— Это Мертвый Коп! Это он! Стреляйте, мистер Рочерс!
В ответ раздался отвратительный громкий хохот. Дуло пистолета в руках маньяка чуть развернулось и уставилось мне в лоб.
— Даже и не думай об этом, Рочерс! Я разнесу тебе башку прежде, чем ты вскинешь руку.
Я не пошевелился, а только сильнее обнял Кларка за плечи. И все никак не мог привести мысли в порядок. И сообразить, при чем здесь Мертвый Коп, какое он имеет отношение ко мне и моим спутникам, и почему он жив, и как он оказался в звездолете, и зачем ему нужно нас убивать…
И что, боже мой, что с Глэдис?
Маньяк стоял в трех шагах от нас и обнажал осколки гнилых зубов в глумливой усмешке:
— Ну, что, журналист, ничего не можешь придумать? Еще бы!
— Где Глэдис? — спросил я. И только в тот момент отметил, что пилотский комбинезон, в который одет маньяк, — мой, а в руке у него — «Вальтер Р-Х», который я оставил Глэдис…
— Не дрейфь, журналист, — насмешливо ответил Мертвый Коп. — У твоей подруги дела намного лучше, чем у тебя. Видишь, приодела меня в твой костюмчик…
Я сжал зубы. Что он с ней сделал? И понимал, что спрашивать бесполезно, этот гад будет просто глумиться и ничего не ответит толком. Он как будто чего-то ждет, подумал я. Не ведет нас в звездолет, ничего не предпринимает… Что ему нужно?
— А ты, щенок, — навел Мертвый Коп пистолет на Кларка, — не забыл меня еще?
Кларк съежился под его взглядом и прижался ко мне теснее.
И тут я решился стрелять. Как бы там ни было. Пусть я ничего не понимаю, сказал я себе. Но этот человек чуть не убил Кларка на Земле. А здесь убьет его наверняка. Он уже умертвил Глэдис, расправится и с нами. Значит, терять нечего.
Я подобрался, ловя каждое движение Мертвого Копа. Мне хотелось получить хоть малый шанс угрохать его до того, как он спустит курок.
Но вдруг Кларк закричал. Он кричал беспомощным, тоненьким голоском, и смотрел на Мертвого Копа. И расширенные глаза его при этом были наполнены таким ужасом, что у меня мороз побежал по коже.
— Мальчик, что с тобой?!
Я склонился к нему, а он схватился за голову и стал медленно оседать на землю. Я прижал его сильнее к себе, пытаясь удержать от падения, но он все-таки упал, я нагнулся, чтобы взять его на руки, и вдруг услышал нарастающий вой. Он перекрыл собой все звуки и в одну секунду достиг такой силы, что мне заложило уши.
И тут я почувствовал дикий животный ужас. Необъяснимый и невыносимый страх, который мгновенно охватил все мое существо. И еще меня пронзила боль в самом центре черепной коробки. Я выронил пистолет, схватился за виски и увидел, как из-за спины Мертвого Копа вырастает и заполняет собой все небо силуэт незнакомого космического корабля.
Последнее, что я увидел, прежде чем впасть в небытие — гнилозубую ухмылку казненного несколько лет назад маньяка и серийного убийцы по прозвищу Мертвый Коп.
— Дэн, Дэн, проснись!
Выход из забытья был таким же неожиданным, как и погружение в него. Я просто услышал голос, очнулся и тут же открыл глаза. Чувствовал я себя естественно и бодро, как будто до этого не умирал от страха и боли в голове и не терял сознание. Меня выключили — включили. И теперь я смотрел на Глэдис.
Она стояла передо мной в своем спортивном костюме и улыбалась.
Она жива! Я рванулся к ней, но не сумел сдвинуться с места: в грудь и плечи врезались широкие кожаные ремни. Оказалось, что я привязан к собственному пилотскому креслу и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой!
Мы находились в зале управления моего звездолета, все было как обычно, только Кларк куда-то исчез, я сидел привязанный, а Глэдис стоял напротив и улыбалась.
Меня озарила страшная догадка, но я оттолкнулся от нее, мысль показалась безумной.
— Что это значит? — спросил я. — Освободи меня, Глэдис.
— Это значит, Дэн, — спокойно ответила она, — что ты в плену.
Я постарался улыбнуться в ответ, изо всех сил стараясь убедить себя, что все это — неудачная шутка переутомившейся девушки.
Или сон. Просто идиотский сон.
— В плену? У тебя?
— Нет, у «хозяев». Твой звездолет находится в трюме их корабля. Мы летим к Земле.
Она замолчала, сложив руки на высокой груди. Ее темные глаза внимательно изучали мое лицо. И каждая секунда ее спокойного молчания подтверждала истинность страшной догадки.
Неожиданно на меня накатила смертельная тоска. Я опустил голову:
— А почему ты не в плену, Глэдис?
Она легко засмеялась:
— Мне думается, тебе все уже ясно, Дэнни! Ты же умный…
Я выдавил из себя:
— Мертвый Коп… Это твой номер?
Она перестала улыбаться и села в другое пилотское кресло напротив меня.
— Мой, Дэн. Мне нельзя было пускать вас в звездолет до прибытия «хозяев». А слабая девушка Глэдис очень неуверенно держит в руке пистолет. И я обратилась в Копа.
— Это ты их вызвала?
— Ну да, — пожала она плечами. — Они базируются на этой планете. Ты и Грипп попали в самую точку. Мы прилетели куда надо.
Я вспомнил слова профессора: «Заметьте, Дэниел, никто из них не мог отдавать приказы, то есть организовывать двустороннюю ментальную связь… А центральный координатор делал это…» Она вызвала корабль «хозяев». Значит, она — двусторонний телепат. И…
Глэдис утвердительно покачала головой:
— Да-да, Дэнни, наконец-то ты прозрел. Я была у них самой главной в команде. Все восемнадцать разведчиков работали по моей указке. Я координировала их действия. А по воле «хозяев» только координатор имеет способность двусторонней телепатии.
Мне вдруг захотелось смеяться. Хохотать — над издевательским вывертом ситуации: я строил планы и тут же выбалтывал их тому, против кого они были направлены! И у меня не мелькнуло даже и тени сомнения насчет Глэдис! Еще бы, как я мог подумать, мы ведь близки! А разве моя милая могла быть центральным координатором!
«У вас доброе сердце», — сказал мне Хаткинс. У меня глупое сердце, ответил бы я ему сейчас. Но Хаткинса рядом не было, да и совсем скоро перестанет существовать и Дэнни Рочерс…
Глэдис встала из кресла и запустила руку во внутренний карман своей куртки.
— Вот это тебе. Добавление к твоей коллекции. — Она протянула ко мне руку, и я увидел на ее ладони идентификационный жетон. Она наклонила ладонь, и я прочел на нем: «Рассел Гудмэн, пилот-механик корабля космической разведки № 130».
Я поднял на нее взгляд. Ее яркие губы напряглись, а темные глаза смотрели на меня с непонятным выражением. На мгновение мне показалось, что я увидел в них такую глубокую тоску, которая могла сравниться разве только с той, которая снедала меня сейчас.
