Бог мой, он перешел на «вы»! Я понял, что этот раунд переговоров за мной.
— Журналист галактической квалификации Дэниел Рочерс, — отрекомендовался я.
— Ждите! — недовольно бросил владелец голоса, и динамик замолчал.
Я ждал, напряженно глядя на экран. Изображение корабля достигло размеров игрушечного звездолета и прекратило расти. Патруль остановился где-то в десяти километрах от меня: минимальное расстояние до цели, рекомендуемое для крупных боевых кораблей, на котором с них можно расстреливать малые звездолеты типа моего, не опасаясь повреждений от взрыва цели.
Я ждал, зная, что сейчас на планете по факту доклада командира патрульного экипажа проводится глобальный опрос ГКС и планетарных банков данных о журналисте Дэниеле Рочерсе. В частности, проверяется, действительно ли тот звездолет, который возник вблизи Империи Корсаров, принадлежит именно ему.
Я ждал, пытаясь понять, как отразятся в мозгу ответственных лиц те сведения, которые они получат от компьютеров.
Не вызывало сомнений, что моя личность не могла понравиться корсарам. Своими публикациями и участием в событиях на Пифоне я зарекомендовал себя как истинный защитник интересов Галактического Союза и особенно Земной Системы. Они не могли не знать, что мой отец — создатель генератора пространственных преобразований, а первым человеком, который применил это оружие против врагов Союза, был я. Более того, если Рут рассказал им про эпопею на Рамзесе-2, то корсары должны были оценить меня как опасного ловкача, способного применить генератор из самого неудобного положения…
С другой стороны, обнадеживал я себя, они прекрасно знают — очевидно, что патруль уже просканировал Ланцелотта прибором Б-10! — что генератора на моем звездолете нет: его сняла команда Ричарда, пока я лежал в госпитале. И из той разнообразной информации, которую они получили, они не могли не понять, что Рочерс — авантюрист и любитель приключений, способный на самые неожиданные решения и поступки. Которые, кстати, могли быть направлены на благо Империи, а не против нее. Почему бы и нет, если это благо помогало Рочерсу в его непредсказуемых делах! Более того, он — журналист, а именно в руках журналистов порой оказывается чрезвычайно важная информация, недоступная простым смертным. Так что, возможно, должны были думать они, Рочерс и не блефует. А если учесть еще и сугубо личный мотив его появления возле планеты — они, конечно же, знали о нем! — то все объясняется просто: журналист хочет обменять плененных Рутом девушек на важный секрет. Который скорее всего и раздобыл именно с этой целью!
Мои размышления прервал тот же грубоватый голос с жесткими интонациями:
— Рочерс!
— Да! — вскинулся я.
— Следуйте за мной. След в след. И не вздумайте делать что-нибудь без моей команды. Вы на прицеле моих бортовых ракет.
Ну, дружок, подумал я, этого ты мог бы мне и не говорить. И возрадовался: корсары все-таки переварили информацию о Рочерсе, и их не стошнило! Будут сажать на планету. Только куда? И с какой целью?
Патрульный корабль на экране развернулся ко мне боком и медленно уплыл за пределы изображения звездного неба. Я отдал Ланцу соответствующие команды и через минуту уже смотрел на огни кормовых дюз своего сопровождающего на фоне огромного, все увеличивающегося шара Империи Корсаров. Мы садились на планету.
Когда мы снизились до высоты пятьсот метров над уровнем моря и понеслись над материком, я не увидел городов, о которых был наслышан. Подо мной мелькала гористо-холмистая местность, блестели воды многочисленных рек да иногда возникали густые темно-зеленые кущи. Но вот на пути возникла горная гряда — мы взяли немного вверх и перевалили через нее, — и на открывшемся за пиками гор пространстве я увидел небоскребы. Их было немного, всего пара десятков зданий, они беспорядочно раскинулись вдоль берега моря или океана на многие километры, но своей внушительностью и фешенебельностью нисколько не отличались от небоскребов Земли. Остальные городские постройки были намного скромнее, но подо мной все-таки лежал настоящий мегаполис — созданный корсарами всего за пять лет.
«Да возможно ли такое?» — удивился я. И вдруг ясно понял, насколько далеко вперед смотрят правящие этой страной бывшие разведчики Дальнего Космоса. Они стремительно развивали промышленность, строили города, готовились принять новых и новых рекрутов, они создавали действительно империю, а не разбойничий лагерь планетарного масштаба!
Неожиданно патрульный корабль погасил огни дюз и застыл на месте. Ланц мгновенно прекратил движение и включил антигравитаторы.
Мы находились над самым центром города. И зависли над обширной бетонированной площадкой, со всех сторон окруженной стенами комплекса, состоящего из аж четырех небоскребов.
«Закрытый мини-космодром! Посреди мегаполиса! — подумал я. — Похоже на деловую резиденцию Самого!»
Сердце мое забилось с удвоенной силой. Я даже не мог и помыслить о такой удаче: быть принятым президентом планеты без предварительных многочасовых допросов третьими лицами!
— Приземляйтесь в центре посадочного квадрата, — приказал грубоватый голос. — Любой маневр, не требуемый при посадке, будет расценен нами как попытка диверсии. Будем стрелять без предупреждения.
Я отдал Ланцу приказ, и мой звездолет мягко опустился в центр космодрома. Панорамный обзор давал мне возможность видеть, что патрульный корабль угрожающе-настороженно навис надо мной, а из дверей одного из небоскребов выбежали люди в комбинезонах защитного цвета, быстро оцепили звездолет и направили на него автоматические винтовки.
Я расценил это как приглашение к знакомству. И поэтому накинул куртку и направился к контрольной камере.
Когда я вышел из звездолета, разговаривать со мной не стали. Двое дюжих молодцов опустили винтовки, взяли меня под локти и молча провели в здание. Я особенно не любопытствовал по дороге, но отметил, что внутренняя отделка холла — шикарна. Лифт, в который меня завели сопровождающие, отвечал самым требовательным стандартам лучших земных отелей.
Через пару минут мы уже выходили из лифта на тридцатом этаже, а еще через минуту быстрой ходьбы по богатой ковровой дорожке оказались в большом пустом помещении. Я огляделся. Типичный центр деловых встреч и фуршетов. Ничем не заставленная центральная часть. Устлана красивым ковром. На стенах — неяркие, но отлично выполненные эстампы. Вдоль стен — журнальные столики с пепельницами и кресла. Пара ноутбуков на одном из них. Запах сигар и — легкий — дорогого одеколона.
Президент тоскует по земным интерьерам, подумал я. Еще раз взглянул на эстампы и мысленно отдал должное его хорошему вкусу. Этот человек мог быть негуманоидом и невротиком, но только не идиотом, он должен был прислушаться к моим словам и поступить соответственно…
Двери в другом конце зала распахнулись, и в помещение вошла целая группа людей. Возглавлял ее невысокий худощавый человек с бледным лицом и цепким взглядом. Только взглянув на него, я тут же узнал Арчибальда Дэйва. Видеоролики с планеты Корсаров простым смертным на Земле не показывали, зато портрет президента Империи год назад обошел все газеты мегаполиса.
