Ее болотный взгляд, устремленный на меня, был неподвижен. Я никак не отреагировал на ее жуткий смех и сидел с каменным лицом. Я хотел прослушать все до конца.
Лотта стерла с лица безумную ухмылку.
— «Шарлотта! — сказал он. — Ты видишь: я жив. И я приду за тобой. Мы снова будем вместе. Жди меня, дорогая», — говорила она, еле заметно раскачиваясь из стороны в сторону. — И пропал… И вот, — она снова криво заулыбалась и развела руки в стороны, — я сижу и жду его!
Я наконец ожил и схватил ее за плечи.
— Прекрати! — резко сказал я. — Это чья-то глупая шутка!
— Ну да, — продолжала улыбаться она, глядя мимо меня на монитор. — А разве я утверждаю обратное? Шутка. Грегори шутит. Он ушел из дома, поселился на каком-то пустом заводе и теперь шлет по Сети весточки жене. Он всегда любил сниматься и…
Я не дал ей договорить и зашипел:
— Видеосъемку трупа Рута вела камера, что стояла на его компьютере в лаборатории! Все остальное — монтаж и компьютерная графика! Ты была не в себе и ошиблась, думая, что съемка натуральная!
— Может быть, — все так же глядя мимо меня, легко согласилась она. — Грегори умел хорошо делать разные фокусы с компьютерным монтажом. Он заснял тот безобразный труп у себя в лаборатории, а потом исчез. И теперь объявился. И шутит. Только зачем? — Она повернулась ко мне всем корпусом и с силой прошептала: — Я же говорила, что там кто-то другой, а Грегори пропал!
— Тьфу! — с чувством воскликнул я. — Ты вбила себе в голову эту ерунду и ни в какую не хочешь с ней расставаться! Так знай: через час после твоей госпитализации Макс Грипп нашел в лаборатории капли крови «того безобразного трупа». Это была кровь твоего мужа!
— Ах! — вскрикнула она и закрыла лицо руками. А я уже почти кричал:
— Может быть, он и шутник, но это стопроцентно мертвый шутник! Он шутит посмертно! Ты — вдова, понятно тебе?! Вдова! — безжалостно впечатывал я в ее опущенную голову страшные слова. Потому что был уверен, что только это уведет ее от страха и сумасшедшего бреда. То, что заставит ее мыслить категориями реального.
— Я готов с тобой согласиться, что он шутник! — напирал я, потому что мой мозг вдруг заработал с бешеной скоростью и в необычном направлении. — Если тебе нравится говорить о его чувстве юмора! Я даже скажу, что он большой оригинал! Ты знаешь, чем он занимался в своей лаборатории последние дни перед смертью? Он создал супервирус, сетевого червя, для которого взломать любую защиту — что для тебя заплакать! И этот червь захватил управление генератором пространственных преобразований на Рамзесе-2, а потом выпотрошил содержимое лаборатории Рута! При этом чуть не вымел, заметь, и нас, но для червя это мелочи, я понимаю! А дальше ты знаешь: он навестил тебя, болезную, в госпитале и, дабы развлечь и успокоить, показал мужа — живым и на своих двоих. И в другом антураже. Ну, правда, не совсем живым и не совсем целехоньким — таким, каким его засняла камера в последние часы жизни, то есть без лица и внутренностей. Но ведь для вирусной программы такие недостатки внешности — тоже мелочь! Зато видеомонтаж и графика…
И тут в моем кармане запиликал телефон. Я встал, перевел дух и, неотрывно смотря на склоненную голову своей несчастной подруги, поднес телефон к лицу:
— Рочерс слушает.
— Вас беспокоит сержант Моррис, сэр, — раздался сиплый одышливый голос. — Вы оказались правы. Компьютер вашего автомобиля был атакован сетевым вирусом. Эта программа каким-то чудом проникла в сеть Министерства обороны. Причем так, что даже наши спецы не смогли определить сетевой индекс атакующего узла. Кстати, она совершила всего одну диверсию в сети дорожной полиции — нарушила работу вашего автомобиля. Вы ничего не можете сказать по этому поводу?
— Нет, — деревянным голосом ответил я. Его слова оглушили меня. «Всего одну диверсию», — сказал он…
— Я так и думал, — пробормотал Моррис и чем-то зашелестел. Видимо, рылся в своем блокноте, чтобы сделать соответствующую запись о неосведомленности пострадавшего о причинах диверсии. — Так что… — он замялся. — Приношу свои извинения за подозрения в вашей психической несостоятельности…
— Я принимаю их, сержант, — механически ответил я.
— Кстати, ваш автомобиль разбился не столь сильно, как это показалось сразу после извлечения его из воды. Я направил его в автосервис еще вчера ночью, и он уже приведен в порядок. Забирайте его со стоянки аварийных и арестованных автомобилей. Счет за ремонт вам вышлют по почте.
В другом состоянии я бы здорово обрадовался вновь обретенной машине. Но сейчас только отметил, что автомобиль в последующие дни понадобится мне, как ни в какие другие…
— Спасибо за расследование и заботу о моей собственности, мистер Моррис.
— Не стоит благодарности, — бесцветным голосом ответил сержант и отключил телефон. А я все смотрел на Лотту и пытался собраться с мыслями. Мне это не удалось: мобильник запиликал снова. Лотта удивленно подняла голову. Звонил Старик.
— Дэниел, — сказал он, — я распорядился насчет похорон Томаса Роя. Говорил с женой… И навел справки об аварии «небесного омнибуса». Пришлось обратиться к знакомым на самом верху…
— Вам удалось узнать подробности?
— Да. Дело неслыханное. Автопилот «омнибуса» на взлете был парализован атакой неизвестной сетевой программы…
Мне показалось, я знал, что это услышу.
— …Аппарат потерял управление, заглохли двигатели. «Омнибус» стал падать на землю. Но при этом работа программы не закончилась. Она перехватила управление и у самой земли включила двигатели на полную мощность… — Старик сделал паузу. — Естественно, не то что от людей, даже от аппарата мало что осталось… — Он помолчал и спросил: — Ты не видишь связи с аварией своего автомобиля?
— Вижу, — ответил я. — Теперь вижу прекрасно. — К горлу подступила тошнота. Руки онемели. — Удалось определить, откуда стартовал червь?
— Этого я не спросил, — обескураженно пробормотал Старик. Подумал и добавил: — Если бы они знали, сказали бы мне обязательно.
— Понятно…
— Дэниел… — позвал Старик. — Напиши об этом. Я понимаю, для тебя это не просто сделать. Но кто, если не ты, очевидец событий… — Он оставался главным редактором еженедельника в любой ситуации.
— Обязательно, — пообещал я. — Я вам перезвоню.
Я бессильно опустил руку с телефоном и остался неподвижно стоять перед Лоттой.
— Что-то серьезное, Дэн? — напряженно спросила она.
Я не ответил. Потому что в этот момент прозревал ситуацию в истинном свете. И удивлялся, что никто ни о чем до сих пор не догадался — ни Лотта, ни Макс Грипп, ни Снайдерс, ни я. Лотта болтала о живом трупе, я — о сетевом черве. Макс Грипп и Снайдерс… Вот они-то, подумал я, скорее всего уже пришли к правильному выводу. Я же просто был слишком занят — кувыркался в лаборатории Рута, потом — в одной аварии, был свидетелем второй, в промежутке между ними писал статью… Да, в общем, я никогда и не думал о вещах, вызвавших весь этот поток событий. Лотта же… Ей в последние дни пришлось слишком туго, чтобы она делала правильные умозаключения…
