А в ресторане «Помидор» по-прежнему собирались бывшие
бакинцы, вспоминающие свой город и плачущие, невзирая на национальность и
степень благополучия. В конце концов, даже у очень богатых людей бывают
приступы ностальгии. А у бедных они превращаются в беспрерывный процесс
воспоминаний, ибо так приятно вспомнить время, когда тебе было лучше, чем
сейчас.
Глава 1
Серебристый «Фиат» мягко затормозил у развилки дороги. Это
была последняя переднеприводная модель концерна «Фиат», произведенная совместно
с фирмами «Альфа-Ромео» и «Ланция». Машина называлась «Фиат-Крома» и успела
изысканным дизайном неплохо зарекомендовать себя в Европе. Сидевший за рулем
мужчина лет сорока, положив обе руки на руль, задумчиво глядел перед собой. У
него были резкие, четкие черты лица, столь характерные для прибалтов. Ранняя
седина придавала облику неуловимый налет благородства, но впечатление портили
зеленые холодные глаза и упрямо сжатые тонкие губы. Он был одет в куртку и
легкие вельветовые брюки. На ногах — мягкие кожаные ботинки, словно он
собирался идти в небольшой поход по склонам соседних холмов.
Ровно через пять минут рядом затормозил другой автомобиль,
«Форд-Контур», лучшая модель всемирно известной американской компании
последнего года выпуска.
Темно-красный обтекаемый кузов представлял собой
американскую версию европейской модели «Мондео». Сидевший в этом автомобиле
пожилой человек лет шестидесяти, казалось, не удивился, увидев в этом пустынном
месте «Фиат». В отличие от владельца «Фиата» он был полным и лысым, излучал
жизнерадостность и радушие. Но внимательный наблюдатель сумел бы заметить, как
время от времени мелькал его острый взгляд. Он был одет в классический светлый
плащ и строгий темно-синий костюм. На галстуке бросалась в глаза элегантная
булавка от «Валентине». Подъехавший вторым владелец «Форда» вышел из автомобиля,
громко хлопнув дверцей, следом за этим вышел и первый мужчина, мягко закрывая
дверцу своего автомобиля. Оба сделали несколько шагов навстречу друг другу.
— Добрый день, — сказал владелец «Форда», кивая, — я
Альберто Траппатони, — разговор шел по-английски.
— Это я уже понял, — улыбнулся собеседник.
— Как мне вас называть? — напряженно спросил Траппатони. Они
направились к лесу.
— Как мы и договаривались, Йозас Груодис. Это имя написано и
у меня в паспорте.
— Конечно, мистер Груодис, — кивнул Траппатони. — Надеюсь,
вы понимаете, что наш разговор носит конфиденциальный характер. Поэтому мы и
встречаемся в столь экзотическом месте Италии.
— Вы могли меня об этом и не предупреждать, — холодно
заметил Груодис, — вы ведь знаете, с кем имеете дело.
— Знаю, — кивнул с улыбкой Траппатони, — и даже знаю, что
Груодис — не ваша настоящая фамилия. Вы бывший подполковник КГБ СССР, работали
в советской разведке, в Первом главном управлении, в управлении Т1. После
девяносто первого года некоторое время жили в Литве, затем эмигрировали в
Германию. В настоящее время возглавляете группу бывших сотрудников КГБ,
которые, разочаровавшись в прежней жизни, решили начать новую. Используя навыки
прошлого, конечно. На ваши услуги довольно большой спрос в мире. В старом КГБ
работали профессионалы. Вы разведены, в Вильнюсе у вас остались жена и дочь.
Кроме английского, вы еще должны знать довольно неплохо немецкий и турецкий
языки. Это не считая литовского и русского. Все правильно?
— Хотите произвести на меня впечатление своей
осведомленностью? — усмехнулся Груодис.
— Да. Но отчасти. Заодно я хочу продемонстрировать вам наши
способности.
И, если хотите, степень наших возможностей.
— Я их оценил.
— Прекрасно. А теперь перейдем к делу. Надеюсь, вы
понимаете, зачем мы так долго вас искали?
— Догадываюсь, — буркнул Груодис.
— Мы получили очень лестные отзывы о вас, мистер Груодис.
Специалисты считают, что вы один из лучших профессионалов бывшего КГБ СССР. Это
не комплимент, просто я констатирую реальности. Мы решили, что нам нужен такой
человек. И, конечно, ваши помощники. Кстати, никто точно не знает, сколько их.
Может, подскажете? — Цена? — спросил Груодис, отворачиваясь
в сторону машин.
Словно следил, чтобы никто не появился рядом. Он явно
проигнорировал вопрос.
Собеседник все понял и не стал настаивать.
— Миллион долларов аванса. В случае успешного выполнения
операции сумма окончательного гонорара будет утроена, — спокойно сказал
Траппатони, — и это без учета аванса.
Груодис повернулся в его сторону. В глазах все-таки
мелькнула искра удивления. Он чуть усмехнулся.
— Большие деньги, — сказал с ударением, — очень большие. Вы,
очевидно, припасли для нас нечто очень неприятное. Речь идет о политике. Я
угадал?
— Мне приятно, что вы в хорошей форме, мистер Груодис. Да,
конечно. За обычного бандита столько не платят. Речь идет о политике. Об очень
крупном политике. Вернее, о встрече двух политиков, которую нужно сорвать. Если
же вам удастся убрать обоих, сумма гонорара будет удвоена.
— Шесть миллионов долларов? — не поверил Груодис. — Такие
деньги не заплатят даже за убийство президента Соединенных Штатов Америки.
Может, я ошибаюсь и дело в обычной мести? Или этот политик того стоит?
— Они оба стоят таких денег, — кивнул Траппатони, — и мы
надеемся, что вы согласитесь.
— Когда я должен дать ответ?
— Немедленно. После этого я сообщу вам их имена.
— Вы уверены, что у меня получится?
— Во всяком случае, вы один из немногих, у кого это может
получиться.
— Тогда я задам вам несколько вопросов. На него совершались
покушения?
— Много раз, — кивнул Траппатони, — и каждый раз он
оставался в живых.
— Значит, он знает, что его могут убрать и готов к этому.
Соответственно готовы и люди из его охраны.
— Верно. Иногда он спасался только чудом.
— Если я соглашусь, вы скажете мне его имя и дадите аванс.
Когда мне нужно приступить к операции?
— Сразу после нашего разговора. У вас не так много времени.
Встреча состоится примерно через четыре месяца. Точную дату мы знаем, и я
сообщу вам ее вместе с фамилиями политиков.
— Ясно, — кивнул Груодис, — заодно постарайтесь убедительно
объяснить, почему за их убийство платят такие деньги. Надеюсь, этот пункт вас
не очень обременит?
— Не очень, — улыбнулся Траппатони. — Я постараюсь
объяснить, почему так важно сорвать эту встречу.
— И последний вопрос. Этот политик или эти политики хорошо
известны в мире?
