Волна безысходной горечи захлестнула его. Что же это? Что же такое творится?! Он присел на корточки и скрючился, ужался, свернулся, чтобы не быть снесенным накатом отчаяния. И в тот момент, когда ему показалось, что он больше не может терпеть и поэтому сейчас встанет, возьмет автомат и…
Алекс не успел додумать, что он сделает в следующий момент. Потому что вдруг поймал себя на случайной, очень маленькой и быстрой, как мышка-полевка, мысли. Эта мысль была о том, что он не слышит голосов и топота армейских ботинок в непосредственной близости от небоскреба. Он разогнул спину и поднялся. Еще несколько минут назад он наблюдал хорошо озвученную сцену копошения армейцев вокруг жука-оленя и приезда командора. Он прекрасно слышал невнятное карканье командиров, а теперь…
Он вперил взор в автостоянку перед супермаркетом и увидел то, что хотел увидеть сейчас больше всего на свете.
Вокруг эвакуаторов, между легковых машин на автостоянке, на ступеньках супермаркета — везде! — лежали неподвижные тела армейцев. Их было так много, что Алекс удивился, как он мог не заметить такое скопление спящих людей у себя под носом. Нервы, Алекс, нервы! Он радостно хлопнул в ладоши: они все-таки уснули! И не только те, что около супермаркета. Ближе к небоскребу, во дворах многоэтажек — у подъездов домов, в палисадниках, на детских площадках — он видел теперь лежащих вперемешку горожан и пришельцев.
Алекс начал понимать, в чем дело. Он перебежал к противоположному краю крыши, быстро отыскал взглядом спящих людей и полностью уверился в правильности своей догадки.
Гипнотическое воздействие голограммы имело свои пространственные пределы. И лежали они внутри границы самой голографической картины. Площадь резонансного охвата была намного меньше, чем площадь видеоразвертки. Ну конечно, подумал он, я и Пит работали только в пределах студии, и нам никогда не приходило такое в голову — разворачивать резонанс на огромный регион. Естественно, мы не могли знать параметров гипнотического поля. На этом я и попался!
Алекс еще раз пересек крышу, поглядел на спящих армейцев и бегло прикинул площадь охваченной гипнозом территории. Она составляла что-то около квадратного километра. Алекс немного успокоился. Ну что ж, сказал он себе, и то хлеб. Унывать еще рано. Еще не все потеряно. Только…
Он походил взад и вперед, рассеянно поднял с крыши оранжевый шлем и положил его в баул. Необходимо менять план действий. Нужно придумать что-то еще — что позволит продолжить его борьбу за Микки. Что все-таки спасет город. Нужно думать, решать. И решать быстро — пока есть еще силы, пока пришельцы в растерянности, пока он может безопасно покинуть небоскреб.
Он снова присел на решетку вентиляционной шахты и обратил невидящий взор в сторону корабля пришельцев.
— Кто-нибудь может мне сказать, что происходит?
Пирс выговаривал слова тщательно и очень медленно. И так же медленно обводил взглядом собрание старших офицеров десанта и начальников технических служб корабля. Блок управления звездолетом был набит людьми до отказа, но все сидели: кресла и стулья нашлись для каждого. А вот командор Пирс стоял. И, нависая над испуганным комсоставом, злорадно отмечал эффективность старого любимого трюка. «Я от вас камня на камне не оставлю, щенки, — думал он. — Камня на камне — если вы, молокососы, не скажете мне сию же минуту, в чем дело».
Он уронил свинцово-чугунный взгляд на начальника охраны резиденции командора в префектуре. Тридцатилетний дюжий десантник ответно вздрогнул и покраснел, как мальчишка.
— Почему горит небоскреб, капитан? Не вставайте.
Начальник охраны со скрипом разомкнул крепко сведенные страхом челюсти:
— Э-э… Командор… Я-а-а… Консультант, едрить тебя, подумал Пирс, жертва фактора-икс!
— Ясно. — Он брезгливо отвернулся. Голос его разъел сарказм. — Кто-нибудь хочет дать чуть более подробную информацию?
В зале воцарилась напряженная тишина. Совсем отупели, зло подумал Пирс. Ничего не соображают. Надо с ними чуть-чуть помягче, а то не с кем будет советоваться. Он опустил глаза и сел на свое место в торце длинного офисного стола.
— Ну, господа, я жду. — Он громко хрустнул костяшками пальцев.
— Но ведь небоскреб не горит, командор. Это фикция, — раздался тихий молодой голос. Пирс посмотрел на говорившего. Начальник службы радиоразведки корабля Стив Гордон поднялся с места и встал по стойке «смирно». Пирс хотел ответить резко, но сдержался.
— Я это прекрасно осознаю, мой юный друг, — съязвил он. — Прекрасно. Не считайте меня дебилом. Я хочу услышать от вас соображения о причинах возникновения этой фикции. И если, бог даст, вы начнете изъясняться толково, то не забудьте еще о двух феноменах — об огромном навозном жуке и своих мирно уснувших во время боевой операции коллегах. Жук исчез, но вот солдаты до сих пор валяются в корабельном госпитале. И вид у них, как у неопохмеленных алкоголиков!
Пирс хрипло выругался. Командиры задвигались, за спинами сидящих впереди раздались взволнованные шепотки. Пирс грохнул кулаком о стол.
— Тихо! — Он ободряюще кивнул Гордону. — Говорите!
— Жук и пожар — голографические картины, командор… — начал Гордон, но Пирс нетерпеливо прервал его:
— Я уже понял это, лейтенант! И все давно поняли! Перед вами не сборище идиотов. За исключением некоторых присутствующих… — Он бросил красноречивый взгляд на багрового начальника охраны и продолжил: — Скажите мне, как можно развернуть в пространстве такую голограмму? И где источник излучения?
Невозмутимость Стива Гордона была достойна всяческих похвал. Он равнодушно игнорировал взвинченное раздражение Пирса и спокойно продолжал излагать свои мысли:
— На первый вопрос вам не ответит никто, кроме землян, командор. Я могу с уверенностью утверждать, что на К-3 работы по изучению свойств индуцированных световых пучков с высокой степенью когерентности, то есть лазерного излучения, проводились только в первые годы колонизации. Мы остановились на уровне создания сверхмощных боевых лазеров, намного более эффективных, чем у землян, и на этом успокоились. В немалой степени прекращению работ способствовало открытие телепортации и изобретение нового оружия — депортаторов. Поэтому, — он без тени волнения посмотрел Пирсу в глаза, — как воспроизводятся подобные картинки, вам никто сейчас не скажет.
Пирс удивленно воззрился на молодого лейтенанта. Откуда такая компетентность и уверенность? Гордон как бы угадал его вопрос и еле заметно улыбнулся:
— Я являюсь специалистом по работе с самыми различными видами излучений, космическая дистанционная разведка не ограничена спектром радиочастот. «Радиоразведка» — условное название… И по роду своей работы я нахожусь в курсе всех научных исследований, проводимых на К-3. В данном случае я могу только сказать, что мы имеем дело с совершенно особенной областью использования лазеров. Создание динамических голограмм — а пожар и жук являются уникальными голограммами именно такого рода! — чрезвычайно сложный процесс, командор. Я осмелюсь высказать предположение, что вряд ли он достаточно изучен и освоен землянами.
