— Вот-вот, — кивнул Савельев, — ситуация очень сложная. И мы
обязаны сделать все, чтобы предотвратить такое развитие событий. Именно поэтому
руководство ФСБ по согласованию с Министерством иностранных дел приняло решение
о нашей с вами командировке в Баку.
Дронго посмотрел на Жернакова. Тот кивнул.
— Мы думаем, что там вам легче будет работать, чем во
Франкфурте, — едко заметил генерал.
— Вы уже предупредили спецслужбы Азербайджана и Грузии? —
уточнил Дронго.
— Пока нет. Это сделает полковник Савельев, когда вы вместе
вылетите в Баку.
— Я бы не хотел иметь статус официального лица, — сказал
Дронго. — В Баку я знаю очень многих, и мне легче будет работать в моем прежнем
качестве независимого эксперта, от которого вы будете получать информацию.
— Вы думаете, мы только от вас получаем информацию? —
засмеялся Жернаков.
— Покажите ему, полковник, донесение Михеева.
Полковник протянул Дронго папку. Тот прочел сообщение
Михеева о встрече с Бурнаковым. Особо было подчеркнуто, что за обоих офицеров, которых
местная мафия поможет устроить на работу в их прежнем качестве, будет заплачена
небывалая сумма. Дронго дважды прочел сообщение.
— Красиво, — согласился он. — Впрочем, ничего удивительного.
Я и раньше подозревал, что местная мафия и ФСБ довольно крепко повязаны, иначе
откуда у мафии такая информированность и такие успехи? Теперь я лишний раз в
этом убедился.
— Мне всегда так трудно с вами разговаривать; сказал он,
посмотрев на Савельева. Полковник открыл вторую папку.
— Мы проверили все данные, полученные от Бурнакова, —
сообщил Савельев, — и вышли на обоих офицеров, о которых говорил Матюхин и за
которых группа Груодиса согласна платить такие бешеные деньги. В Тбилиси это
Вахтанг Мачаишвили. Раньше работал в органах КГБ, после прихода Гамсахурдиа был
уволен.
Нам удалось установить, что он был знаком с Мирославом
Купчей, одним из членов группы Груодиса. И самое неприятное, что, судя по
всему, Мачаишвили будет в группе людей, которые прибудут в Баку вместе с
Шеварднадзе. И, хотя он не входит в ближний круг, это достаточно опасно.
— Ясно, — кивнул Дронго, — меня всегда поражает не то, как
работает мафия в Закавказье. Поражает, что там еще иногда встречаются честные и
порядочные люди. Выстоять в условиях Грузии и Азербайджана, остаться честным
человеком — это больше, чем подвиг, это героизм.
— В Азербайджане мы пока не сумели обнаружить офицера
милиции, о котором говорил Матюхин. Но, думаю, сумеем вычислить и его. С
органами КГБ легче. У нас остались архивы и списки кадрового состава. А с
органами милиции сложнее.
Только в Азербайджане было свыше сорока тысяч сотрудников
милиции. И многие входили в сферу компетенции местных властей. В Москве
сохранились личные дела только руководящего состава.
— Когда мы вылетаем в Баку? — спросил Дронго.
— Через два дня.
— Я не хочу входить в состав вашей делегации. Это развяжет
мне руки. Более того, это неэтично. Я ведь не российский гражданин.
— Вы правы, — согласился Савельев, — со мной будут несколько
наших сотрудников и один офицер который, как и вы, будет настаивать на
автономии.
Будет удобно, если вы полетите вместе с ним, отдельно от
нас.
— Вы мне не доверяете? — нахмурился Дронго. — Почему я
должен быть с кем-то? Я не люблю работать в группе. Это мешает и не дает
возможности Принимать быстрые решения. Много времени уходит на согласование
разных мелочей.
— С этим человеком вы ничего согласовывавать не будете, —
улыбнулся генерал Жернаков, — он, как и вы, не любит шумных компаний. Это
подполковник Леонидов из Службы внешней разведки. У него собственные интересы.
— Это еще хуже, — мрачно заметил Дронго. — Если он летит
туда для работы против республики, я вообще отказываюсь принимать во всем этом
участие — Нет, — возразил Жернаков, — у подполковника свое задание. По нашим
данным, вместе с группой Груодиса действует какой-то турок. Мы точно не знаем кто,
но, по оперативной информации из Англии он открывал там счет для Матюхина.
Ни у кого из группы Груодиса нет турецкого паспорта, а
открывший счет человек предъявил паспорт турецкого гражданина на имя Энвера
Халила. Если удастся доказать, что в предполагаемом покушении заинтересована и
турецкая сторона, мы будем считать, что выполнили свою задачу наполовину. Вы
понимаете наши мотивы?
— Только не убеждайте меня в вашем человеколюбии, —
саркастически сказал Дронго, — и в вашей любви к истине. Вам нужно доказать
участие Турции в покушении на жизнь обоих президентов, чтобы испортить
отношения Турции с этими республиками. И получить большие дивиденды от
прокладки нефтяного пути через Новороссийск. Верно? Жернаков посмотрел на
Савельева.
— Даже если это правильно, что тут особенного? Мы обязаны
обеспечивать наши интересы. Везде, где это возможно. Сейчас в наших общих
интересах, чтобы покушение не состоялось.
— А если бы в ваших интересах было, чтобы покушение
состоялось? — вдруг спросил Дронго. — Как бы вы действовали?
В наступившей тишине Савельев отвернулся, а Жернаков молчал.
И в этот момент раздался звонок из приемной.
— Приехал подполковник Леонидов, — доложил помощник
генерала.
— Пусть войдет, — разрешил Жернаков. В кабинет вошел человек
высокого роста, черноволосый. При желании его можно было принять и за
представителя одной из северокавказских республик. Дронго обратил внимание на
его движения, на походку. Мягкие, кошачьи движения, крепкое рукопожатие. Чуть
улыбнувшись, он посмотрел на Дронго.
— Много слышал о вас, — сказал разведчик.
— Спасибо, — кивнул Дронго. Подполковник ему понравился. Это
был профессионал, а не один из тех дилетантов, которых набирали в спецслужбы
после «августовской» революции и «декабрьского» раздела страны.
— Значит, все собрались, — сказал Жернаков. Он еще не забыл
последних слов Дронго. И, обратившись теперь к нему, спросил:
— Вы все-таки полетите в Баку или нет?
— Да, — кивнул Дронго. — если хотите, это мой долг. Трагедия
Таджикистана не должна повториться в Грузии и Азербайджане. И полечу я туда не
из-за того, чтобы помочь вам. А просто потому, что считаю это необходимым.
— Надеюсь, вы сработаетесь с подполковником Леонидовым, —
сказал Жернаков.
— Хотя признаюсь, у вас очень непростой характер, Дронго. Я
бы не согласился иметь такого сотрудника в своем отделе.
— Я бы к вам и не пошел, — ответил Дронго. — И никогда не
пойду, — добавил он, чуть помедлив.
