– Ох, не обращайте внимания, дорогие. Это все глупые сотрудники, перепутавшие доставки. – выдохнул мистер Уотерс. – Элизабет проходи, Рассел, Джек уступите дорогу.
В кабинете было свежо. Из открытого окна веяло прохладой. На столе мистера Уотерса сидел Гринфэлл, он внимательно оглядел ребят, а затем вновь принялся щипать свои перья, потеряв к ним интерес. Некогда Грозовую тучу, по всей видимости, недавно выгуляли, сейчас она напоминала светлое облако и спокойно висела над диваном, слегка касаясь потолка.
Мужчина крепко закрыл дверь в кабинет и сел за свой стол. Все остальные уселись на зеленый диван, и лишь мистер Эдвард облокатился о стену.
– Итак, о чем это я? – спросил мистер Уотерс, поглаживая Гринфэлла. – О чем я говорил?
– Вы говорили что-то про огнедышащего поросенка…– устало зевнув, пролепетал Рассел. – Верно? – спросил он, еле как шевеля ртом. Похоже волк сильно измотался на жаре.
– Кажется ты подустал, Рассел. У меня есть кое-что для тебя… Одну минуту. – с этими словами мистер Уотерс выдвинул комод своего стола и достал оттуда небольшой прозрачный пузырек. – Вот держи. – он протянул волку загадочную бутылочку с тёмно-коричневой, почти черной жидкостью. На пузырек была наклеена красная бумага, на которой белыми буквами было написано "Coffee horror for retarded slugs." (Кофейная жуть для отсталых слизней)
– Кофейная жуть? – недоверчиво спросил Рассел, взглянув на мистера Уотерса.
– Выпей, тебе полегчает. – успокоил мужчина. – Концентрация кофеина здесь настолько большая, что даже немой заговорит.
Берг ещё раз с неприязнью глянул на бутылочку с жутью, затем открутил крышку и сделал три больших глотка, после чего вытер рот лапой.
– Тебе легче? – спросила Элиз, забирая у волка напиток.
Волк обвел всех взглядом.
– Странный вкус… Думаю, я подстригу цитрус в десять ноль пять, можно ещё сахару? – выговорив какой-то бред, берг неожиданно зевнул и рухнул на спинку дивана как убитый.
Рядом сидевшие мальчик и девочка раскрыли рот от удивления. Они ещë никогда не слышали такой быстрой речи.
Послышался храп.
– Можно мне тоже? – тут же завопил Джек, трогая за уши уснувшего друга.
Мистер Уотерс поспешил забрать у Элиз пузырек с жутью.
– Нет, не стоит, – ответил он, удивленно глядя на посапывающего волка. – Кажется Рассел чутка переборщил с этим делом. – виновато произнес мужчина.
– Либо кофе действует на него, как успокоительное. – заметил мистер Эдвард.
– Мистер Уотерс, но зачем вы нас позвали? – в недоумении спросил Джек.
Послышался раскат грома. Незаметно и тихо с севера подкрались тучи. За окном вдруг сделалось темно, а сильный порыв ветра со свистом распахнул дверь, скинув со стола пару листов бумаги.
Мистер Уотерс незамедлительно запер дверь на ключ и закрыл окно.
– Погода нынче так резко меняется. – заметил мужчина, вновь усевшись за стол.
– Прям как новости в прессе. – добавил мистер Эдвард, копаясь в цилиндре.
У Элиз задрожали коленки. В намеке лиса она уловила что-то недоброе. Мысли о "черной мантии" моментально испарились из ее головы.
– Так что же вы хотели нам сказать, мистер Уотерс? – спросила девочка. Во рту у нее пересохло.
Наконец-то лис перестал рыться в цилиндре. Он с трепетом достал оттуда белый конверт с черной печатью и вынул из него письмо.
– Думаю, я прочту вам это послание. – начал мистер Эдвард.
– Простите, а откуда оно? – недоверчиво спросил Джек.
Лис тяжело вздохнул…
3 дня назад
– А ну пошевеливайтесь там! – командный голос кричал во всю глотку. – А ну взяли, раз… Два… Три!
Темные тучи сгустились на померкшем небе. Ледяной ветер с неимоверной силой разбивал волны об острые скалы, образуя около них кипящие сгустки белой пены.
А командный голос все кричал, кричал не замечая буйство стихии, кричал, соперничая с воем северного ветра.
– Взяли… Раз!.. Два!.. Три!
Огромная каменная плита, с грохотом упавшая три часа назад, неподвижно лежала на скалистом уступе, окружённая темной водой. По непонятным причинам главная дверь самой страшной и самой защищённой тюрьмы Уолкерботтен рухнула, как будто кто-то специально пнул её громадной ногой.
Яркая молния осветила потерянный островок жизни, заблудившийся где-то в середине между Северным морем и Зубастой бухтой, в сплошь усеянной острыми, как зубы акулы, скалами.
Время все шло и шло, а бо́льшая половина стражей-надзирателей без толку тратило его, пытаясь поднять тяжёлую дверь Уолкерботтен. По команде надзирателя все начинали тянуть промокшие толстые канаты, державшие верхнюю часть плиты. По всей видимости дверь сошла с петель, полностью прогнув их под своей тяжестью. Новые петли вот-вот сделают, а от старых избавятся, скинув их в бездонную пучину моря.
Посчитав это чьим-то скверным замыслом, люди, находившиеся на забытом клочке земли, все внимание обращали на внешнюю сторону проблемы… Пока ее внутренняя часть была уязвимой и ослабленной.
Незаметной тенью по глухим коридорам тюрьмы расхаживали некие люди в черных плащах.
Три человека, приблизительно одинакового роста, решительно шли к своей цели.
Тюрьма Уолкерботтен, основанная министерством миропорядка в 18 веке, до сих пор считается самым страшным местом заточения особо опасных преступников. Все, кто осмелились нарушить правила миропорядка, находились здесь под строжайшем присмотром.
Тюрьма имела форму вытянутой башни. Трое людей шли к самой её вершине. Воспользовавшись отсутствием стражи, они без проблем добрались до замыкающего 21—ого этажа.
Послышался грохот. Стены, много столетий сдерживающие зло, с большой высоты рухнули в пучину бушующего моря. Вспышка молнии сопроводила возглас стражи, которая тут же ринулась бежать наверх, бросив все свои дела.
Все что осталось от камеры так это каменная плита, на которой стояли злоумышленники. Три человека достали ещё одну черную мантию… Для того, кто был в заточении много лет… Они передали её ему в руки.
– Мы все сделали, как вы просили, милорд. – сказал один из троицы, встав впереди всех.
– Вы вовремя. – послышался леденящий голос. – Сколько лет я прогнил здесь… А впрочем, неважно…
Тощий как скелет, с потрёпанными волосами и грязными ногтями, человек, подошёл к недавно образовавшемуся обрыву. Подул сильный ветер.
– Запах свободы так приятен после долгих лет заточения. – тихо сказал он. – До этого я вдыхал лишь запах гниющих стен.
Вспышка молнии осветила заключённого. Его бледное лицо, худые руки и ноги осветились и стали ещё белее.
