Глядя на сидевшего перед ним широкоплечего мрачного
незнакомца лет сорока, генерал недоумевал: почему именно этого типа считают
лучшим из аналитиков, когда-либо сотрудничавших с КГБ? Почему его так ценят в
ООН? И, наконец, почему он всегда идет под этой нелепой кличкой Дронго, как
будто у него нет своего настоящего имени? С другой стороны, генерал успел уже
ознакомиться с некоторыми материалами и знал, что сидевший перед ним человек
умеет работать на результат, почти всегда успешный, обладая редким для разведчиков
везением.
— Мы хотели с вами встретиться, — заговорил Жернаков, —
чтобы предложить вам сотрудничество. Наш бывший директор Примаков отзывается о
вас как о редком специалисте.
Дронго молчал. Он помнил, почему получил подобную
характеристику. И не собирался рассуждать на эту тему.
— Вы знаете, что я возглавляю южное направление нашего
ведомства, — чуть улыбнулся Жернаков, — и нам важно знать, что происходит в
соседних с нами странах, а учитывая нестабильность на Кавказе, значение
информации возрастает многократно. Мне говорили, что вы знаете местные языки.
— Некоторые знаю.
— Прекрасно. Для нас важно, чтобы вы дали согласие на эту
командировку.
Мне говорили также, что среди людей, которых мы ищем, есть и
ваши личные знакомые.
— Возможно. — Дронго не любил молодых генералов. Они всегда
были наглее и напористее пожилых, словно генеральские погоны давали им авансом,
который они должны были отработать.
В кабинете появился мужчина лет пятидесяти или около того.
Дронго профессионально отметил его внимательный взгляд, крепкое рукопожатие,
спокойный уверенный голос, скупые, рациональные жесты, стертую внешность, будто
по лицу провели резинкой, снимая наиболее характерные черты, что было крайне
важно для разведчика. Вместе с тем, это был уверенный в себе, крепкий человек
со своим представлением о жизни. Дронго он сразу понравился.
— Сергей Сергеевич, — представился незнакомец.
— Полковник Савельев, — сказал Жернаков. — Он будет работать
с вами. Так сказать, координировать ваши усилия. Он и введет вас в курс дела.
Это был не тот, кто звонил Дронго вчера по телефону.
Начальники обычно не звонят агентам или экспертам, даже такого класса, как
Дронго. Звонивший, возможно, был его заместителем. Савельев не стал спрашивать,
как зовут самого Дронго. Очевидно, он знал о том, что тот не любил
представляться по имени.
Полковник сел напротив, раскрыл папку, посмотрел на
Жернакова. Тот кивнул.
— В последнее время, — начал Савельев, — ФСБ получило
несколько сигналов об активизации преступных группировок, связанных с торговлей
наркотиками.
Дронго несколько удивило такое начало. Он ожидал другого.
Но, верный своим принципам, не перебивая, молча слушал.
— Мы обратили внимание, что активизация их деятельности
усилилась в последние два месяца. Причем основная часть наркотиков по-прежнему
идет через Кавказ и Среднюю Азию. И если в Казахстане и Киргизии нам удалось
наладить хоть какой-то контроль, то положение на кавказских границах вызывает
тревогу. Там все куплено, и замешанными оказались даже некоторые наши военные.
Их заслоны на грузинской и азербайджанской границах беспрепятственно а
пропускают любой груз.
Раньше мы думали, что это только оружие для чеченских
боевиков. Теперь видим: масштабы деятельности мафии во время войны не только не
сокращены, наоборот, мафия активизировалась.
— Этого следовало ожидать, — подал наконец голос Дронго, —
война стимулирует всю нечисть, создавая выгодные условия.
— Вот именно, — кивнул Савельев, — и мы решили вплотную
заняться этим вопросом, закрыть наши южные границы. Поставки в Москву идут
через группу Гиви Кобахидзе, — полковник протянул фотографию, — он довольно
известный бандит, вор в законе, давно занимается этим ремеслом, в свое время
был осведомителем КГБ и счастливо избежал разборок, которые прошли в Москве в
начале девяностых. Судя по всему, у него остались неплохие связи с бывшими
офицерами КГБ, уже не работающими в наших ведомствах. В Москве он известен под именем
Хромого Гиви.
Это Леонид Матюхин, — полковник подал еще одну фотографию, —
глава долгопрудненской преступной группировки. По нашей информации, его люди
получают товар у Хромого Гиви и отвечают за переброску его в Западную Европу.
— Симпатичные лица, — поморщился Дронго, — но я пока не вижу
связи с моим вызовом.
Месяц назад в Москве был убит подполковник Абрамов. —
Савельев передал следующую фотографию. — Прежде он работал в МВД Азербайджана и
уехал из Баку после девяностого года. Армянин по национальности, в Москве
работал в одной из коммерческих структур. Мы бы не стали связывать его убийство
с прежней работой в Баку, если бы не одно обстоятельство. Жена Абрамова
азербайджанка. И, переехав сюда, он отошел от политики. Но, за день до смерти
сказал супруге, что ему предлагают работу по прежней специальности. И еще… —
Полковник порылся в папке и нашел четвертую фотографию. — Это бывший полковник
грузинского КГБ Давид Алексидзе. Через несколько дней после смерти Абрамова ему
сделали аналогичное предложение. В девяносто втором он уехал из Грузии, так как
работал в охране бывшего президента Грузии Звиада Гамсахурдиа. До этого работал
в КГБ.
Так вот. С ним встретились представители Хромого Гиви и
предложили вернуться на прежнее место службы.
Дронго с изумлением посмотрел на говорившего.
— Да, да. Именно, — подтвердил Савельев, — они гарантировали
возвращение Алексидзе и его устройство в охрану самого Шеварднадзе. Но
предлагали сотрудничество. Алексидзе наотрез отказался. И вечером к нему
послали киллера.
— Он тоже погиб?
— Нет. Он выстрелил первым. Но перед смертью киллера
Алексидзе узнал, кто того послал. Хромой Гиви. Сейчас ФСБ прячет полковника и
его семью. Сам Давид Алексидзе убежден, что предложение было вполне серьезным и
его действительно хотели вернуть в Грузию. И вот здесь наши интересы начали
совпадать с интересами наших коллег из СВР. Почему мафия хочет вернуть бывшего
полковника Давида Алексидзе в Тбилиси? И почему именно в охрану Шеварднадзе? И
какое предложение было сделано Абрамову? Его не могли вернуть в Баку. Значит,
хотели использовать его опыт. А он, работая в МВД, как раз занимался делами о
поставках наркотиков.
Дронго задумчиво смотрел на лежавшие перед ним фотографии.
Жернаков следил за ним. Ему был интересен ход мыслей этого эксперта, внешне
почти безучастного к рассказу полковника.
— И, наконец, главное. Люди из преступной группировки
Матюхина, или Матюни, связаны с бывшими офицерами КГБ и МВД, которые
обосновались в Прибалтике и странах Восточной Европы. Мы как раз следили за
такой группировкой, когда выяснилось, что связные Матюхина встречаются с
интересующими нас людьми. Это своеобразная группа профессиональных наемных
убийц, в которую входят очень подготовленные сотрудники бывшего КГБ и МВД.
