— Мистер Рочерс, бортовой компьютер класса L приветствует вас. Системы поддержания жизнеобеспечения корабля находятся в режиме временной консервации. Готовы к работе. Диагностика оборудования… — начал он свою вечную песню.
Я уселся в кресло напротив пульта управления и несколько минут внимательно слушал. Все системы работали нормально. Мой взгляд задержался на пульте, который находился прямо над системным блоком Ланцелотта. На нем располагались сенсоры управления генератором пространственных преобразований. Они не светились…
Когда-то мой отец разместил свое детище на этом звездолете. И оно вместе с Ланцелоттом досталось мне в наследство. Генератор я отдал БЗС, звездолет остался у меня. И если Ричард сумеет выполнить все мои просьбы, то сенсоры снова загорятся памятным ядовито-желтым светом…
— К звездолету приближается армейский крытый грузовик модели «Титан», — раздался в динамиках громовой голос Торнадо. — В кабине водитель и один пассажир, в кузове — генератор пространственных преобразований типа «два в одном».
Ланцелотт мгновенно включил экран внешнего обзора, и я увидел, как из ночной темноты в круг света прожекторов звездолета въезжает мощный автофургон.
— Это Ричард, — сказал я и рванулся в контрольную камеру.
То, что Торнадо дал столь подробную консультацию, меня не удивило. Он был оснащен устройством Б-10 — современной моделью дистанционного разведчика. Б-10 неизвестным мне способом сканировал любые объекты, строения и аппараты и безошибочно определял их технические характеристики и параметры, а также наличие в них биологических организмов.
Я только не понял, что скрывалось за словами «два в одном». Но спрашивать уже было поздно.
Я выскочил из звездолета. Ричард уже вылез из кабины и шел мне навстречу. Он был облачен в поношенный десантный комбинезон с майорскими знаками отличия на рукавах. От его приземистой широкоплечей фигуры исходило ощущение силы.
— Ты все тот же, Ричард, — сказал я, и мы обнялись. Он внимательно оглядел мое разбитое лицо и покачал головой:
— А вот о тебе я этого не скажу. Но ладно. — Он обернулся к молодому десантнику, который стоял у него за спиной, и представил его: — Это мой младший брат Роджер. Один бы я не справился. Из-за тебя, Дэн, я втянул парня в эту историю. — Он кивнул на объемистую длинную сумку, висевшую на плече брата. — Здесь бластеры и бронежилеты. Освободи парня от ноши.
Я принял от Роджера тяжелую сумку и вопросительно взглянул на Ричарда. Он сказал:
— Принимай груз. — И направился к машине.
Десантники открыли кузов и с огромным трудом вытащили из него объемную тяжеленную коробку. Я как можно шире открыл перед ними люк контрольной камеры…
Через несколько минут Роджер уехал, а Ричард начал колдовать над пучками кабелей в кормовом техническом отсеке. Там был установлен генератор. Я закурил и, глядя на темные до поры сенсоры управления преобразователем, спросил:
— Рич, что значат слова «два в одном»?
— Это значит, — ворчливо ответил он запыхавшимся голосом, не переставая возиться за дверью, — что я спер из арсенала БЗС не генератор Рочерса-старшего, а генератор Уокера. А он, как ты знаешь, совмещает в себе функции преобразователя и еще одного известного тебе аппарата. Поэтому и имеет неофициальное название «два в одном».
— Уокера?! — воскликнул я. Дядя Уокер, соратник и единомышленник отца… После пятнадцати лет совместной работы и создания пространственного преобразователя они расстались. И после этого Уокер до самой смерти работал над своим генератором. Я помнил его слова: «Я знал, мой мальчик, что все оставшиеся мне дни я посвящу поиску и разработке „антиоружия“. Так назвал я тогда вещь, которая должна была нейтрализовать грозную силу открытий Дэниела Кристофера Рочерса…»
Он успел завершить работу и оставил после себя прибор, способный «сворачивать» в объем, равный объему биллиардного шара, любые области пространства. «Достаточно задать ему координаты и параметры объекта „свертки“, — объяснял мне Уокер, — будь то кусок леса, планета или Галактика, — и через несколько секунд в твоих руках окажется голубая мерцающая сфера. В ней и будет заключена заданная область пространства».
Теперь понятно, подумал я, почему Ричард с такой уверенностью говорил: «Мы сотрем Рута в порошок вместе с планетой». Когда я услышал эти слова, они меня удивили: ведь Грегори Рут, имея в руках генератор Рочерса-старшего, был неуязвим.
Но я забыл про детище Уокера. От воздействия генератора «два в одном» Рут защититься ничем не мог.
Внезапно за дверью технического отсека раздался ровный гул, и пять из семи сенсоров панели управления генератором засветились. Ланц немедленно прокомментировал:
— Встроенное оборудование успешно инициализировано. Все системы корабля в новой конфигурации работают нормально.
Я неотрывно смотрел на ядовито-желтые сенсоры. На каждом из них светились мелкие буковки. «Ловушка» — было написано на первом. На втором — «Окно». На третьем — мелко-мелко — «Уйти, чтобы остаться». На четвертом — «Зеркало». Эти слова когда-то написал я. Они обозначали различные режимы работы генератора и говорили мне о многом. Ричарду — тоже. Он встал рядом с моим креслом и, неодобрительно прищурившись, изучал надписи.
— Уокер называл этот режим «Терминатор», — сказал он, указывая на светящийся сенсор без надписи. — Помнишь?
— Помню, — ответил я и сильно затянулся сигаретой. Генератор Уокера никогда не стоял на моем звездолете. Поэтому сенсор не был подписан. — Надо бы обозначить…
Мне почему-то было не по себе.
— Не надо. — Ричард отвернулся от пульта и направился в бытовой отсек. — Я приготовлю что-нибудь поесть и поищу в аптечке, чем можно полечить твою страшную рожу. А ты пока стартуй. И прежде всего сделай то, о чем мы договаривались: статус моих команд Торнадо и Ланцелотту должен быть для них равен статусу твоих команд.
Я немедленно отдал своим кибербойцам соответствующие распоряжения, а потом скомандовал:
— Ланц, взлетай! Курс на планету Рамзес-2. Координаты ее звезды найдешь в Звездном реестре.
Звездолет слегка завибрировал, космодром на экране внешнего обзора провалился вниз и уступил место звездной черноте. Но через несколько секунд изображение ночного неба пропало.
Мы вошли в гиперпространство.
* * *
На следующее утро Ричард разбудил меня бодрой командой: «Подъем!» Я открыл глаза и увидел, что он, гладко выбритый и свежий, как молодой фрукт, стоит у моей постели и прямо-таки пышет энергией. Чего нельзя было сказать обо мне. Чувствовал я себя, правда, лучше, чем вчера. На сон грядущий Ричард накачал меня какими-то препаратами и намазал лицо заживляющим кремом. Голова не болела, губы обрели нормальную форму, я мог улыбаться без боли. Но на душе было препогано. События вчерашнего дня к бодрой уверенности не располагали.
— Зарядку можешь не делать, — милостиво разрешил подполковник Томпсон. — Тебе сейчас вредно резко двигаться. Но — вставай и приводи себя в порядок. Через шесть часов мы будем у Рамзеса-2, и нам надо еще многое обсудить.
