Глава 15
Совещание началось в десять часов утра. Сведения, переданные
из российского посольства, были настолько серьезными, что о них сразу доложили
президенту. Сегодня в небольшом зале рядом с кабинетом президента республики
началось совещание с участием приехавшего из Москвы руководителя делегации —
полковника Савельева — и его заместителя майора Бедровского. Вместе с
делегацией приехал и российский посол — Александр Блохин. Он был назначен
недавно, сменив отозванного в Москву Вальтера Шонию.
От азербайджанской стороны в совещании принимали участие
министр национальной безопасности, два его заместителя, министр внутренних дел
со своими заместителями, начальник пограничной службы и министр обороны,
появившийся с целой командой заместителей, словно здесь было не деловое
оперативное совещание, а предстояли большие штабные учения. Впрочем, министр
был не виноват. Ему позвонили из президентского аппарата и приказали прибыть на
совещание именно в таком представительном составе. От аппарата президента
присутствовало несколько человек во главе с государственным секретарем.
Увидев это обилие генералов и должностных лиц, полковник
Савельев впервые подумал, что Дронго был прав, решив не появляться в составе
официальной делегации. При таком количестве ответственных лиц легче всего
заболтать проблему и не найти потом виноватого. От грузинской стороны приехало
двое сотрудников посольства. Савельев уже знал, что красивый плотный мужчина
является посланником и в данный момент замещает посла Грузии.
Совещание открыл президент, сказав несколько слов. Министр
национальной безопасности бегло рассказал о готовящемся покушении на жизнь двух
президентов во время встречи в Баку. Уточнил, что речь идет об оперативной
информации, полученной в ФСБ, и необходимости принятия мер. После этого
выступали по очереди министры и их заместители. Все говорили так, словно
выступали с отчетами. Савельев поморщился: неужели этим все и кончится?
Когда выступал представитель Грузии, президент
заинтересованно повернулся в его сторону. Он знал, что вчера вечером,
одновременно вместе с ним, российский посол в Грузии передал полученную
информацию и Эдуарду Шеварднадзе.
Очевидно, грузинский представитель уже получил информацию из
Тбилиси, и было крайне важно знать мнение другой стороны. Гумбаридзе говорил
по-русски достаточно хорошо. И поэтому, по взаимному согласию всех и к большому
облегчению многих присутствующих, разговор шел на русском языке. В Министерстве
обороны республики многие генералы и офицеры были воспитанниками советской
школы, при которой в армии общались только на русском языке, а служить
приходилось по всему миру. И многие из них, как, впрочем, и почти во всех
остальных национальных армиях стран СНГ, зачастую русский знали гораздо лучше
своего родного, от которого отвыкали за долгие годы службы.
Для президента республики такой проблемы не было. Он
одинаково хорошо владел обоими языками и внимательно, не вмешиваясь, слушал
выступавших.
Грузинский представитель сказал, что правоохранительные
службы его республики уже проводят нужные оперативные мероприятия. Однако сам
Эдуард Шеварднадзе твердо заявил, что обязательно приедет в Баку, что бы ни
произошло. Эти слова, похоже, вызвали одобрение Алиева, сидевшего во главе
стола.
Для Грузии, оказавшейся в чрезвычайно тяжелой экономической
ситуации, подписание договора с Баку было не просто экономически выгодным. Это
было одним из тех условий выживания, в котором не бывает альтернативы. Не имея
собственных источников сырья, республика рассчитывала на строительство нефтепровода
по своей территории и получение соответствующих гигантских поступлений от
международного консорциума. В последнее время даже Турция, некогда отвергавшая
любые другие варианты, согласилась с грузинским вариантом, рассчитывая, что
затем нефть будет идти все равно через Турцию.
Шеварднадзе был прежде всего политиком. Он не мог, не имел
права срывать свой визит. Даже несмотря на реальную опасность, он обязан был
прилететь в Баку и подписать этот договор, так много значащий для Грузии.
Выступавший от его имени Зураб Гумбаридзе твердо заявил, что президент
обязательно прилетит в Баку двенадцатого июня утром.
После грузинского представителя выступило еще несколько
генералов. Все говорили о проведенных мероприятиях, рассказывали о своих
задачах, отчитывались за своих людей. В заключение президент напомнил о
необходимости быть бдительными и не дать врагам республики сорвать подписание
контракта. Затем объявил совещание оконченным. Савельев был потрясен. Неужели
это все?
Когда все поднялись, к нему подошел неизвестный мужчина и
шепотом попросил задержаться. Савельев прошел за незнакомцем в другой кабинет.
Здесь было всего несколько человек — министр национальной безопасности, министр
внутренних дел и незнакомец, проводивший Савельева в эту комнату. Через минуту в
кабинет вошел Алиев.
Он подошел к Савельеву:
— Вы давно работаете в органах контрразведки?
— Двадцать лет, — признался полковник.
— А я уже почти тридцать лет, как перешел на другую работу,
— усмехнулся президент. — Садитесь, мы начнем.
И тут Савельев понял весь смысл прошедшего совещания. Это
была просто вынужденная необходимость держать людей в нужном ритме, не давая им
расслабиться. Но решить что-либо в такой ситуации, по-видимому, и не
планировалось. Алиев работал в контрразведке достаточно много лет, чтобы знать,
как решаются подобные оперативные вопросы. Более того, именно он руководил
контрразведкой республики, прежде чем был выдвинут в руководители местной
госбезопасности.
На этот раз дело пошло без ненужной говорильни. Алиев знал
профессию контрразведчика и задавал конкретные, четкие вопросы.
— Мне сказали, что у вас была информация по одному агенту, —
обратился он к Савельеву.
— Да. Вчера мы передали примерное описание этого человека.
Но точнее установить не смогли.
— Мы уже установили, кто это, — сказал президент. — Я не
хотел об этом говорить на совещании. Там было слишком много людей, а в нашей
профессии такая реклама не нужна.
Савельев понимающе кивнул.
— Рассказывайте. — Он обратился к министру внутренних дел. —
Не нужно вставать. Говорите сидя. Министр достал бумаги.
— Удалось установить, что в УВД города недавно был принят на
работу майор Алескер Самедов. Вернее, он был восстановлен на работе после
увольнения, — осторожно поправился министр. — Увольнения из органов МВД за
злоупотребление спиртным.
— Куда он направлен? — спросил президент.
— Как и раньше, в ГАИ республики, — протянул министр. Было
видно, что ему было трудно об этом говорить.
— А кто подписал приказ? — нахмурился президент.
