— Спасибо, что оставляешь мне жизнь, — сказал я.
— Не стоит благодарности, Дэнни. Но это все, что я могла для тебя сделать. «Хозяева» хотели умертвить тебя, но я убедила их, что так будет лучше.
Она подошла к креслу и склонилась надо мной. Я обнял ее свободной рукой. Ее мягкие волнистые волосы упали мне на лицо. Наши губы слились, и я впитал в себя терпкую горечь нашего последнего поцелуя.
Я закрыл глаза.
— Прощай, Дэнни, — шепнула она.
И меня кто-то выключил.
ГЛАВА 10
ПОСЛЕДНИЙ ОТРЕЗОК
Это был не сон. Во всяком случае, не мой. Потому что не может же человек видеть во сне самого себя? Со мной такого никогда не случалось. С другой стороны, кому я мог присниться в таком страшном виде — всклокоченная шевелюра, горящие глаза, с пеной у рта и пистолетом в руке? Разве что Гарсиа Паку… Но он-то последние пятнадцать лет смотрел только запрограммированные сны, я в них присутствовать никак не мог…
В общем, как бы там ни было, меня выключили неправильно. Мое забытье прерывалось несколько раз, и делал это один и тот же человек — Дэниел Рочерс. Он выскакивал из окружающей меня объемной черноты, потрясал над ухом пистолетом и рычал в лицо, брызгая слюной:
— Ты очнешься, в конце концов, или нет?!
А я не мог не то что пошевелить рукой или ногой — разлепить губы, чтобы ответить ему. Он убегал, изрыгая проклятия, и тогда чернота проникала в мой мозг и начинала гасить жизнь в каждой его клеточке. Она делала это очень последовательно, обрабатывая участок за участком. И я знал, что если ей удастся поглотить все клетки, я усну навсегда. Но неугомонный Рочерс не давал ей сделать это. Он набегал всякий раз тогда, когда я прощался с жизнью. И его гневные вопли разгоняли темноту, я оживал.
— Ты можешь понять, что надо вставать?!
Нет, я не мог этого понять. Зачем? Если бы он ответил на этот вопрос, может быть, я бы сумел подняться. Но он не догадывался о моем затруднении. И набегал снова и снова.
«Вставай, мать твою!» — «Зачем?» — «Да я тебя!..» Мне эта комедия начинала надоедать. Он не давал мне умереть, но и не мог помочь одолеть оцепенение. Речь шла всего об одном ответе на незаданный вопрос. И все. Но Рочерс был глуп, я видел это по выражению его выкаченных глаз. Он мало что понимал в этой жизни.
Я кое-что знал о нем. Он любил мотаться по планетам Галактического союза, быстро ездить на автомобиле, иногда был не прочь побегать, при случае пострелять в злодеев. Его считали добряком, хотя глядя на его перекошенное лицо и эпилептически трясущуюся руку с пистолетом, я этого бы не сказал. Говорят, он был неплохим журналистом, но я знал, что репортером года он стал, всего лишь описав одно из своих безумных предприятий в Космосе.
Он был слишком динамичен, чтобы не быть глупцом. Он ни черта не понимал, что происходит вокруг — покрывая световые годы в Космосе и мили на Земле, выпуская пули и пачкая газетную бумагу своими статьями. Он был слеп. Потому что никогда не знал, что такое настоящий покой. Покой, который дает не только отдых уму и телу, но и знание себя, всех и вся. И если бы он хотя бы на минуту расслабился так же глубоко, как и я, то увидел бы и понял многое.
Например, то, что Глэдис Уолди, эта прекрасная девушка, любит его искренне и нежно, а он всегда обращался с ней, как… Как герой сентиментального романа: много слов и секса, и ни одного натурального движения души. Он видел в ней только очередное приключение…
Стоп! — мысленно закричал я. — Кто такая Глэдис Уолди?
