— Мы должны как-то пересмотреть свое отношение к завтрашнему
договору, — все-таки уточнил дисциплинированный посол.
— Мы обязаны учитывать реалии сегодняшнего дня, — нахмурился
Кристофер, — во всяком случае, договор можно рассматривать и как аванс на
будущее. А для стабилизации положения в Закавказье он сможет сыграть свою роль.
Довольны будут все стороны.
Государственный секретарь, насмотревшийся всяких конфликтов,
не хотел осложнять положение и в этом регионе. Он не хотел признаваться даже
самому себе, что очень устал, и хотел просить президента не оставлять его на
второй срок.
— Но они уже завтра подписывают его в Баку. Для этого туда
прилетит президент Грузии, — не унимался посол.
— А деньги дают наши компании, — засмеялся Коллинз, — это уж
нам решать, когда начнется строительство новой ветки нефтепровода. Оно может
быть и заморожено, пока правительство Эрбакана столь демонстративно идет на
улучшение отношений с Ираном.
Глава 20
Рано утром двенадцатого числа Савельева позвали к
российскому послу в Баку. Прибывший сюда недавно бывший ответственный сотрудник
МИДа Блохин не был профессиональным дипломатом. Он был одним из тех, кто
выдвинулся на фоне демократических перемен в конце восьмидесятых. Но за несколько
лет в аппарате министерства он хорошо успел изучить правила аппаратных игр.
— Вы так ничего и не нашли? — спросил Блохин.
— Мы и не искали, — ответил Савельев, — это дело местных
властей обеспечивать безопасность в собственной столице. Мы приехали как
консультанты.
— Но с вашей подачи была выдвинута версия о возможном
покушении, — недовольно заметил Блохин. — Вчера мне звонил министр. Спрашивал,
какое здесь настроение после приезда вашей делегации. Вы понимаете всю
сложность ситуации?
— Наше пребывание здесь согласовано с моим начальством, —
равнодушно ответил Савельев.
— Но не с моим, — парировал Блохин, — и если тревога была
ложной, вам придется давать объяснения и моему, и своему руководству.
Савельев понял, что в Москве его уже заранее готовят на роль
«стрелочника». Но не стал возражать. Просто посмотрел на часы.
— Кажется, Шеварднадзе прилетает через два часа.
Я хочу успеть на его встречу.
— Откуда вы знаете, когда он приезжает?
— Я попросил грузинского посланника Гумбаридзе забрать меня
с собой, когда они поедут в аэропорт.
— Ну-ну, — кивнул Блохин, — я бы на вашем месте так не
увлекался. Они могут посчитать вас за несерьезных людей.
В этом же здании, но на другом этаже, грузинский посланник
Зураб Гумбаридзе громко кричал в трубку, разговаривая с послом Грузии в
Азербайджане Георгием Чантурия.
— У вас все в порядке?! Вылетаете по графику?!
— Да, — отвечал так же громко Чантурия. Связь была
отвратительной. — Как там обстановка, а эти слухи про террористов…
— Они все проверяют. Я сам ездил в аэропорт… видел, как они
работают.
Думаю, Эдуард Амосиевич принял верное решение. Откладывать
подписание договора нельзя. Уже все зарубежные посольства суетятся. Англичане и
американцы закопошились.
— Через час мы вылетаем. Через два будем в аэропорту. Ты
собери всех наших ребят, проинструктируй. Пусть работают с нашей службой
охраны.
— Уже все сделал, не волнуйся.
— Здесь тоже хорошо, — сказал Чантурия, — уже вычислили, кто
это мог сделать. Такой сукин сын оказался. Полчаса назад его арестовали. Он не
успел.
Это было правдой. После получения информации из российских
посольств местные власти в Азербайджане установили наблюдение за двумя
офицерами, на которых указали россияне. Но Узицяд сторона сделала свой ход
первой. Вахтанг Мачаишвили должен был лететь вместе с правительственной
делегацией в одном самолете с Шеварднадзе. Рисковать в Тбилиси не могли. И
ранним утром двенадцатого Мачаишвили был арестован. Во время обыска на его
Квартире были найдены изобличающие хозяина бумаги. В них подробно
разрабатывался маршрут движения президентского кортежа и способы охраны во
время визитов президента в соседние страны. Знавший, что Мачаишвили уже
арестован, Чаитурия, тем не менее, волновался больше обычного Он лучше других
понимал всю Важность этого Визита и подписания договора. И сознавал, как много
людей и стран не хотят, чтобы данный договор состоялся.
В десять часов утра Чантурия сидел в аэропорту вместе с
другими членами делегации в ожидании приезда президента. Шеварднадзе приехал в
пять минут одиннадцатого. Как обычно в критической ситуации, он был деловит,
собран, даже шутил. Увидев Чантурия, спросил:
— Как погода в Азербайджане? Примут они нас?
— Да, — улыбнулся Чантурия, — все прекрасно. Ждут.
— Погода за тобой, — засмеялся Шеварднадзе. — У тебя ведь
там весь город в друзьях ходит. А остальное за нами.
И первым пошел к самолету. Шеварднадзе любил этого
энергичного молодого человека, работавшего еще в его бытность первым секретарем
горкома комсомола Тбилиси. Уже тогда можно было оценить его задор и хватку.
Чантурия, прошедший комсомольскую школу, умел располагать к себе людей, не
боялся принимать нестандартные решения.
Прибыв в Азербайджан в качестве посла и понимая, как важно
склонить на свою сторону общественное мнение, Чантурия наносит свой первый
визит не в официальные учреждения, а в Союз писателей, демонстрируя особые
отношения двух народов, взаимодействие их культур и симпатии друг к другу. Он
правильно все рассчитал. В кавказском регионе, там, где из века в век рождались
титаны поэзии, где отношение к слову было особенно уважительным, а к его
носителям почти благоговейным, подобный визит резко выделяет Чантурия из среды
других послов. Остальные просто дипломаты. Этот — друг, уважающий местные
обычаи.
Уже в самолете Шеварднадзе тихо скажет молодому послу:
— Этот договор для нас очень важен, Георгий. Я не мог не
полететь, — Вы правильно сделали, — искренне ответил Чантурия.
Рано утром выехал на работу и Алескер Самедов, за которым
следила целая бригада сотрудников Министерства национальной безопасности. Самедов,
не входивший в дорожное оцепление в обычные дни, во время визитов официальных
лиц, когда не хватало людей, получал свое место у знаменитого моста, названного
«багировским» и находившегося на Монтино. Узнав об этом, министр национальной
безопасности срочно распорядился выслать туда всех специалистов — минеров и
саперов — и проверить на месте мост на предмет обнаружения взрывчатки. Машину,
в которой находился Самедов, под благовидным предлогом задержали, а мост в
течение часа проверяли до последнего камня. Наличие взрывчатых веществ
установлено не было. Пустили даже натренированных собак, но и они ничего не
обнаружили.
