Неожиданно и так правильно.
С близнецами жилось на удивление легко. Может, дело в том, что мы не находим времени на ссоры и выяснение отношений, а, может, в том, что любое выяснение отношений у нас заканчивается…
Зверята стоят надо мной, смотрят зло, дышат тяжело. А я, выдохнув, решаю применить тяжёлую артиллерию.
Становлюсь на колени и начинаю расстегивать им джинсы. Одновременно.
И в глаза смотрю. Как котик из Шрека, ага.
- Сучка… - не выдерживает Ромка, он вообще менее выдержанный, наклоняется, подхватывает меня под мышки и жестко вжимается губами в мой раскрытый рот. Грубо, подчиняюще, не давая даже вздохнуть.
- Бляяя… - выражает свое отношение к происходящему Димас, быстро идет к выходу и закрывает двери на засов.
Потом разворачивается и спешит к нам, по пути расстегивая до конца болты на джинсах.
Я это вижу, потому что Ромка уже отпустил меня, попросту перегнул через моего дукатика и теперь сильно занят срыванием остатков рабочих штанов с задницы. Я слегка морщусь, когда жёсткие пальцы проходятся по свежей повязке на ноге.
- Сучка мелкая, бля! – рычит Ромка, осознавая, что у меня там тоже ушиб или ссадина, но не останавливается. Расставляет ноги резким движением и врывается на всю длину, разом, шипя от сухости. Потому что да, я нифига не подготовлена.
Но это нисколько не мешает, потому что меня наказывают. А при наказании не обязательно должно быть приятно.
По крайней мере Рока думает, что наказывает. А я кайфую. Мне даже эта боль от секса на сухую нравится. Тем более, что буквально парочка грубых движений – и там все нормально со смазкой. Более чем.
Димас становится спереди, осторожно приподнимает меня за подбородок.
- Ну вот что ты за коза такая, Котен? – хрипит он, видя, как от каждого жесткого толчка Ромки мои глаза закатываются от удовольствия, - мы же переживаем…
- Не стой столбом, - шиплю я и сдергиваю его джинсы с задницы, провожу по уже готовому члену ладошкой, а затем беру в рот. Сразу до горла. Задыхаюсь, течет слюна, все сокращается, и от этого Ромка сзади несдержанно матерится и шлепает меня по голой ягодице.
Димас расширенными от кайфа зрачками смотрит на мои губы, обнимающие его член, а потом начинает двигаться так же жестко, как и брат, полностью забирая у меня инициативу.
А мне ее и не надо. Хватит уже, наинициативничалась.
Я смотрю в жесткое напряженное лицо Димы, чувствую, как Ромка, уже не сдерживаясь, бьет меня своим членом так, что дукатик трясется и дребезжит, встаю на цыпочки, чтоб еще сильнее прогнуться в пояснице и заполучить его глубже, еще глубже! Это настолько кайфово, что я буквально визжала бы, но член во рту сильно препятствует.
- Не смей больше так делать! – рычит Ромка шлёпая меня по заднице с оттягом, каждый удар добавляет градус удовольствия, и я не выдерживаю. Кончаю первой, дрожа так, что ноги отказываются держать.
Димас кончает следом, придерживая меня за затылок и матерясь, а за ним и Ромка, жестко держа меня за бедра и насаживая на себя в бешеном темпе.
Потом меня поднимают, осматривают на предмет повреждений, ругают. Но уже беззлобно.
Я улучаю момент и жалусь, какие они грубые, и меня утешают. И обещают починить моего дукатика в лучшем виде. Главное, чтоб не гоняла.
Ну, или гоняла в их присутствии.
Потом мы едем в Мак на поздний ужин, или ранний завтрак, это уж как посмотреть.
И, наворачивая здоровенный бургер, я думаю о том, что мачеха близнецов, с которой я общаюсь, а они пока что не в курсе, потому что с папашей не разговаривают в очередной раз, была права, когда на наших совместных посиделках, с ней, Леной и Таткой, говорила, что мужикам надо дать возможность чувствовать себя защитниками. Хозяевами. Какая бы ты ни была свободолюбивая, если хочешь нормальных отношений, дай своему мужичине почувствовать себя самцом.
Лена, помнится, кивала и улыбалась, поглядывая на радио няню. Татка дула губы, она, кажется, опять со своим поссорилась в тот момент. А я размышляла. Хорошо Дарье, у нее один мужик, а у меня-то двое…
Хотя, лучше мои двое жестких Зверят, чем один ее ненормальный Зверь.
Я смотрю, как мои любовники, которые уже давно, кстати, заговаривают про оформление отношений и предлагают выбрать одного из них для этого дела, едят бургеры и переругиваются друг с другом, и чувствую себя абсолютно на своем месте.
У нас есть общее дело, оно только-только начало приносить небольшой доход, но он весь наш, и мы ни от кого не зависим. У нас есть планы на будущее, хотим летом в Европу на байках. Всей толпой, даже
Даня собирается и планирует какой-то спецбайк для этих дел, чтоб Лену, сына и малявку прихватить.
У нас есть мы.
И это главное.
Потому что, если есть мы, все остальное будет.
Непременно будет.
Конец
