Плодом жизни моего гениального отца было создание генератора пространственных преобразований. Этот прибор мог работать в нескольких режимах, в каждом из которых выдавал удивительные и страшные фокусы с пространством. И в одном из этих режимов — под названием «Окно» — он организовывал коридоры-ходы из одной области Вселенной в другую, радиус действия генератора был ни много ни мало около тысячи световых лет. Он мог открыть ход куда угодно — в соседнюю квартиру, на другую планету, на поверхность звезды — достаточно было задать координаты цели.
Глядя на вихревую воронку, я знал, что через несколько секунд она превратится в «окно», из которого в лабораторию могло ворваться черт знает что…
«Мы получили совсем не то, что хотели, — говорил мне перед смертью отец о своем детище. — Мы вышли на уровень, в тысячу раз значительнее и масштабнее того, на котором начинали работать…»
Он был прав. Открытия Рочерса-старшего были признаны открытиями века. Работа его прибора в определенных режимах превращала генератор в оружие, и поэтому преобразователи охранялись Земной Системой пуще глаза и использовались в Галактическом Союзе как первое средство планетарной защиты от инопланетных вторжений. Это вызывало во мне законную гордость за отца, но…
Но теперь кто-то использовал генератор против меня. И, надо думать, не как средство перемещения в пространстве на тысячу световых лет, а как оружие. И законная гордость в этом положении мне помочь никак не могла…
Я развернулся к двери — до нее оставалось три шага — и со всех ног бросился прочь из лаборатории. Я не мог знать, что откроется по ту сторону поверхности преобразования, когда верчение вихревых потоков прекратится.
Это могла быть поверхность солнца. Тогда дверь бы нас не спасла…
А мог быть просто пустяк, мало ли кому из военных спецов надумалось попасть в засекреченную лабораторию Рута. Тогда я зря спешил…
«Это не пустяк!» — с ужасом думал я, со всей возможной скоростью переваливая бесчувственную Лотту на плечо, высвобождая руки и открывая тяжелую дверь шире. Ради пустяков генератор пространственных преобразований не включают! И никогда его не использовали для тайного проникновения в помещения! Для этого есть другие, более дешевые способы!
Но тогда кто же это делает? И зачем?!
Могучий порыв ветра толкнул меня в грудь, отшвырнул от двери и распахнул ее настежь. Из дверного проема на меня хлынул страшный по своей мощи гудящий поток воздуха. Если бы меня не отягощало тело Шарлотты, я бы улетел к столу как птичка. Но инерция нашей совместной массы дала мне ту секундную задержку ускорения, которая нас спасла.
Я отреагировал мгновенно, упал на колени и, задыхаясь от бешеного ветра, ухватился свободной рукой за дверную скобу. Бешеная сила срывала бесчувственное тело с моего плеча, но я держал Лотту крепко. И еще успел подумать: хорошо, что она ничего не чувствует, похоже, дело дрянь…
То, что я на себе испытывал, говорило только об одном: генератор открыл дыру в космическое пространство. И эта вакуумная дыра сейчас засасывает в себя все подряд. А значит, если преобразователь вскорости не перестанет работать, мы не выберемся. Один, быть может, я и сумел бы уйти. Но Лотту я не оставлю. И, когда у меня кончатся силы держаться, нас засосет в космос.
Злой холодный вихрь бил в лицо, давил на грудь, не давал дышать. Я наклонил голову. Мимо меня проносились мокрые от дождя обрывки газет — воздух с улицы засасывался в подвал через все окна и двери особняка, любые щели в доме! — и листья, мелкий сор и песок секли кожу лба, рука, державшая скобу, занемела от холода и напряжения. Уши заложил ровный бешеный рев. Тело Шарлотты перегнулось в поясе через мое плечо, моя бедная девочка теперь висела головой вниз, а я изо всех сил прижимал ее к себе за ноги. И чувствовал, как ударяет по икрам тяжелый колтун ее сбившихся волос.
Шла минута за минутой. Пытка неимоверным напряжением сил, недостатком воздуха — это при том, что через меня проносились просто воздушные цунами! — и холодом не прекращалась. Я сжал зубы и ждал чуда. И вдруг подумал, что стою на коленях в абсолютной темноте, источники питания, конечно же, провалились в треклятую дыру… Я стою на коленях в ледяной воющей вихряной тьме, в подземелье, в подвале дома, хозяин которого — разложившийся труп с черной дырой вместо лица…
Дикий ужас охватил меня при этой мысли. Я дернулся, и меня развернуло лицом к поверхности преобразования.
В этот момент под потолком ярким светом вспыхнули люминесцентные лампы. Система подачи электроэнергии справилась с поломкой.
Это спасло меня от безумия. И дало возможность оценить обстановку.
Крутящаяся воронка исчезла. На ее месте зияла страшная черная пустота. Она уже поглотила все, что в помещении не было закреплено. Я с облегчением увидел, что поверхность пола между мною и дырой полностью свободна. Не было ни стола с приборами, ни кресла, а главное — останков Рута и твари с кишащими на ней щупальцами. С этой стороны Лотте и мне уже ничто не угрожало. Но потом я подумал, что лучше бы стол был привинчен к полу. Когда силы оставят меня, мы заскользим по гладкому линолеуму беспрепятственно. Ухватиться мне будет не за что….
И вдруг мою руку, судорожно уцепившуюся за скобу, пронзила дикая боль. Такая, как будто кто-то вогнал мне в тыльную сторону ладони раскаленное лезвие. Я закричал и инстинктивно потянул руку к себе. Пальцы с болью разжались и соскользнули со скобы.
И в тот же миг я опрокинулся потоком воздуха на спину. И услышал, как глухо стукнулась головой об пол Лотта. Я продолжал держать ее за ноги, а сам судорожно тянулся окровавленной рукой к скобе, но нас уже оттащило от двери и с дикой силой повлекло по скользкому линолеуму к пространственной дыре.
Я вывернул голову, чтобы рассмотреть впереди хоть что-нибудь похожее на преграду или зацепку. Но ничего не увидел, кроме рваных следов от ножек стола и стальных обломков аппаратуры, впившихся в поверхность пола.
Я прижал ладонь раненой руки к линолеуму, чтобы хоть на чуть-чуть увеличить силу трения между своим телом и полом. Но тщетно. Нас уверенно тащило к пространственной дыре.
И тут Лотта очнулась. И закричала — изумленно и беспомощно. Отчаянно.
А я грязно выругался и широко открыл глаза, глядя, как приближается идеально ровно срезанный край пола, обрывающегося в никуда…
Генератор прекратил работу, когда волосы Лотты уже развевались над космической пропастью, а я простился с жизнью.
Черная дыра за нашими головами схлопнулась и исчезла. И мгновенно прекратился вихрь. А вместе с ним и наше скольжение по полу. Мы остановились.
Страшное напряжение, владевшее моим телом, спало. Я обмяк и отпустил Лотту. И остался лежать на спине — тяжело дыша и подтянув к груди кровоточащую руку.
Лотта, тихо всхлипывая, перевернулась на бок, села на полу и поджала ноги.
— Что это было, Дэнни?
Я заставил себя повернуть голову и посмотреть на нее. Выглядела она хуже некуда. На лбу, над опухшим исцарапанным лицом и под копной спутанных волос набухала здоровенная багровая шишка. Нещадно истрепанный серебристый плащик был взрезан в разных местах — видимо, кусками жести и обрывками кабельных выводов, торчащими из линолеума.
