«Определённо, этот ведьмак скрывался от слееров. Раз он из школы Борна, как и мой отец, то можно с уверенностью сказать, что тот ничего противозаконного не делал. Только почему он оказался в Ревене? Отца моего давным-давно нет, и если бы он его искал, то, услышав мою фамилию, он бы остановил меня, чтобы поговорить. Значит, он куда-то направлялся и оказался в Ревене, или слееры его сюда загнали… – рассуждала девушка.– Он мог направляться в Лиданию. Как-то отец говорил, что где-то в Лидании, в непроходимых горах, находится школа Борна. Ведьмак наверняка направлялся домой. Но время зимовки ведьмаков закончилось уже как три месяца назад, а он возвращается только сейчас. Значит, что-то случилось, что заставило его вернуться. Вот только что?»
С такими мыслями девушка работала оставшийся вечер. Марлин и Астрид работали не долго, ведь на следующий день должен уже был состояться праздник, и хозяйка таверны не хотела, чтобы уже некоторые мужики раньше времени начали его справлять. Пару лет назад так было, и так как главное место проведения праздника была эта таверна, то пришлось немного передвинуть начало, ведь здесь пьяные горожане устроили погром. Марлин и Астрид все ещё помнили, как отскребали со стен рвоту перепивших мужиков.
Сняв фартуки, они вышли из таверны. Попрощавшись на главной площади города, девушки разошлись. Марлин спокойным шагом шла домой, дыша свежим воздухом.
–..Молитесь дарительнице жизни всему живому, нашей радости и надежде, кого Великое Солнце освещает своим великим светом… – подняв руки верх, громко говорил священник храма Аэр. Он стоял у фонтана, а перед ним стояли верующие горожане, сложив руки перед грудью. Стояло ещё несколько зевак, которые просто слушали проповедь. Голос проповедника звонко раздавался по площади, привлекая мимо проходящих горожан.
Марлин не сильно была верующей, как и Эдмунд, но мать их иногда заставляла ходить в храм богини. Бреннерд видела пару раз, как её мать молилась Аэр. Но Корнелия чаще всего это делала дома перед маленьким святилищем на тумбочке у окна. На мировоззрение девушки повлияла ещё тётушка Люпус, особо не верящая в богов. Она даже не признавала, что магия – это подарок всевышних, как думают остальные, считая первостепенной сущностью само волшебство. Так и считали остальные чародеи и чародейки.
–..Очисти нас, сохрани нас от порождений тьмы, отвергни нас от грехов и злых содеяний… – говорил священник, а следом за ним и верующие. -..Да в твой день, в великий праздник, когда ты сберегла нас и закрыла, что больше не должно стать открытым, что больше не должно привлечь зла и хаоса…
«Говорит о Закрытом городе… Никогда в проповеди такого не было, даже перед праздником. Неужели все начинают верить в предсказание Вестницы?» – скептически подумала девушка.
Фыркнув, девушка поспешила домой, вспомнив, что мама ей сшила новое платье.
До дома она дошла быстро. Зайдя, она сразу почувствовала вкусный запах еды с кухни. Корнелия хлопотала там, готовя похлёбку. У Бреннерд заурчало в животе, и оа поторопилась снять уличную обувь и помыть руки, чтобы скорее сесть за стол.
Женщина немного постарела за последнее время. В уголках глаз появились паутинки морщин, уголки губ были всегда опущены, а спина её иногда горбилась после тяжёлого рабочего дня на поле. В особенности это было сильно заметно, когда умер Дэвид. Тогда Марлин и Эдмунду показалось, что печаль и скорбь приблизила их мать к старости на десять лет вперёд. Но спустя время женщина пришла в себя, в её глазах снова загорелся живой огонёк, морщинки немного разгладились, а при виде своих уже взрослых детей она всегда нежно улыбалась.
– Как прошёл день? – спросила Корнелия, ставя тарелку перед девушкой.
– Нормально, мам, – ответила Марлин.
«Если расскажу про случай в таверне, она рассердится и будет весь остальной вечер нервничать, потому что я подвергла себя риску. Лучше ничего не говорить про того ведьмака и слееров…» – подумала девушка, зачерпывая ложкой похлёбку.
Женщина, потирая уставшую спину, села за стол, тоже начав есть.
– Кстати, я начала разбирать хлам на чердаке, – проговорила женщина, и Марлин заинтересованно посмотрела на мать.
На чердаке их дома было много вещей, в особенности ненужных. Идея его разобрать пришла Корнелии, когда та полезла туда, чтобы найти какую-то коробочку со старыми письмами её отцу, который умер давно. Но так её и не найдя, при этом случайно уронив несколько ящиков и подняв пыль, женщина решила, что нужно прибраться.
– Работы много, да? – Бреннерд отломила кусок хлеба.
– Да, очень. По вечерам будем понемногу всё разбирать. Поможешь? Сегодня ещё что-нибудь выкинем…
– Конечно. А может, сделаем там ещё одну комнату? – предложила Марлин.
– Я тоже об этом подумывала. И с окна оттуда вид хороший открывается, лучше, чем даже с твоей комнаты, – многозначительно произнесла женщина, и её дочь усмехнулась.
– Хоть не видно оттуда, что наши соседи делают.
Поев, они обе поднялись на чердак. Вещей было много, некоторое было даже накрыто старыми тканями. В воздухе летала пыль, а пауки хорошо обстроились в углах чердака, сделав паутины. В этой комнате было только одно окно, стекла которого были так загрязнены, что был еле виден открывающийся взору пейзаж.
– Здесь очень много работы… – окинув взглядом комнату, вздохнула Марлин.
– Да… – Корнелия поставила руки на бёдра. – Эдмунд ещё поможет, если соизволит прийти домой пораньше.
– А что, он разве спать не лёг? – спросила девушка.
– Выспался и опять куда-то ушёл, но не один, а с Артуром… – Корнелия взяла первый попавшийся ящик и начала осматривать содержимое.
Они начали разбирать вещи. Было много ящиков, в которых лежали какие-то инструменты, старые ткани, книги. Корнелия еле как открыла окно, которое сначала не поддавалось рукам женщины. Свежий вечерний воздух проник, уводя наружу спёртый запах чердака. Лучи утопающего в алых облаках солнца освещали всю комнату, будто напоследок трогая всё перед ночью.
– Ничего себе… – изумлённо произнесла Марлин, осматривая содержимое одного ящика.
– Что там? – спросила Корнелия, на несколько секунд отвлёкшись от дела.
– Тут папины ведьмачьи заметки, даже несколько эликсиров… – Марлин достала старую потрепанную записную книжку и несколько склянок с разными жидкостями. – Интересно, а эти эликсиры ещё не испортились? – Бреннерд открыла первую склянку.
– Они же смертельны для людей! – громко напомнила ей Корнелия.
Вдохнув запах, девушка сказала:
– Не испорчены. Можно даже использовать.
– Выкинь их сразу. Не хватало, чтобы ещё слееры прознали.
Бреннерд закатила глаза, но всё положила обратно в ящик, спрятав его подальше от Корнелии, чтобы пронести к себе в комнату и всё подробно изучить.
«Отец что-то делал с этими эликсирами. Ведь ему нельзя их принимать, он не проходил Испытание травами…» – размышляла Марлин, продолжая дальше убираться.