И тут Рочерс, наконец, услышал меня. Как раз в тот момент он стоял надо мной и призывал на мою голову проклятия всех богов, которых знал. Знал он их немного и поэтому повторялся в третий раз, как зацикленная аудиозапись.
— Ты спрашиваешь, кто такая Глэдис?! — заорал он. — Ты спрашиваешь… — Он поднял пистолет над головой и выстрелил. Чернота вокруг содрогнулась от грохота. — Кто… — Он выстрелил еще раз. Чернота, показалось мне, испуганно шарахнулась во все стороны. — Такая… — От третьего выстрела стало как-то неожиданно светлее. — … Идиот!
Его выстрелы все-таки добили объемную черноту, она раскололась, и в образованные расколы и трещины ударили фонтаны яркого света. Рочерс что-то кричал еще, но уже начал уходить и растворяться в световых потоках.
А я вспомнил все.
И очнулся.
Мои веки еще только-только приподнялись, открыв глазам нижнюю часть знакомого до боли пульта управления, а тело уже рванулось из пилотского кресла.
«Успеть! — гудел в мозгу голос исчезнувшего Рочерса. — Успеть, пока не прибыла полиция!»
Я оказался на ногах раньше, чем успел до конца открыть глаза. А когда встал и, пошатываясь, оглянулся на кресло, вдруг с удивлением вспомнил, что был привязан. И увидел ремни, аккуратно повешенные на подлокотник. Глэдис развязала меня, уверенная в том, что я не проснусь до назначенного часа. Из кресла под белы руки меня должны были извлечь полицейские.
Я успел проснуться раньше. Зануда Рочерс добился-таки своего!
Мой взгляд упал на табло электронных часов: они показывали одиннадцать ноль пять. До Часа инициации оставалось пятьдесят пять минут! Всего пятьдесят пять — чтобы выяснить, где я нахожусь, всего пятьдесят пять — чтобы найти на карте это чертово Ущелье Потерянных Звезд, всего пятьдесят пять — чтобы добраться до него!
Экран внешнего обзора был выключен, монитор Ланца не работал. У меня упало сердце: неужели слизни сломали бортовой компьютер?! Вся надежда у меня была только на возможности звездолета, сам я не мог ни скрыться от полиции, ни успеть добраться до Ущелья!
— Ланц! — заорал я и пошатнулся от собственного крика. И понял, насколько слаб и нескоординирован. Чувствовал я себя отвратительно, как будто накануне наглотался седативных препаратов. Видимо, усыпляющая программа слизней продолжала работать в моей бедной голове, но я-то был уже на ногах!
Монитор пискнул и выдал на экране графическую заставку. Зал управления заполнил механический голос Ланца:
— Доброе утро, мистер Рочерс!
В тот момент он мне показался самым приятным голосом, который я когда-либо слышал. Компьютер был исправен!
— Уже день, приятель, долго спим! Дай мне внешний панорамный обзор. Где мы находимся?
— Мы на планете Земля, сэр…
Экран на стене зала вспыхнул, и на нем появилось изображение окружающей нас местности.
Звездолет стоял посреди пустого шоссе. Впереди находился въезд в скальный массив, сзади — мост через речушку и темная стена леса. Знакомый ландшафт! Я находился в десяти километрах от пансиона «Утренняя звезда»!
— …В девяноста километрах к юго-востоку от Центрального мегаполиса. Координаты точки нашего местоположения…
«Будет утро. Я и Кларк покинем тебя», — вспомнил я слова Глэдис. Она говорила, что звездолет приземлится возле пансиона, а мы сели в десяти километрах от него. Значит, отсюда дорога к Ущелью Потерянных Звезд намного короче, чем от «Утренней звезды». Глэдис решила не сбивать ноги в горах вместе со всеми учащимися, не стала показываться в пансионе, а сразу повела Кларка к месту общего сбора. С корабля на бал, в буквальном смысле!
