Марлин не смогла смириться со смертью своей мамы. Так же, как и Эдмунд. Сколько бы ни говорили соседи и знакомые, что раны на сердце заживут, и будет всё нормально. И их это типичное «сочувствую, бедненькие мои» или «всё пройдёт, потерпите, время лечит» жутко надоедало. Благо зелье было, которое заглушало все эмоции, иначе бы Марлин психанула и заорала бы там на всех, и снова бы у неё и у Эдмунда началась истерика.
Хорошо их понимали Люпус, Сибилла, Астрид и Артур. Те лишь молча их обняли, ничего не говоря, когда хоронили Корнелию. Но и так было понятно, что самая большая утрата в жизни, самое плохое, что даже врагу не пожелаешь, так это смерть родителей. И это нанесло сильнейший удар для Бреннердов. Им не нужно было никаких слов сожаления из-за тупой вежливости, главное, чтобы были рядом те, которые разделяли бы их горе и поддерживали. Слава богам, таковы были.
Марлин не могла спокойно идти по улицам родного города. Она чувствовала ответственность за погибших многих людей и, видя грустные лица прохожих или дома, которые стали мрачными из-за закрывшихся ставней и в которых не топили печи, судя по тому, что дым из дымохода не шёл, она стала себя все больше и больше ненавидеть. Они с Эдмундом шли по окраине города, не идя по главным улицам города. Марлин смотрела вниз, не смея поднять взгляд на прохожих.
Они подошли к дому и зашли в него. По привычке они ожидали маму, которая хлопочет по хозяйству, но теперь вместо этого Люпус сидела за столом, вяжа спицами какой-то оберег, Сибилла, что-то готовящая на обед, и братья Грейндсон, которые зашли в дом с внутреннего дворика, принеся несколько поленьев.
– О, вы пришли. Так, давайте, заходите. Не замёрзли? А то сегодня что-то холодно стало… – захлопотала Люпус, оставив своё рукоделие на столе и подойдя к Бреннердам.
– Нет, тётушка Люпус, не замёрзли, – тихо сказала Марлин, повесив куртку.
– Ну и хорошо. Скоро кушать сядем, – сказала колдунья, похлопав их по спинкам.
Эдмунд поднялся к себе наверх, а Марлин зашла в предбанник, чтобы подправить повязку, которая случайно немного развязалась. Подойдя к зеркалу, Бреннерд стянула с себя тёплую тунику.
Марлин снова увидела страшные синяки и царапины у себя по всему телу. Они почти заживают благодаря мазям, которые были у Марлин и колдуньи, но большая гематома на спине давала ещё о себе знать. Бреннерд поморщилась, когда начала себе подправлять повязки, повернувшись спиной к зеркалу и смотря через плечо, чтобы случайно всё не развязать. Затянув потуже и подправив повязку, она облегчённо вздохнула, снова надев тунику.
Она вышла из предбанника и поднялась к себе в комнату. Поставив сумку на стол, девушка упала на кровать животом вниз, закрыв на пару минут глаза. Она на свою кровать легла впервые за эти несколько бешеных и ужасных дней. Ведь девушка была в таком страшном состоянии, и только с Эдмундом она могла уснуть, ну и при помощи зелий Люпус. Она не хотела спать одной в комнате, ей было страшно и одиноко, и она перебралась в комнату брата. Бреннерд понимал сестру и не выгонял её. Но сейчас ей стало немного легче, и она решила, что наверное, уже пора обратно перебраться в комнату, чтобы не мешать личному пространству брата.
Она не знала, что дальше делать. Из города никого не выпускали и впускали. Девушка знала, да и все в городе, что гильдия Золотой Лев останется тут ещё на несколько дней, ведь они с дозором Фредага прочёсывали Закрытый город.
