Но не тут-то было: жилищные пустоты очень скоро стали заполняться людьми. На место ушедших хозяев приходили другие.
Это были уже не негры, а кто угодно. Латиносы, европейцы, русские, евреи, итальянцы… Этих людей не связывало ничто: ни национальное родство, ни кровные узы, ни общие дела. Но у каждого из них была одна цель — выжить в этом мире за счет других. Они не умели или не хотели ничего делать, почему-то считали себя обделенными и твердо знали, что должны взять свое у «фраеров», так они называли добропорядочных граждан. Общая цель в какой-то степени сближала их. Они не враждовали между собой, но и особо не дружили. Каждый жил в кругу трех-пяти себеподобных и улаживал свои дела с их помощью и в их компании. По-существу, Молодой Ублюдок стал пристанищем огромного количества мелких банд и тем плацдармом, с которого они совершали свои набеги на мегаполис.
Полиция сюда носа не совала. Дело в том, что среди «фраеров» нашлась пара крикливых и невероятно энергичных правозащитников, которая одно время повела громогласную кампанию в защиту человеческих прав обитателей Молодого Ублюдка. Зачем им это было надо — никто не скажет. Видимо, для поднятия собственного престижа. Они, конечно, не задумывались, что сами когда-нибудь станут жертвами своих подзащитных. А если не они, то их дети…
Но это так, мысли. А факты таковы.
Их деятельность имела конкретные результаты.
Как раз в то время полиция провела несколько успешных силовых «чисток» района. В уличных перестрелках погибли несколько бандюг. И правозащитники добились, чтобы «полицейские-убийцы понесли заслуженное наказание». Трое молодых парней, прекрасных оперативников и детективов, сели в тюрьму. Полицейские ответили забастовкой, наказание парням заменили условным сроком, они вышли из тюрьмы. Но с тех пор вопросы отношения властей к населению Молодого Ублюдка непрерывно муссировались на бесчисленных заседаниях мэрии, а полиция сосредоточилась не на отлове «ублюдков», а на охране покоя других районов мегаполиса.
Полицейские оставили бандюг в покое. Во избежание правовых недоразумений. И Молодой Ублюдок так и остался районом, где закон и порядок каждый для себя устанавливал сам. А закон силы при этом ставил превыше всего.
Пока я ехал по городу, все старался сообразить, почему Гарсиа Пак поселился именно в Молодом Ублюдке. Судя по данным из файла, он неплохо зарабатывал и мог проживать в любом районе, даже в Бизнес Плюсе.
Мне ничего не пришло на ум, кроме одного.
Бывшие разведчики, говорил Макс Грипп, были вторичным материалом, на котором инопланетянами опробовались различные малопривлекательные модели захвата власти. Возможно, Пак внедрился в среду оборванцев и убийц, чтобы попробоваоь сыграть роль Робин Гуда XXI века. И, похоже, оставил эту идею. Вернее, не получил «добро» от «хозяев»…
На подъезде к Молодому Ублюдку я обхлопал себя по просторным боковым карманам униформы. В правом лежал «Глок-31П» с семью патронами. В левом «Ментал-7», я поставил его на предохранитель, чтобы использовать в качестве временного парализатора.
Я миновал железнодорожный переезд, разделявший мегаполис и бандитский район. Теплые огни уличных фонарей и небоскребов пропали за высокой насыпью. Узкий прямой проезд между рядом серых трехэтажных построек и оградой какого-то склада вел меня к цели. Я знал, что через несколько сот метров мой фургон выедет на улицы Молодого Ублюдка.
Дом Гарсиа Пака располагался где-то в центре района. Я включил автомобильный компьютер, и на приборной доске засветился плоский квадратик дисплея.
— Молодой Ублюдок, тридцать пятая улица, дом номер 7, - сказал я.
Компьютер вывел на дисплей карту района, на ней красной мигающей точкой был обозначен нужный мне дом. Я не ошибся: Гарсиа Пак жил в самом центре бандитской клоаки.
— Так, — произнес я. — Так…
Остановил машину, закурил и посмотрел в конец проезда.
Там, на улицах Молодого Ублюдка, в этот час, знал я, на каждом углу стоят дети поселенцев первой «постнегритянской» волны. Это огромные сутулые парни в кожаных куртках, рот у них забит жвачкой, мозги — дерьмом, в карманах кастеты. Пистолетов, будем надеяться, у них нет, огнестрельное оружие у папаш. А родители — «на деле» или дома, рядом с «мелкотой» не торчат, но мне от этого не легче. Выстрелить во «фраера», который обижает «детей», можно и из окна. А мне придется обидеть «детей», подумал я. Иначе они обидят меня. Я им не понравлюсь. Мне непонятна их психология, их одежда, их доблесть, их песни и их любовь… Нет, им я не понравлюсь.
Но мне их не миновать. Потому что за их спинами прячется Гарсиа Пак. А он мне нужен.
Я злобно выругался, выбросил окурок, врубил сирену на полную мощность, и дал по газам.
Мой фургон ворвался в район Молодой Ублюдок, как штурмовой танк. Справа и слева от меня испуганно замелькали желтые квадраты тускло освещенных окон. Редкие припаркованные автомобили при моем приближении поспешно поджимали зады. Двери маленьких магазинчиков и кафушек предусмотрительно захлопывались. Около них отирались какие-то неясные личности, и свет моих фар выхватывал из темноты их белые, перекошенные злобой физиономии. Звук сирены у местных жителей ассоциировался только с наездом полиции. А с полицейскими у них был один разговор — пуля вместо приветствия. Или нож в живот — вместо рукопожатия. Они прижимались к стенам, как будто свет фар давил на них, и поспешно запускали руки в карманы. Что в карманах — догадаться было нетрудно.
Я не обращал на этих ночных пауков внимания: пока мой бронированный фургон с воем несся по улице, они были не страшны. Расчет с сиреной оказался верным. Если бы я тихо крался по улицам, меня остановили бы в первом же квартале. А так… Бандюги, застигнутые врасплох наглым напором воя и света фар, вынуждены были инстинктивно обороняться, а когда приходили в себя, я уже пугал других идиотов за поворотом.
Но 35-ая улица приближалась. Подрулить к дому Гарсиа Пака с включенной сиреной означало галантно предупредить его о своем приезде и, как следствие, поцеловать замок двери в его квартиру и уйти ни с чем. За квартал от жилища Пака я выключил фары, мой фургон прекратил надсадно выть и сбавил ход. Я свернул в темный двор — к счастью, он оказался пуст — проехал под окнами нескольких длинных грязных пятиэтажек, миновал переполненную помойку и нырнул в просвет между домами.
И оказался на 35-ой улице. Прямо напротив дома номер семь.
Гарсиа Пак жил в панельной высотке, такой же обшарпанной и грязной, как и все остальные дома Молодого Ублюдка. Но все-таки она выделялась среди остальных строений. Здание имело не меньше шестнадцати этажей и хорошо освещенный подъезд с широкими дверями. Несомненно, высотка считалась элитарной постройкой, Гарсиа Пак себя уважал.
Ну ладно, хоть увидел одно более или менее приличное место во всем районе, подумал я. И подонков, вроде, здесь нет.
В последнем я ошибался.
Мой фургон, тихо урча, подъехал к дому и остановился. И тут же из подъезда вышли пять или шесть высоких парней и развязной походочкой неторопливо направились к фургону. За ними нехотя вываливались на улицу остальные члены компании. Все были в кожаных куртках, широких штанах, головы перевязаны цветастыми платками. По-моему, кто-то из них имел женский пол, но всматриваться мне было некогда.
