— Мы не подслушивали, мистер Рочерс, но догадывались, о чем вы будете здесь говорить. И не ошиблись. И вот что хотим вам сказать. — Он вытянул шею и обратился через мое плечо к экрану монитора. — И вам, мистер Грипп…
Остренький нос профессора Гриппа вытянулся от любопытства, а в глазах заплясали веселые чертики. Он так же, как и я, уловил, что пахнет жареным, и теперь предвкушал интересное представление. Я неодобрительно покосился на него и… как-то увял. И поймал себя на том, что смотрю на своих подопечных с испугом.
— Мы никуда не поедем, — гордо выпятив грудь, поведал нам Кларк. — Мы остаемся. Мистер Рочерс решает очень сложные проблемы практически в одиночку. И коллектив пансиона «Утренняя звезда» в составе директора мисс Уолди и меня… то есть Кларка Брайтера берет над вами, мистер Рочерс, шефство. А шефы никогда не бросают своих подопечных в беде. Даже если бы мы и захотели уехать, теперь это невозможно. Так, мисс Уолди?
Глэдис деловито кивнула и посмотрела на меня вызывающим взглядом. Я застонал. Значит, не они мои подопечные, а я у них под опекой! О, непредсказуемость бытия!
Макс Грипп, пряча улыбку в морщинках вокруг рта, очень серьезным тоном спросил:
— Извините, сэр, один вопрос: в какой момент вы взяли мистера Рочерса под опеку?
— Пять минут назад. После того, как вы прогнали нас из звездолета. Это наш ответ на репрессии. Мисс Глэдис говорит, что протянуть руку помощи в ответ на злобные гонения — поступок настоящего человека.
Профессор не сдержался и фыркнул в рукав.
Я с бешенством зыркнул на Глэдис: это были ее штучки, она все придумала! Девушка, мстительно прищурившись, выдержала мой взгляд, взяла Кларка за руку и спокойно сказала:
— Мы никуда не поедем.
— Мы совсем на немного опоздали, мистер Рочерс! На пять минут! — поддал мне Макс Грипп. — Теперь поздно ломать копья!
— Да я вас сейчас отсюда!.. в одну минуту!.. — начал я, выпячивая нижнюю челюсть. Но меня никто не слушал. Глэдис и Кларк, взявшись за руки, громко и, надо сказать, довольно мелодично, запели «Марш космонавтов». Там, кстати, были такие слова: «Друг в беде не бросит друга. Он беду разделит на двоих…»
Я повернулся к экрану монитора и беспомощно развел руками. Макс Грипп беззвучно хохотал, закрыв рот рукой. Глэдис и Кларк подошли ко мне, взяли за руки и, раскачиваясь вместе со мной из стороны в сторону, запели громче. Я не сопротивлялся, а стоял, вперившись бессмысленным взором в хохочущую физиономию Макса Гриппа, и беззвучно шевелил губами. Может быть, я ругался, а может быть, подпевал…
Сумасшедший дом!
Первым опомнился профессор. Он вытер набежавшие на глаза слезы и сказал:
— Ладно, Дэниел, я умываю руки. Видно, вам не отделаться от ваших спутников. А что, быть подшефным — очень даже неплохо!.. Только берегите своих шефов. И держите меня в курсе всех ваших дел. Мои люди уже выехали к вам. Счастливо.
Изображение на экране исчезло. А Глэдис и Кларк повисли у меня на руках и заорали:
— Ура-а-а!
Еще бы им не кричать «ура»! Они победили!
Совершенно деморализованный, я скинул с себя самозванных шефов и уселся в кресло. Ворчать мне не хотелось: какой смысл, когда за меня все уже решено! Мне надо было собираться в дорогу.
— Глэдис, Кларк, — устало сказал я. — Мне надо отъехать в город на несколько часов. Приеду поздно.
Если бы они сейчас заныли, что поедут со мной, я бы не оставил от них мокрого места. Но им было достаточно только что одержанной победы. Они не стали ввязываться в новую драку.