В городе, как поняла Марлин, никто не знал, что это всё из-за неё. Гильдия соврала, рассказав всем жителям, что будто тёмная гильдия нашла ключ Аэр, и сделали всё сами. Ведь горожанам нужно было всё узнать. Многие из них потеряли своих родных, много было похоронено, много было потеряно. Все переживания, всю грусть на себя взяли и другие, которые никого не потеряли. Каждый помогал, чем мог. И сейчас в городе настоящий траур. Если бы они узнали, что Марлин последовательница, то они бы все начали требовать, чтобы её казнили, или же сами устроили бы ей казнь. Все в городе знали, что именно они вчетвером пропали, однако бургомистр сказал, что их просто взяли в плен, чтобы те не рассказали, что они замышляют и где они находятся.
У Марлин было настоящее облегчение, когда узнала, что родители её друзей живы и здоровы. Конечно, жутко перепугались, но, тем не менее, живы. Родителям Астрид повезло, ведь как раз они были в это время на Ведьминском холму, и один колдун их защитил. Семье Мэри и матери Оливии и ей самой помогла удача. За пару часов до того, как тёмная гильдия разбушевалась в городе перед всем этим, семья Альберта и Мэри уехали в соседнюю деревню, а мать Оливии просто повезло. А семью Гордонов вовремя смогла спасти чародейка Беатриса.
Если бы что-нибудь произошло бы с ними, то Бреннерд не смогла бы даже им в глаза смотреть. Мэри пришлось всё рассказать, что из-за Марлин всё это произошло, когда та пришла к ней, чтобы узнать, всё ли в порядке, когда вся семья Мэри увидела и узнала, из-за чего в городе траур. Девушка, конечно, всё поняла, и не начала ненавидеть подругу, наоборот, поддержав. Также и Оливия.
Ключ Аэр у неё забрали. Девушка просто не могла смотреть на эту вещь, и отсутствие кулона облегчало её состояние. Она была бы рада, если бы вообще избавили её от этой вещи.
Но гильдия Золотого Льва была всё ещё здесь. И она догадывалась, что ничего ещё не закончилось. Они ждут, когда она придёт в нормальное состояние, чтобы поговорить. Тётушка Люпус сказала ей об этом.
– Марлин! – послышался голос тётушки снизу. – Спустись пожалуйста.
Тяжело вздохнув, девушка встала со своей постели и спустилась вниз.
У входной двери стоял Артур. Все присутствующие мигом посмотрели на Марлин, которая стояла на последней ступеньке. Она поняла, зачем так внезапно пришёл Гордон, которого она уже видела сегодня утром.
– Тебя ждёт мастер Золотого Льва, – подтвердил её мысли парень и, увидев, что Эдмунд тоже собрался пойти, сказал: – Только одну.
Марлин остолбенела. Она стояла так несколько секунд, шокировано смотря на Гордона. Рано или поздно это бы случилось, но она не ожидала, что так быстро. Она надеялась ещё на пару дней.
Бреннерд, подойдя к вешалке, сняла с крючка куртку, надела её, а потом и сапоги, которые стояли прямо перед входной дверью. Эдмунд не сводил взгляд с сестры.
– Всё будет хорошо, Эдмунд, – проговорила она.
Он ничего не сказал. Марлин вышла с Артуром из дома, а тётушка Люпус встала на пороге, смотря им вслед.
Они дошли до штаба гарнизона городской стражи быстро. Молча пройдя в здание мимо стражников, которые не сводили взгляд с Бреннерд, они зашли в одну комнату. В ней стоял дубовый стол, за которым сидел Рандольф Гордон, две скамейки со спинками, обитые мягкой тканью и стоящие посередине. На одной такой скамье сидел старый мужчина в мантии мага. В комнате было также два окна, находившиеся друг напротив друга и хорошо всё освещавшие.
Мастер Эрнальд Нобелис стоял рядом со столом, за которым сидел бургомистр. У левого окна стояла женщина и молодой парень в матерчатых доспехах. Бреннерд уже видела их, когда её допрашивали пять дней назад.
