Как бы услышав мои мысли, Ричард повернулся ко мне и сказал:
— А может быть, ты сумеешь с ним договориться? И он отпустит людей? А, Дэн?
Всего на одно мгновение его слова зародили во мне радостную надежду. Всего на мгновение.
— На нем как минимум тринадцать трупов, — сказал я. — Он устроил разбой в госпитале БЗС, чуть не убил доктора и медсестру, при нападении на пансион — охранника и двух преподавателей. И после этого ты надеешься с ним договориться?
Ричард отвернулся и затянулся сигаретой так, что она затрещала.
Экран монитора засветился, и на нем возникло изображение заводского цеха. На переднем плане двигалась пустая лента конвейера. На заднем располагались громоздкие станки и высились сложные металлические конструкции. В цеху не было видно ни людей, ни киберов.
Ричард подался к монитору.
— Механосборочный цех киберзавода! Только почему он пустой? Если это видеорепортаж, то где люди?
Я вспомнил рассказ Лотты о сетевом визите Рута в госпиталь и хотел сказать, что скорее всего это не репортаж, а запись. Но не успел.
— Смотри! — крикнул Ричард, указывая на монитор.
Теперь на экране конвейер транспортировал сидящего человека. Пассажир был одет в пиджак и брюки и расположился на ленте, свесив ноги, спиной к нам.
Я сразу узнал его — по темному всклокоченному затылку. Там, в «помещении нулевого уровня», в особняке Рута, он ерзал затылком по обивке сиденья кресла. И то, что пожирало его изнутри, издавало нечленораздельное бормотание и распространяло вокруг себя непереносимую вонь…
Собственно, именно это я и ожидал увидеть. Перед теми, к кому Рут имел сугубо личные претензии, он представал в таком виде…
Человек на экране перестал болтать ногами и энергично развернулся к нам.
Ричард замычал и отвалился на спинку кресла. Потом сплюнул и выругался: «Кретин!»
Человек на экране был вовсе не человек — труп. Вместо лица у него в черепе зияла овальная дыра, а в ней копошились крупные черные червяки. Или щупальца… Труп энергично заработал обеими руками и расстегнул пиджак. В распахе одежды на месте груди и живота показалась та же черная клубящаяся масса…
Труп выехал на середину экрана, и конвейер остановился. Его страшный пассажир сел свободно, закинул ногу на ногу и покачал носком идеально отполированного ботинка.
— Ну, здравствуй, Рочерс, здравствуй, герой! — обратился он ко мне неожиданно приятным, богато модулированным голосом. Синтезатор речи, который Рут использовал для беседы, ничем не выдавал своей электронной природы — ни тембром, ни интонационно.
— Здравствуй, — замороженным голосом ответил я. Но потом взял себя в руки и сказал: — Хотя, учитывая твое состояние, желать тебе здоровья как-то неудобно…
Труп на экране наклонил голову, как бы осматривая себя.
— А, это… — Он небрежно махнул рукой. — Пустяки, не обращай внимания. — Он запустил руку в черную дыру черепа и вытащил оттуда клубок извивающихся щупалец. Стряхнул их на пол и вытер ладонь о пиджак.
Ричард не удержался и сдавленно чертыхнулся.
Я мельком взглянул на своего друга. Он втянул голову в плечи и с непередаваемой гримасой отвращения на лице смотрел на экран.
Нельзя было не отдать должное мастерству Рута в деле использования компьютерной графики при изготовлении управляемого видеофильма. Действо на экране выглядело настолько натурально, что Ричарда чуть ли не рвало, а я начал сомневаться, действительно ли обезображенный труп Рута из «помещения нулевого уровня» улетел в космос, а не на Рамзес-2…
— Я вижу, что ты в порядке, — весело продолжал беседу труп. — Рад за тебя. Как говорил один мой знакомый хирург: «Несмотря на все мои старания, больные поправляются!» Ха-ха-ха!
Этот засранец ерничал! У него было прекрасное настроение! Мне дьявольски захотелось сломать его гадкую самодовольную игру, сказать ему, кто он есть на самом деле, но я не имел права делать это. И поэтому сдержанно ответил:
— Да, надо признать, ты доставил мне некоторые неприятности. Но это, наверно, оттого, что мы не могли увидеться. Теперь-то мы уладим все проблемы…
— Не знаю, не знаю, — благодушно пророкотал труп. — По-моему, твои проблемы — из разряда тех, которые уладить никак нельзя…
Черная дыра вместо лица чуть развернулась и уставилась на Ричарда:
— Я вижу, ты не один. Представь мне своего спутника.
Он так и сказал: «представь мне», а не «представь меня», как следовало бы, если уж Рут играл в фамильярно-вежливое общение. Это значило только одно: он мыслил трезво, выбранная роль увлечь его не могла, он контролировал ситуацию и знал, кто хозяин положения.
— Это мой друг Ричард, — просто сказал я. — Он здесь, чтобы помочь произвести обмен.
Черная клубящаяся дыра снова уставилась на меня.
— До сих пор мы не говорили ни о каком обмене, Рочерс, — осторожно произнес Рут.
Вот дьявол, подумал я. А к чему же он тогда вел, похищая Глэдис, если не к обмену? И меня вдруг пронзила страшная мысль, что я ошибся в своих соображениях. Руту не удалось уничтожить меня физически, и он оставил эту идею. Он решил уничтожить меня морально — убив Глэдис на моих глазах!
Голова закружилась, и страшно заломило виски. Но следующие слова Рута я все-таки услышал:
— Или ты читаешь мои мысли?
У меня отлегло от сердца. Он все-таки держал в голове именно обмен!
— Нет, — как можно спокойнее ответил я, — телепатией я не владею. Но… Ведь ты почему-то хочешь заполучить мою жизнь?
— Да, Рочерс, — бархатным голосом ответил Рут, — я хочу наказать тебя.
— За что?
— За то, что ты плохо себя вел. Ты нехороший мальчик.
— Почему я нехороший мальчик?
— Потому, мать твою, что ты трогал мою девочку! — неожиданно взвизгнул он. — Да, да, Рочерс! — Он вскинул руку, которой лазил себе в череп, и вытянутый ко мне окровавленный указательный палец занял половину экрана. — Ты, подлец, трогал мою Лотту! И за это я сначала оторву лапы, которыми ты шарил по ее телу, а потом возьму лазерный резак и буду по маленькому кусочку отрезать от твоего…
— Я думаю, — громко оборвал его Ричард, не переставая брезгливо морщиться, — я думаю, мистер Рут, что физиологические подробности казни моего друга излишни. Я, видите ли, спешу, так что договаривайтесь, пожалуйста, побыстрее.
Рут запнулся. Черная дыра перестала трястись в такт его речи. Но даже не повернулась в сторону Ричарда, а пялилась на меня. Я бы сказал, что она делала это с ненавистью, настолько выразительны были поворот головы и вся напряженная поза трупа.
Я не произносил ни слова, стараясь не выдать своего удовлетворения. Рут все-таки сорвался на крик. И начал излагать свои претензии. А я уж думал, что мы так и будем ходить вокруг да около, ему нравилось собственное бездарное кривляние…
