо такое особенное? Что оно делает?
– Нам не расскажут, как и всегда. – Джеримэйн аж зубами скрипнул от досады. – Проще плюнуть и забыть.
Бард кивнул, соглашаясь. Сейчас есть дела поважнее. Но беспокойство уже прочно поселилось в его сердце.
– Ты говорил, нам надо выбираться. – Он невольно понизил голос, хотя подслушивать их было некому. – В смысле – бежать? Но как?
– Понятия не имею… – Джерри отвернулся. – У меня ни ключа, ни отмычек. А дверь ты видел – тяжеленная. Но если я что-нибудь придумаю, обещаю: ты узнаешь первым. Пока же я собираюсь поспать.
Он зарылся ещё глубже в сено, натянул плед на уши и вскоре действительно засопел.
Элмерик лежал и смотрел в окно на обындевевшие листья. Ветер снаружи свистел и завывал, суля бурю. Время тянулось слишком медленно: казалось, будто они провели в темнице уже целую вечность. А впереди было ещё целых полтора дня томительного ожидания…
