Свернув налево, в направлении здания аэропорта, он обратил
внимание на выстроившуюся очередь автомобилей. «Проверка», — понял Груодис. Он
спокойно достал документы. В конце девяносто первого, когда он уходил из
органов, Никита Корсунов прихватил несколько чистых бланков советских
паспортов, которые и были использованы. По паспорту Груодис значился Щербаковым
Владимиром Арсеньевичем, пятидесяти девяти лет от роду.
В Азербайджане, как, впрочем, и в России, все еще
действовали старые советские паспорта с отметками, к какому государству
принадлежит данный гражданин. У Груодиса в этом паспорте стоял штамп, что он
гражданин России.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Любой из
русских граждан, проживающих в Баку, мог получить подобную отметку в российском
посольстве без всяких проблем.
Офицер только открыл паспорт Груодиса и сразу вернул его.
Ехавший в аэропорт на стареньком «Москвиче» пожилой русский человек не входил в
число подозреваемых. По мнению любого офицера ГАИ, предполагаемый преступник
даже не посмотрел бы на подобный автомобиль. В их глазах террорист,
осмелившийся готовить покушение на жизнь президента, должен был обязательно
приехать либо на «Мерседесе», либо на «БМВ».
— Зачем едете в аэропорт? — спросил офицер. — У вас есть
билет?
— У меня племянница прилетает, — простуженным голосом
объяснил Груодис, — еду ее встречать. Офицер махнул рукой, чтобы он проезжал.
Груодис осторожно поехал по направлению к стоянке автомобилей, расположенной
под эстакадой.
Оставив машину, он взглянул на часы. До прилета самолета
было еще двадцать минут. Он прошел к зданию.
Здесь также чувствовалось напряжение. И хотя все
правительственные делегации встречали и провожали в здании старого аэропорта,
тем не менее даже здесь чувствовалась особая тревога сотрудников милиции и
местной службы безопасности. Не нужно было особенно приглядываться, чтобы
увидеть тех, кто переоделся в штатское. Бакинцы могли сразу определить, кто из
случайных прохожих работает в милиции, органах прокуратуры, безопасности. Как
правило, у этих людей был необыкновенно гордый вид и гипертрофированное чувство
собственного достоинства. Своими громкими уверенными голосами и независимым
видом они словно подчеркивали свою принадлежность к касте неприкасаемых.
Груодис ходил по аэропорту, профессионально отмечая, как
четко налажено взаимодействие разных служб. И, хотя он замечал некоторые
недостатки, тем не менее совершить покушение в аэропорту было сложнее всего.
Здесь работала система, отлаженная еще в советские времена и довольно четко
регулирующая действия каждого из подразделений, охраняющих здание. Через
полчаса объявили о прибытии самолета из Москвы. Груодис врезался в плотную
толпу людей, состоявшую в основном из «леваков», предлагавших свои услуги, и, с
трудом протиснувшись к выходу, стал ждать, когда, появится его человек.
Начали выходить пассажиры. Каждого очень тщательно проверяли
на границе, вносили в компьютеры данные паспорта и не менее тщательно проверяли
груз прибывающих на таможне. Очередь продвигалась медленно, люди выходили из
терминала с интервалами в минуту и более.
Отдельной группой шли иностранные журналисты, прибывшие на
завтрашнее мероприятие. Прошагали двое англичан, увешанный фотоаппаратами швед.
Показался азиат с характерным разрезом узких глаз. И вдруг Груодис увидел
Штейнбаха. Он медленно шел к выходу, глядя по сторонам равнодушным взглядом.
Встретившись глазами с Груодисом, он почти незаметно кивнул ему, отвел глаза и
пошел дальше.
Конечно, он узнал Груодиса. Узнал, несмотря на грим
последнего. Интересно, кого все-таки представляет Траппатони и Штейнбах? Судя
по их подготовке, это профессионалы. «Может быть, он приехал для подстраховки»,
— с неожиданной неприязнью подумал Груодис, напряженно вглядываясь в лица
пассажиров. Хотя, с другой стороны, Штейнбах честно предупреждал его, что
прилетит в город во время встречи двух президентов.
К выходу спешила молодая женщина лет сорока в легких светлых
брюках и темной блузке. В руках, кроме большой сумки, ничего не было. Она еще
не успела подойти к выходу, как вокруг Груодиса засуетились молодые люди.
Красивая женщина наверняка была гостьей, на которой можно было заработать
большие деньги, заломив цену, завышенную в несколько раз.
Но Груодис сломал все надежды «леваков». Едва женщина
подошла к стеклянным дверям, у которых стояло двое сотрудников полиции, Груодис
шагнул навстречу и громко сказал:
— Здравствуй, Наташа.
Женщина обернулась и, ни секунды не раздумывая, бросилась к
нему.
— Здравствуй, дядя Володя, — поцеловала она его в щеку.
— Машина нужна? — уже шептал кто-то над головой.
— Нет, нет, — отнекивался Груодис, с трудом протискиваясь
через толпу. Он взял сумку женщины и первым вышел из здания. За спиной они
слышали восхищенные вздохи молодых людей. Сев в автомобиль, Груодис развернулся
и выехал со стоянки. Осторожно выбрался на трассу. Не было произнесено ни
одного слова.
Когда они проехали мимо поста ГАИ, он наконец спросил:
— Как долетела?
— Все в порядке, — коротко ответила женщина. Они доехали до
сабунчинского круга, где раньше стоял небольшой памятник Ленину. Их было так много
в городе, но этот памятник выглядел особенно пародийно и глупо. Однако район
назывался Ленинским, и подобный предмет должен был присутствовать, символизируя
верность горожан традициям вождя. Памятник убрали, и теперь здесь было гораздо
больше свободного места для проезжавших машин.
Груодис не стал въезжать в город, свернул в сторону, на
довольно плохую дорогу, ведущую в населенный пункт, называемый ранее поселком
Степана Разина.
Легенды гласили, что именно здесь высадившийся на берегу
атаман со своей ватагой обосновал поселок и совершал отсюда набеги на
персидские суда.
Груодис проехал еще несколько километров и остановил
автомобиль.
— Здравствуй, Инга, — сказал он, наклоняясь к женщине.
Поцелуй был долгим и продолжительным.
— Как у тебя дела? — спросил Груодис.
— Все в порядке. Здесь можно говорить?
— В автомобиле включен скэллер.
— Товар был доставлен в Мюнхен по указанному адресу. Как ты
и просил, я тщательно все выяснила. Позвонила Никите. Они приехали с этим
связным через несколько часов. Мирослав провел неплохую работу, он установил,
куда они отвезут товар. Остальное было несложно. Мы поехали туда вместе с
Никитой. Трое убитых — и весь груз снова у нас. Но Перлов благополучно улетел в
Москву. А я отвезла груз в Амстердам, куда ты и просил.
— Никита все рассказал мне, — кивнул Груодис, — это совсем
неплохо. Я никогда не любил подонков из мафии. И если можно им хоть немного
попортить крови, то делал это с огромным удовольствием.
