— Значит, действуем, как договорились, — подытожил Груодис,
— Мирослав и Никита, переодетые в форму офицеров милиции, будут ждать вот на
этом подъеме.
Энвер будет стоять на проспекте у светофора. Ты убежден, что
подойдешь к офицеру ГАИ достаточно близко?
— Он мой знакомый, — кивнул Энвер, — конечно, подойду. Вы
выучили слова, которые я говорил вам?
— Да. Разница в акцентах. Я еще два дня попрактикуюсь.
— Вы хорошо знаете турецкий, — одобрительно сказал Энвер, —
но это может сказаться на вашем произношении. Азербайджанский язык мягче. И в
нем больше русских и персидских слов, а в турецком — французских.
— Я помню. — Груодис кивнул. — Мирослав, что у нас по
кандидатурам? Ты уже определился?
— Мы наметили троих. — У Купчи было бесцветное лицо и
заурядная внешность филера, какая и должна быть у этого офицера,
осуществлявшего ранее наружное наблюдение за иностранцами. — Одного, министра
строительства, пришлось отбросить. Его не будет в этот день в Баку. Остаются
двое. Писатель Гамид Убатлы, вот его фотография. Он наверняка будет на банкете.
И заместитель министра внутренних дел. Вот и его фотография.
Груодис внимательно посмотрел на фотографии. Пышноусые
мужчины строго смотрели на него с обоих снимков.
— И кого вы решили выбрать? — спросил он.
— Писателя. Во-первых, у него более характерная внешность,
обратите внимание на его седую шевелюру. Во-вторых, мы обращаем внимание и на
чисто психологический фактор. Это восточный город. Здесь многих знают в лицо. У
известного писателя никогда не попросят паспорта. Обычно проверяют только
приглашение. На это весь расчет.
— А у заместителя министра внутренних дел могут попросить
паспорт? — улыбнулся Груодис.
— Тоже нет. Но риска больше. Вы можете не так
загримироваться, и вас узнает кто-то из стоящих в дверях работников милиции.
— Ты лучше проверь, чтобы там не оказалось никого из
знакомых этого писаки.
— Уже проверили. Ни родных, ни близких нет. Мы позвоним ему
заранее и скажем, что встреча начнется на час раньше, когда у дверей дворца
«Гюлистан», где должен состояться банкет, никого не будет. Остальное уже
отработано.
— Пройдемся еще раз, — предложил Груодис, взглянув на
сидевшего рядом Корсунова. Посторонний наблюдатель даже не заподозрил бы в этом
человеке, молча следившем за беседой, профессионального ликвидатора, которые
есть во всех крупных спецслужбах мира. Главное достоинство таких людей, кроме,
разумеется, профессиональных навыков, это золотое молчание, благодаря которому
они могут рассчитывать на некоторое продление своей жизни.
В какой-то момент руководство может решить, что его знания
опасно приблизились к тому пределу, за которым может начаться провал всей цепи.
Или, еще хуже, намеченная жертва ликвидатора настолько значима и столь
влиятельна, что следующий в цепи, сам ликвидатор, тоже подлежит уничтожению. А
иногда уничтожению подлежит и антиликвидатор, осуществивший акцию устранения
ликвидатора. Ни одна серьезная спецслужба мира не любит оставлять следов своей
деятельности.
— Банкет начнется в семь часов, — неторопливо говорил Энвер,
глядя на лежащий перед ним план дворца. — К этому времени будет сервирован
стол.
Руководство республики вместе с наиболее почетными гостями
садится за центральный стол, стоящий справа от входа. Это традиция, которой
всегда придерживаются. Все столы расположены таким образом, чтобы видеть
центральную часть сцены, с которой будут выступать артисты и произноситься
речи. Наш «подарок» будет там в пять часов вечера, как раз перед последней
проверкой. В этот момент будут разложены ложки, вилки, ножи и присутствие
металла на столе никого не удивит.
— Ты уверен, что Кязим успеет заложить взрывчатку? — строго
спросил Груодис. С Энвером он разговаривал по-немецки, а с остальными
по-русски.
Впрочем, Мирослав хорошо знал немецкий язык, а Никита
понимал, о чем идет речь.
— Конечно. Завтра вечером я передам ему пакет. Завтра
никакой охраны во дворце еще не будет и пронести взрывчатку легче. Кязим
заложит пакет так, как я его учил. И все обработает. Иногда они проверяют с
собаками.
— Надеюсь, — кивнул Груодис, — эта часть плана самая важная.
— В день банкета, двенадцатого, — продолжал Энвер, — я буду
находиться на проспекте Нефтяников, недалеко от здания «Азнефти». Позвоню
Гамиду Убатлы и предупрежу его о необходимости быть в здании на час раньше,
объясню, что так решено в последний момент. Он только недавно избран депутатом,
и раньше его редко приглашали на подобные мероприятия. Он ничего не заподозрит.
На проспекте Нефтяников я остановлю его автомобиль, поверну на другую дорогу.
Он обязательно проедет мимо стоящего на углу светофора. Там я его остановлю.
— Дальше. — Груодис внимательно следил по лежащему перед ним
плану города.
— Вот здесь, — показал на схеме Энвер, — на баиловском
подъеме я арендовал гараж. Там и будет стоять машина, похожая на автомобиль
Убатлы. И здесь же его будут ждать двое работников ГАИ.
— Вам нужно заранее подобрать мундиры, — напомнил Груодис,
обращаясь к офицерам.
— Этот как раз самая легкая часть операции, — криво
улыбнулся Мирослав.
— Тем не менее крайне важная, — холодно заметил Груодис. —
Не забывайте о том, что в Стамбуле Галинский обо всем рассказал Дронго. Мы
обязаны быть готовы к любой неожиданности. Энвер, продолжай.
— Мы меняем машины, — склонился над планом Энвер, — Никита
Корсунов садится за руль. В Баку много русских водителей, которые очень ценятся
за пунктуальность и дисциплину. И машина подъедет к зданию дворца примерно за
час до начала банкета. Людей там будет немного, и можно пройти относительно
спокойно.
— Мне нужно самому увидеть этого писателя, — сказал Груодис,
— лучше поговорить. Чтобы чувствовать себя уверенно, я обязан знать исходный
материал.
— Завтра у него встреча в университете. Мы можем поехать
вместе, — предложил Энвер.
— Хорошо. Но только так, чтобы я успел в аэропорт. Завтра
прилетает еще один человек, и мне понадобится автомобиль, желательно очень
старый и очень разбитый.
— Я думал, что сам отвезу вас в аэропорт, — смутился Энвер.
— Не нужно, я должен ориентироваться в городе. Заодно проверю
и свой азербайджанский. Давай дальше.
— Вы предъявляете его пропуск и проходите в здание дворца.
Ваше место и номер столика указываются в пропуске, но вы должны сесть за другой
столик.
Иначе вас могут узнать.
— Не узнают, — улыбнулся Груодис, — как только я войду в
здание, спущусь вниз в туалет. Мужской туалет ведь находится в этой стороне,
довольно далеко от входа. Верно?
