И для этого у меня есть целая пара впереди.
Или даже целый учебный день и больше, если они не будут меня искать.
Может, не будут?
10. Зверята.
Ромка смотрит на брата, оценивает уровень офигевания и упавшую на пол челюсть и даже не ржет, как обычно. Потому что знает – в зеркало смотрится. Потому что у него самого точно такая же рожа. Один в один.
И это не потому, что они – близнецы.
Нет.
Тут дело в другом.
Вернее, в другой.
Той, которая никак, ну просто никак не должна была тут нарисоваться!
Той, которую они весь гребанный август искали по всей гребанной Анапе!
А нашли только дикие слухи о том, что она, типа, замуж вышла. И все молчат, за кого, только глаза опускают…
А еще говорили, что она не вышла замуж. А сперла что-то охерительно дорогое и свалила из города. И при этом понимающе качали головами, твари. Типа, ну да, чего еще от детдомовки и шалавы ждать.
Вообще, на удивление маленький и глупый город оказался. Не таким он Ромке запомнился с прошлого года.
Нет. Тем жарким летом, когда они впервые приняли участие в пробеге вместе с очень крутыми в их байкерской тусовке парнями, Серым и Даней, Анапа встретила их ласково. Жарким солнцем, теплым морем, сладкой чурчхеллой. И сладкой девочкой. Невозможно сладкой.
Их с братом неожиданным кайфом. И таким же неожиданным обломом.
Ромка морщится, потому что воспоминания, как обычно, сначала вызывают стояк, а потом злость.
И точно знает, что у Димаса та же история. Просто брат не такой открытый, не такой болтливый. Но такой же ненормальный. Упертый. Баран.
Вот уж вперлись братья Зверевы прошлым летом, по самое «не балуйся» же!
Ромка переглядывается с Димасом, а потом синхронно, не сговариваясь, бежит следом за неугомонной Таткой, утащившей на прицепе девчонку, так похожую на их Котену, сладкую анапскую девочку, которую они слишком мало любили той жаркой южной ночью.
Слишком нежно и слишком деликатно.
Не так, как привыкли.
И уж точно не так, как надо было.
Потому что она очухалась и смогла от них свалить! И даже на своих двоих! И это было фиаско, братан! Вот если б трахали ее в полную силу, так, как надо, то она бы еще дня два от них не смогла уйти! А потом, кто его знает, может, и привыкла бы. И привезли бы они ее из тягучего, как патока, южного города с собой в среднюю полосу вторым номером, как трофей.
Как приз. Как награду.
Для них двоих.
Но Котена свалила, успев презрительно наболтать гадостей, и сильно ударила этим по самооценке Димаса. Ромке-то все похрену было, он в себе никогда не сомневается, а вот Димас – натура нежная, сука, чувствительная даже. Местами. А Котена по больному… Эх…
Они тогда мотались за ней, мотались… Но хитрая лиса каждый раз ускользала, вытекая из расставленных ловушек, как змейка. Яркая, ядовитая.
Ромка до сих пор уверен, что, если б они тогда с Димасом хоть разок ее поймали и в койку утащили опять, то точно бы она не смогла больше просто так ротик свой красивый открыть по поводу их мужской состоятельности. Не, рот-то она бы открыла, но исключительно для других целей.
Но тогда все как-то получилось странно, спонтанно, да и Даня, их кумир, их лидер, попал в неприятную ситуацию… Короче, история зависла.
А по возвращении домой закрутил быт.
Папаша неожиданно решил, что братьям срочно нужно показать кузькину мать и урезал содержание вдвое.
Практически ни за что! Вообще ни за что! Ну, подумаешь, подрались немного!
Кому от этого плохо?
Но папаша орал что-то про деловую репутацию и сыновей-раздолбаев, Ромка не помнит точно, что конкретно. Потому что привычно не вслушивался.
К тому же папаша выдохся быстро, но меры принял решительные. Вот и пришлось восполнять дыру в бюджете. Квартира-то, понятно, у них была своя, и даже две, все же папаша не враг, и жилье им оставил. Одну сдали. Но этого было так мало!
Пришлось искать работу.
Тут хорошо помог Серега, у которого в собственности были не только два клуба, но и мастерские.
Понятное дело, их мастерами никто не поставил, но помогать мастерам, а потом и вести своих несложных клиентов – это да.
И буквально через пару месяцев братья выдохнули, осмотрелись и почувствовали, что им такая жизнь даже и нравится!
Уровень жизни, конечно, до прежних показателей не поднялся, но жили они нормально, ели нормально, байки были на ходу и бабки для развлекух имелись. Папаша оплачивал институт только. И удивлялся, наверно, гад, что к нему не идут с протянутой рукой.
Но Ромка и Димас, впервые почувствовав себя нормальными парнями, а не сыновьями заместителя мера города, распробовали кайф самостоятельной жизни. И назад не хотели.
Они даже за год сумели накопить бабла на отдых.
В Анапе, да. А где же еще?
И первым делом рванули искать Котену. Потому что теперь им было, что ей сказать, помимо нечленораздельного мычания.
Но Котена исчезла. И это было больно.
Димас как-то на совместной пьянке признался, что она ему снится. Ромка промолчал. И не признался. Что тоже снится.
Только задумался, а какого, собственно, хера она им снится?
Разговор был зимой, вроде как, курортный романчик – дело прошлое и забытое. А вот нифига.
И странно это все. Так-то можно было бы списать на секс втроем, если б они этого раньше не делали. Но они-то себе ни в чем не отказывали! И наоборот, любили. Просто потому, что острее, прикольнее и заводнее. Да и девчонки им всегда нравились одни и те же.
Ромка пытался встречаться с девочкой отдельно, но потом понял, что вообще не о чем говорить. Да и неохота разговаривать-то. Смысла нет.
Колян, их приятель по байк-клубу, ржал, что они просто ходячие «играй мой гормон», и что лет в двадцать пять это пройдет. А пока пользуйтесь, ребятки, тем, что молодые и борзые, наслаждайтесь, тем, что бабы дают. И ничего взамен не просят.
Братья и наслаждались.
До чертового пробега и чертовой Анапы.
А потом как-то уже без огонька все пошло.
После нее, после Котены.
Вообще, ее звали Эля.
Красивая, такая красивая! И дерзкая! И на язык – огнище! И байком управляет – ух! А в сексе – бл*****… Лучше не было! И вот это вот все – куда-то замуж выскочило? От них? Убежало?
Ромка помнил свою злость, свою растерянность. Они тогда анапского приятеля, Толика, чуть на сто маленьких Толиков не разорвали, но так ничего путного и не добились.
