За окном пробежали двое мальчишек. Бабкин знал, что Илюшин поговорил с преподавательницей. Макар не был доволен разговором, Сергей это чувствовал. Накануне приезжал Татаров и опросил всех, включая детей, но это был, в общем-то, формальный опрос. Оперативник справедливо рассчитывал на частных детективов.
Один из пацанов вернулся и остановился перед окном. Он стоял, сунув руки в карманы, похожий на маленького недоброго мужичка. Что он разглядывал? Окно? Фигуру Бабкина в глубине за кисейной шторой?
«На свое отражение он пырится». Что-то было в этой приземистой фигурке неестественное, как в брошенном в пруд камне, который не ушел на дно, а завис под поверхностью воды.
Короткий свист заставил мальчишку сорваться с места.
Зазвонил телефон. Когда вернулся Илюшин с кофе, Сергей сообщил, что у них есть доступ ко всем папкам.
– Планшет будет у нас через час. Есть время выпить кофе и поспать.
6
Поспать, конечно, не удалось.
Бабкин согнал с дивана Илюшина и повалился на него сам, заложив руки за голову. Макар пристроился на краешке стола, запивая кофе пиццу. Он первым делом забил морозильник морожеными кругляшами. Сергей еще хотел сказать: «Куда тебе столько», но прикусил язык. Никто не знает, как долго они будут заниматься этим делом.
Предварительно Жанна поставила ограничение в три недели. Три недели – это много. Если за три недели они не отыщут Баренцеву, значит, расследование перешло в вялотекущую форму. Оно может длиться месяцами, оживляясь при появлении новых фактов. Мало кто из клиентов в состоянии оплачивать такой долгий процесс.
– У нас возник внятный мотив, – сказал Сергей. – Если Юрий видел свою жену с любым из этих ухарей, он мог ее ревновать. Убийство из ревности, помноженное на корысть. Оксана исчезла в субботу. Допустим, Баренцев убил ее в тот же день. Тогда понятно, отчего в воскресенье он так безбоязненно прогнал Федула с его строителями. Можно было больше не опасаться, что вернется жена и поставит его на место.
– А где тело? – спросил Макар. – Где орудие убийства? Пять лет не спали – и только сейчас приревновал?
– Лопнуло терпение.
– Оно даже у меня лопнуло, – фыркнул Макар. – А я наблюдал за интимной жизнью Баренцевой меньше двух часов!
Он пересел за компьютер и попросил:
– Серега, давай еще раз пройдемся по близким Баренцевой. Мне нужны те данные, которые есть у Татарова. Хочу сопоставить их с рассказами свидетелей.
Бабкин помнил наизусть расписание всех свидетелей, но все равно по старой привычке полез в блокнот.
– Поехали, помолясь! Юрий Баренцев. В восемь тридцать отвез дочь в детский сад в Зеленограде, в девять десять был дома. Дальше телефон все время оставался в этой зоне, кроме промежутка с шестнадцати сорока до семнадцати тридцати, когда он забрал ребенка из сада. В воскресенье картина та же самая, за исключением поездок: девочка весь день оставалась с ним, занятий в саду не было. Эта картина подтверждается его рассказом?
Илюшин кивнул:
– По его словам, он в субботу видел жену мельком, рано утром. В обед, когда она вернулась, слышал звук мотора и видел ее машину из окна, но выходить и здороваться не стал.
– Он видел ее отъезжающей или вернувшейся?
– Вернувшейся. Об отъезде рассказывает только Медников.
– Тот еще фрукт, – буркнул Бабкин.
– Согласен! Теперь взглянем пристальнее на помпезную фигуру Льва Леонидовича.
– Фигура Льва покидает в субботу утром коттедж в одиннадцать двадцать две. Встречается на Речном с неким Папардашвили и возвращается домой к четырнадцати ноль пяти, заехав на обратном пути в торговый центр в Зеленограде. Мы уже знаем, что он передал приятелю планшет Оксаны, Папардашвили раскололся как миленький, когда его прижал Татаров. Поскольку Папарадашвили заплатили за работу, взломанный планшет с одной-единственной открытой папкой он доставил прямо сюда. Сервис на грани фантастики!
– Перемещения телефона Папардашвили дотошный Татаров тоже отследил, надо думать? – спросил Макар.
– А как же! Все подтверждается.
– Значит, Оксана возвращается, и ее машину видит муж. Собирает вещи – на это у нее уходит чуть меньше часа – и уезжает. Машину видит Медников. И камеры. Все остальные в это время где?
– Так, минуту, дай соображу…
Бабкин пролистал блокнот и дошел до Смирновой Инги Андреевны. В день исчезновения, по ее словам, была у себя дома, на съемной квартире в Зеленограде. Это отчасти подтверждалось словами участкового, который по просьбе Татарова заглянул в квартиру и обнаружил там троих парней. Те сообщили, что Инга вышла, но в субботу – да, вроде была здесь, правда, Леха? Точно-точно, дрыхла полдня как убитая, потом резалась в «Ведьмака», а вечером сбегала на свою тренировку, в соседний дом. Что за тренировка? Спортивные танцы.
– Постой, – прервал напарника Макар. – Ты сказал, трое парней?
– Ага. А что?
– Инга совершенно определенно сказала, что снимает квартиру с двумя девушками.
Бабкин почесал в затылке.
– Похоже, Оксана Баренцева предъявляла строгие требования к облико морале своих помощниц. Кто-то из парней наверняка ее бойфренд, но девчушка побоялась об этом рассказывать, чтобы не потерять работу.
– Да, правдоподобно. А вторая домработница, Толобаева?
– В субботу ездила с матерью в больницу, провела там шесть часов. Ее бывший муж, который проживает с ней на одной жилплощади, весь день провел дома.
– Жанна Баренцева?
– Ее рассказ тоже подтверждается. В десять десять выехала в свой салон в Зеленограде, оставалась там до половины пятого, затем вернулась домой.
– И ни у кого никаких подозрительных звонков, никаких подозрительных активностей, – задумчиво сказал Макар.
– Если не считать субботней выходки братца. Да, мы с тобой забыли Василику Токмакову, подругу детства! Ее в субботу здесь вообще не было. Она со своими тремя подопечными провела целый день в зоопарке на Баррикадной. Уехали в девять пятнадцать на автобусе из поселка, вернулись на такси в девятнадцать десять.
Пискнул телефон Сергея: пришло сообщение.
– И снова с нами фильмы с ограничением «восемнадцать плюс», – протянул Бабкин, поднимаясь с дивана. Писал его знакомый, который привез планшет и сообщал, что ждет перед воротами.
Вернувшись, Сергей положил планшет на стол.
– С начала будем смотреть или с конца?
– Давай в обратном направлении, раз уж мы начали с последней недели, – решил Макар.
– Тогда третья папка. Поехали.
Одиннадцатое августа.
Десятое.
Девятое.
Восьмое.
