Известие мне сообщил контроллер безопасности движения. В тот момент, когда я нажал на тормоз, в салоне раздался противный писк, дисплей психопатически замигал, а приятный голос из динамика приборной панели телеграфным стилем сообщил:
— Управление принято контроллером. Вам угрожает лобовое столкновение со встречным автомобилем.
Я мгновенно понял причину бесчувственности тормозной педали. Ее блокировал контроллер и подменил подачу тормозной жидкости от нажатия педали подачей электрическим насосом. Но тормозить компьютер вовсе не собирался! Черт! Он был прав на все сто: лобовое столкновение мне действительно угрожало! Впереди не было ни одной встречной машины, зато до ограды набережной оставалось каких-то тридцать метров, а мой автомобиль продолжал набирать скорость! Я еще раз судорожно вдавил ногу в педаль тормоза, она не поддалась, зато двигатель взревел смертным воем, и машина устремилась навстречу ограде так, что стрелка спидометра зашкалила.
Я еще успел рвануть руль вправо, пытаясь уйти в сторону, но он оказался заблокирован так же прочно, как и педаль тормоза.
Это было второе открытие, которому я даже не успел удивиться.
Страшный удар обещанного мне контроллером «лобового столкновения» моей машины и ограды сотряс меня до основания.
К счастью, мне не пришлось переживать собственный полет и приводнение. Я потерял сознание, прежде чем мой покореженный автомобиль завис над черными водами реки и рухнул вниз.
* * *
Сколько раз в жизни я терял сознание? Много раз. Лихому, но незадачливому парню Дэниелу Рочерсу достается в этой жизни немало. Я мог бы сказать, что даже привык к процедуре потери сознания, если в таких случаях вообще говорят о привыкании. Во всяком случае, мне кажется, что я стал впадать в бессознательное состояние — и, кстати, выходить из него — без лишней нервотрепки.
Как-то один мой знакомый — а ему в юности звезданули армейской пряжкой в висок — сказал: «Страшно не тогда, когда отключаешься, а когда не включаешься». С первой частью утверждения я полностью согласен. А со второй…
Если ты не включился, кто ж за тебя будет пугаться? Мертвым не страшно… А если пришел в себя — тихо радуйся, что имеешь возможность когда-нибудь потерять сознание хотя бы еще один раз! Поэтому, когда я прихожу в себя, я не строю страшных рож с выражением несказанных мук, а улыбаюсь мудрой улыбкой бывалого коматозника.
Вот так же и в этот раз. Когда я услышал над собой приятный женский голос, который звал меня по имени, я, не открывая глаз, улыбнулся и сказал:
— Лотта…
— Я не Лотта, — с небольшой задержкой отозвался голос. В нем слышалась усмешка.
Я еще не очень хорошо соображал, поэтому позвал еще раз:
— Глэдис…
Женщина надо мной рассмеялась и сказала:
— Ради разнообразия могли бы назвать и мужское имя, молодой человек. Открывайте глаза, вы уже в норме.
Я последовал ее совету и, сощурившись от яркого света, воззрился на хозяйку симпатичного голоса. Ею оказалась немолодая сухопарая дама с длинным лицом в зеленом одеянии парамедика. В тот момент она показалась мне самой прекрасной женщиной на свете, и я улыбнулся еще шире, теперь уже ей лично. Она охотно ответила мне тем же.
— Вас зовут Дэниел Рочерс? А я думала, в вашем удостоверении ошибка. Дон Жуан, Казанова или что-нибудь в этом роде — применительно к вам эти имена слушались бы уместнее.
— Почему вы так думаете? — все еще плавая в некоем тумане несознания, спросил я.
— После аварий типа той, в которой вы побывали, нормальные мужчины обычно зовут маму.
— Ну уж… — сказал я, окончательно приходя в себя, приподнимаясь и оглядываясь. — Вам просто попадались не мужчины — маменькины сынки.
Я лежал на жесткой кушетке в одиночной больничной палате. За окном стояла все та же дождливая ночь.
— Куда вы меня затащили? — осведомился я, ощупывая свое вновь обретенное тело. Оно было целехонько, только испытывало довольно неприятные ощущения: сырые брюки и рубашка отнимали тепло. Возле кушетки на стуле висел пиджак, с его мокрых мятых обшлагов капала вода. Я тяжело вздохнул. Он выглядел даже хуже того, в котором я вернулся из космопорта.
— Второй испорченный наряд за сутки, — пожаловался я, кивая на пиджак. Врач усмехнулась:
— На вашем месте я бы беспокоилась не об одежде, а о собственном здоровье. Вас не мутит?
Я прислушался к себе: голова слегка кружилась, но ни тошноты, ни боли я не испытывал…
— Нет, — сказал я. — Все нормально. — Помолчал и спросил: — Мне повезло?
— О да! — выразительно отозвалась она. В руках у нее оказался шприц. Она нагнулась ко мне, закатала рукав рубашки и потерла предплечье кусочком холодной мокрой ваты. Запахло спиртом. — Вы грохнулись в воду в непосредственной близости от больницы «Скорой помощи». И сейчас находитесь в ней. Мы пришли к вам на помощь через три минуты после аварии, просто дежурный увидел в окно, как вы ныряете. Патрульный вертолет дорожной полиции прибыл только через минуту после нас, они получили сигнал со спутника.
— Машина утонула?
— Еще бы! — воскликнула она. — Перед тем как автомобилю уйти под воду, кресло водителя, как и положено, катапультировалось. Если бы вы были пристегнуты, может быть, даже и не намокли бы. Но вы же, как я понимаю, любитель острых ощущений… Вы сорвались с сиденья и пошли ко дну как камень. Так что вам повезло, что мы оказались рядом… Сотрясения и переломов вы счастливо избежали. Если все-таки с головой будет что-то не так, завтра идите к врачу.
— У меня вечно с ней что-то не так, — пробормотал я. — Но все равно — спасибо за все, доктор.
Она всадила шприц мне в руку. Я зашипел от боли.
— Спокойно. Здесь все нужное для того, чтобы вы находились в тонусе в течение последующего часа. А остальное, положенное в таких случаях, мы вам уже вкололи. И, кстати, сменили повязку на руке и пластыри на лице. — Она встала и посмотрела на меня немного по-другому. — Похоже, что вы управляли автомобилем не в лучшем настроении?
Я вспомнил про лицо и осторожно потрогал пластыри на лбу и на щеках. Мне не понравился ее вопрос. Она, похоже, подозревала, что я вогнал автомобиль в воду в состоянии аффекта.
— Не беспокойтесь, — грубовато ответил я. — Лучшего настроения, чем в момент аварии, у меня еще никогда не было.
Она пожала плечами и встала:
— Теперь моя помощь вам не нужна. Я передаю вас в руки полиции. Думаю, с их помощью вы доберетесь до дома без приключений. Сержант, вы можете войти! — крикнула она в сторону двери. На пороге немедленно возник пузатый одышливый дядька с папкой в руке, облаченный в форму дорожной полиции.
Я сел на кушетке и стянул со стула пиджак. Сухопарая дама кивнула мне и вышла.
— Сержант Моррис, — представился дядька и присел рядом со мной на стул.
