Вот тут я ждала взрыва. Пожалуй, я даже хотела его, как ребенок , творя проказу, неосозанно ждет именно внимания.
Но мамуленька удивила в очередной раз. Она повернулась, полностью игнорируя детский выпад, пересела ко мне на диванчик и сжала мою ладонь.
Я, честно говоря, офигела. И поняла, что все серьезно. Просто так моя железная мамуленька эмоции не проявляет. Забота - пожалуйста. Внимание - всегда. Защита - постоянно. Но дополнительные эмоции? Очень редко. В последний раз - на моем выпускном. Я тогда так удивилась, что даже стопку водки хлопнула от нервов.
А сейчас что пить? Заказать что ли? Обязательно. Вот только выясню, чего это с ней случилось.
- Коть, он не очень хороший человек. - Похоже, мамуленька решила меня предупредить, и это значит, что все реально плохо там с Вадимом. Из-за его распущенности и частых ходок налево от жены она бы не переживала так.
- Мам, я же сказала...
- Коть. Он непростой человек. Очень непростой. И жена его... У них бизнес. И большой. Вернее, у его жены. У него так, только магазины в управлении. А у нее холдинг. Очень крупный. Там деньги тендерные, госзаказы. Понимаешь? Это уровень вообще не наш. И я очень боюсь за тебя, Коть. Не надо с ним связываться, даже если... Очень хочется.
Последние слова она просто выдохнула, сильнее сжала мои пальцы.
Я, честно говоря, в этот момент даже напряглась немного. Не из-за Вадима, не к ночи будь помянут, потому что насчет него решение принято давно. И известие, что он лишь на побегушках у жены, особой погоды не сделало. Только утвердило в мысли, что нечего мне рядом с ним делать. А вот мамуленькино странное поведение, все эти охи-вздохи, и неожиданно! Глаза на мокром месте! Вот это уже страшно было. Прямо очень страшно. Чего волнуется так? Ну мужик неподходящий, ну жена у него... Да плевать же! Ну вот что сделает мне? Ничего. Совершенно ничего. Максимум доведет до смены работы и квартиры.
Так я уже и так насчет квартиры на низком старте.
Потому что молчание ледяное за стеной уже целую неделю - это , оказывается, напряг почище бесконечного музыкального сопровождения.
После моего второго невозможного и запретного секса с малолетним соседом, он пропал. Нет, не физически, потому что я по-прежнему его слышала. Стены-то не потолстели и не приобрели звуконепроницаемость.
Поэтому я прекрасно знала, когда он встает, занимается спортом, гремит гантелями и штангой, одевается, возится на кухне, выходит из квартиры, захлопывая дверь.
Как приходит вечером, передвигается по квартире. Иногда говорит по телефону. Ложится спать.
На этом все.
Просто все. Ни звука лишнего. Ни намека даже на то, что происходило раньше. Друзья его пропали в один день, женщин тоже не было слышно.
Идеальный сосед. Меня даже хохот разбирал нервический. Это что же получается, я нашла выход из ситуации?
Что надо сделать, чтоб несносный сосед перестал доставать?
Все очень просто! Переспи с ним и потом пошли к черту!
Отличный способ.
Можно патентовать.
Почему же так плохо-то? Почему не спится мне по ночам? Мысли всякие идиотские. И воспоминания. Горячие и острые. И сны.
И в этих снах мы над утренним городом, сплетенные воедино, обласканные солнечными лучами. Прохлада стекла и горячая кожа. Болезненный захват и сладкие поцелуи. Грубое рычание и умоляющий шепот...
Это было безумием. И я была безумной. Наверно, куда больше, чем до этого, когда Витя сводил с ума бесконечной музыкой и дикими выходками.
Оказывается, игнорированием, молчанием убивать куда эффективнее. Работа у меня не клеилась, ничего не рисовалось и не выдумывалось.
Лара на звонки и смс отвечала опять скупо, но за нее особо не волновалось, там, похоже, второй медовый месяц.
Я извелась, измучилась, начала просматривать объявления о продаже квартир, чтоб иметь представление о примерной стоимости своего жилья. Почему-то думалось, что, переехав подальше отсюда, удастся избавиться от наваждения постоянно прикасаться к стене, хранящей ледяное молчание.
Вадим появлялся за это время три раза, измучивая своими дурацикими, и становящимися все более дорогими, подарками. Причем, делал он это как-то очень громко, то с пафосом ожидая меня у подъезда с машиной, увешанной розовыми воздушными шарами и бархатной коробочкой с логотипом известного бренда наготове.
То прямо возле офиса, опять с плюшевым медведем...
Я не понимала, зачем он все это делает, зачем именно так. И последнее, что приходило в голову, это его искренние эмоции ко мне. Ну вот не верила. Ни в какую! И в то же время, других причин для таких телодвижений не находилось... Каждый раз он говорил, что разводится, что уже практически развелся, и что прямо вот сразу готов на мне жениться.
Я обалдевала от этого цирка.
И пряталась.
Напрашивалась к коллегам в машину, чтоб отвезли домой, надеясь, что присутствие рядом мужчины отвадит поклонника.
Пару раз меня отвозил Антон, и один раз Сергей, менеджер по продажам, отличный парень, с которым мы часто работали в связке по клиентам.
Короче говоря, жизнь моя стремительно превращалась в цирк, где я была, похоже, главным уродом.
Поэтому, когда мамуленька пригласила посидеть где-нибудь вместе, я с удовольствием согласилась. Хоть какая-то передышка от всего этого бреда.
А вот и нет! Оказывается, меня пригласили, чтоб сказать, как беспокоятся.
И, учитывая, что раньше мамуленька таких номеров не проворачивала, я озадачилась всерьез.
Нет, хватит уже этого бреда. Надо наводить в своей жизни порядок.
Надо перестать без конца трогать соседскую стену, вслушиваться в каждый шорох.
Перестать видеть эти дурацкие сны.
Надо твердо отказать Вадиму, так, чтоб понял уже, наконец.
Надо подыскать другую квартиру.
И надо мозги, наконец, на место вернуть.
Мамуленька, похоже, решила вопрос с Юрием. Не положительно. Потому что глаза на мокром месте, цветов в квартире не наблюдается, мужских тапочек - тоже.
Я прошла молча на кухню, начала готовить кофе. Тот самый, по специальному нашему фирменному рецепту. Антистрессовый.
Предъявлять претензии, что не отвечала два дня на звонки и смс, не стала. Смысла нет. Не до моих дочерних чувств ей сейчас.
Пока я хозяйничала, она сходила умылась, переоделась в нормальный домашний халатик, сменив тот растянутый кошмар, в котором встретила меня в прихожей.
Я чуть в обморок не упала, вот честное слово, когда увидела ее. Решила, что все, пока врачей вызывать, санитаров. Потому что за все наше совместное проживание, ни разу, подчеркиваю НИ РАЗУ, не видела на моей сногсшибательной мамуленьке подобного кошмара. Может, она и выглядела так, когда папа погиб, но я была маленькая и этого не помню, слава Богу.