— Это опасно? — спросила Глэдис.
Я начал врать:
— Ты помнишь, на чем прервался наш разговор с профессором Гриппом, когда вы уходили из звездолета?
— Да. На том, что надо искать планету «хозяев».
— Ну вот. Сотрудники лаборатории Гриппа сейчас расшифровывают ментозапись Крауса, в которой указаны координаты этой планеты. Я еду встречаться с ними. Грипп не хочет пользоваться для передачи электронной почтой, возможен перехват… Получу результаты ментоскопирования и тут же вернусь обратно.
— А потом мы полетим на эту планету? — с горящими глазами выпалил Кларк. Я сделал страшные глаза и сказал:
— Ты лучше думай о моей защите! Будем считать, что предыдущяя ошибка недоразумение. Но таких недоразумений больше не должно быть, понял? Иначе я не вернусь.
Кларк изменился в лице и согласно тряхнул своими светлыми вихрами.
— Приготовь мне кофе, Глэдис. А ты, Кларк, подай сумку с пистолетами.
Я посчитал оставшиеся патроны в обоих «Глоках» — их оказалось целых семь штук — и собрал в один магазин. Зарядил один из пистолетов и сунул его в карман униформы. Полицейский «Вальтер Р-Х» решил с собой не брать: у меня будет «Ментал-7».
Глэдис поставила передо мной кофе и тарелку с тостами. Я с жадностью набросился на то и другое. А перекусив, понял, как устал за этот длинный и напряженный день. Но я не позволил себе расслабляться. Вставил в компьютер дискету с файлом данных опекунов, просмотрел его и тут же закрыл, опасаясь вызвать у Глэдис и Кларка ненужные вопросы. Потом достал из сумки сотовый телефон и набрал номер Гарсиа Пака. Он взял трубку сразу:
— Алло? — Голос был ровный и спокойный. Я тут же отключился.
Гарсиа Пак дома. А значит, мне пора выходить.
Я встал, Глэдис подошла ко мне и положила руки на плечи, я обнял ее за талию.
— Будь осторожен, — прошептала она.
— Буду, — ответил я, подмигнул Кларку и вышел из звездолета в синие сумерки надвигающейся ночи.
ГЛАВА 7
БЕЗЫМЯННАЯ ЗВЕЗДА
Я ворвался в район Молодой Ублюдок, как штурмовой танк, — на предельной скорости и со страшным ревом мотора и сирены.
Автомобиль у меня был классный — армейский фургон связи прошлого века. Такая четырехугольная глухая бронированная коробка с мигалкой на крыше. Сотрудники лаборатории ментальных исследований думали недолго, выбирая мне машину из парка БЗС. Критерии выбора они определили правильно: мощный автомобиль, который не вызовет вопросов у дорожной полиции. Мотор у фургона, казалось мне, был поставлен с боевой машины пехоты: столько мощи слышалось в его глухом реве. А полиция действительно меня по дороге в Молодой Ублюдок не остановила ни разу. Здесь работал парадоксальный расчет. Армейский фургон на улицах мегаполиса ночью — нонсенс. А если мчится во весь опор с включенной «мигалкой» — совсем непорядок. Но если так нагло воет, значит, что-то у военных произошло серьезное. И если, не дай бог, остановить их на взлете хлопот не оберешься.
Меня никто и не останавливал. И я имел возможность немного поразмышлять в дороге.
Молодой Ублюдок занимал всего несколько квадратных километров, — тысячную часть площади мегаполиса — но его знали все. Он был единственной и неизживаемой клоакой города. Свое название он получил в стародавние времена, когда представлял собой совокупность негритянских кварталов, и банды молодых негров наводили ужас на всякого чужака, случайно попавшего на его улицы. С тех пор цивилизация победила дикость и отщепенчество братьев по разуму из Африки. Потихоньку негры, потянувшись к более достойной жизни, покидали свои жилища и устраивались в других районах мегаполиса. Их пустеющие ветхие каменные дома планировалось снести.
