Пискунов, болтавшийся без дела, опять взглянул на часы.
Подойдя к одному из игральных аппаратов, он опустил несколько монет, лениво
дергая ручку автомата. Первый раз, второй, третий. На пятый или седьмой раз ему
повезло. И многие из его соседей обернулись на громкий звон жетонов,
рассыпающихся на специальную подставку. Пискунов смутился. Он играл не для
того, чтобы выиграть.
И вместо того, чтобы забрать приз, он начал вкладывать
жетоны в аппарат, пытаясь убить время.
Крупье закончил игру и начал перетасовывать карты по новой.
В наступившем перерыве женщина по-немецки попросила томатного сока с лимоном.
Дронго вскинул брови. Он тоже любил томатный сок с лимоном. Подозвав официанта,
он попросил принести и ему томатный сок с лимоном. Женщина повернулась к нему в
третий раз.
Теперь она действительно улыбалась. Он пожал плечами, и в
этот момент Пискунов, быстро сунув оставшиеся жетоны в карман, подошел к
Перлову и что-то быстро сказал ему.
Перлов, недовольно посмотрев на часы, что-то пробормотал, но
прекратил игру, собирая жетоны со стола. Затем он направился к выходу, даже не
обменяв их, — видимо, он надеялся вернуться. Дронго дожидался, пока крупье
начнет игру.
И лишь тогда посмотрел на часы и, пробормотав извинение,
адресованное скорее женщине, чем крупье, покинул столик. Уходя, он еще раз
обернулся. На этот раз женщина смотрела ему вслед. Возникающая близость между
мужчиной и женщиной часто определяется некими флюидами, исходящими от них. Они
оба как бы чувствуют это явственное приближение Эроса, соединяющее их в некое
единое энергетическое поле.
Один взгляд, одно движение руки, одно прикосновение может
оказаться роковым, растапливая лед взаимного отчуждения. И последний взгляд
Дронго, который он бросил в зал, выходя из казино, был имени таким взглядом
сожаления и вызова. Нечто подобно он успел увидеть и в брошенном вслед ему
взгляде женщины.
Когда Дронго вошел в сюит, его помощники уже обеспечивали
связь с номером Перлова. Забраев включил камеру, наблюдая, а Потапов посылал
регулярные сигналы на кварцевый подавитель, разрушая импульсы детектора, чтобы
прослушать беседу Перлова.
Перлов был в номере один. Через некоторое время туда вошел
Пискунов, кивнув Перлову, он подошел к столу, в руках у него что-то блеснуло.
Забраев резко махнул рукой, и Потапов отключил кварцевый подавитель. Через
полминуты Пискунов выпрямился, что-то сказав Перлову.
— Включай, — приказал Дронго, и Потапов включил подавитель
детектора. Оба посмотрели на часы.
— Надеюсь, они позвонят вовремя, — произнес Пискунов. Голос
был слышен достаточно четко, магнитофон записывал разговор.
— С ними все будет в порядке, — лениво отозвался Перлов, —
чего ты волнуешься? И меня раньше времени оторвал от игры.
— Нам еще нужно позвонить в Стамбул, — напомнил Пискунов.
Дронго нахмурился. При чем тут Стамбул? И кто должен
позвонить в номер к Перлову? Может быть, это будет звонок из Москвы?
— А ты много выиграл? — спросил Перлов.
— Немного, — раздраженно отозвался Пискунов, поправляя очки.
И снова посмотрел на часы.
— А здорово мы тех ребят обманули во Франкфурте, — вспомнив,
заулыбался Перлов, — эти дураки поверили, что я так сильно напился, что готов
храпеть До двух часов дня.
Пискунов ничего не ответил. Забраев поежился. Дронго,
понимая его состояние, ничего не сказал. Ровно через минуту раздался резкий
телефонный звонок. Перлов быстро поднял трубку. Дронго надел наушники.
— Это ты, Перлов? — услышали они незнакомый голос.
— Да. Сижу в номере, — соврал связной, — жду твоего звонка.
— Передай нашим партнерам, что все будет в порядке. Мы
устроим обоих людей туда, куда они хотели. Одного уже устроили и второго
устроим. Пусть деньги перешлют в Лондон. Они знают счет.
— Хорошо, — сказал Перлов, — как там наш груз?
— Уже у вас в отеле. Машина стоит в гараже и записана на
тебя. Груз в багажнике. Пусть наши друзья привезут автомобиль в Мюнхен. И мы
будем в расчете. Автомобиль — «Фольксваген» белого цвета. Ты меня понял?
— Понял, передам, как ты и просил.
— И не играй в казино, — посоветовал говоривший, — опять все
продуешь.
— Ладно, — беззаботно сказал Перлов, — я еще не спускался
туда ни разу.
— Так я и поверил. Главное — груз. И пусть переводят деньги.
— Да, я все понял.
Перлов положил трубку. Повернулся к Пискунову.
— Они просят, чтобы груз был доставлен в Мюнхен. Белый
«Фольксваген» стоит в гараже и записан на меня. Груз в багажнике, и они
просили, чтобы он дошел до Мюнхена.
— Дойдет. Что с нашим делом?
— Он сказал, что все в порядке. Обоих устраиваю туда, куда
вы просили. А деньги просил перевести Лондон. Говорит, вы знаете номера счета.
— Больше ничего не сказал? — кивнул Пискунов.
— Ничего.
Пискунов подошел к телефону. И вдруг наклонился.
— Быстро! — закричал Дронго. Потапов едва успел отключить
кварцевый подавитель сигналов. Пискунов выпрямился, и Дронго кивнул, сказав уже
значительно тише:
— Включай.
Пискунов уже набрал несколько цифр, они включились, когда он
набирал последние пять. Один, сорок шесть, семьдесят.
— Не успели, — поморщился Забраев.
— Он звонит в Стамбул, — возразил Дронго, — там все равно
семизначный код.
Количество вариантов не такое большое. Две цифры. Это всего
девяносто девять вариантов.
И, словно услышав его размышления, на другом конце провода
ответила девушка в Стамбуле.
— Отель «Хилтон», — громко сказала она, — вас слушают.
— Кажется, нам не придется звонить, — улыбнулся Дронго, —
она уже все сказала.
— Мне нужен номер шестьсот тридцать девять, — громко сказал
Пискунов по-английски. Его соединили.
— Да, — сказал чей-то голос. Дронго замер. Он узнал бы этот
голос из миллиона других. Этот несколько визгливый, слащавый, надменный голос.
— У нас все в порядке, — произнес Пискунов, — они обещают
все сделать.
— А успеют? Осталось всего несколько дней, — напомнили из
Стамбула.
— Обещают успеть. И просят перевести деньги в Лондон. На тот
самый счет.
— Переведем. Пусть подавятся. Ублюдки вонючие. Больше ничего
не хотят?
— Просят переправить свой груз в Мюнхен. — Ну, это ты сам
организуешь. Без нашей помоги. Никита с тобой?
