Внезапно он почувствовал легкий укус какого-то насекомого в запястье и поднес руку к глазам. На месте укуса виднелась маленькая красная точка. Покраснение слегка зудело. Профессор равнодушно почесал запястье, оперся острым локтем о траву и прикрыл глаза. «И все же они идиоты!» — вдруг подумал он. И его не удивило, что последнее соображение никак не вязалось со всеми предыдущими.
«Да! — с энтузиазмом продолжал рассуждать он. — Они дебилы! Если уж они занимаются таким интересным делом, как организация настоящего прикола, то могли бы отнестись к этому серьезно и творчески. Бомбочка под стулом! „Зловонная колючка“! „Искусственные какашки“! Ха! Эти штучки продаются в любом магазине, на каждом углу. У них ни фантазии, ни технической мысли, ни… Дураки! И это — мои студенты?!»
Он вскочил с травы и возбужденно заходил вокруг вяза. «Если бы я придумывал прикол, то использовал бы, например, свойства магнитов, взаимную индукцию, искровые разряды… Да здесь надо только включить мозги!»
Внезапно в голове затрещал и засверкал тысячью разноцветных искр один из только что упомянутых искровых разрядов…
Профессор Поплавский, профессионал от науки, всю свою жизнь провоцировавший, ожидавший и более чем успешно ловивший творческие озарения, мгновенно понял, что электрофейерверк в голове — очередная удача подобного рода. И так же мгновенно сканировал информацию, которая высверкнула в голове.
Как обычно, он не ошибся. Это была идея.
Идея прикола.
Профессор нисколько не удивился несообразности духа нового озарения всему духу его научного творчества. Потому что теперь, вдруг без удивления и с радостью осознал он, производство настоящего прикола — дело первостепенной важности.
И поэтому ему надо таиться.
Ибо соль настоящего «прибамбаса», его, так сказать, цвет и аромат — в неожиданности.
Он воровато огляделся, сгреб пакет с недоеденным ланчем в кейс и зашагал к зданию университета.
Чтобы воплотить в жизнь новую творческую идею, ему нужно было проникнуть в техотсеки главного корпуса и произвести там некоторые специальные работы. И если ему удастся справиться с электроцепями университета — а в собственной компетенции электрика высшего разряда он не сомневался! — то второй поток после обеда получит от него первый урок настоящего прикола.
А там посмотрим…
* * *
Старший операционист Континентального банка «Метрополь» Джонни Дэфт находился на грани увольнения. Это он осознал три дня назад, когда его приказным порядком перевели из Операционного отдела в Отделение финансовой безопасности.
Сам по себе перевод ничего не значил. Новые специалисты с высшим образованием под стать Джонни в первые годы работы в крупных банках постоянно испытывали на себе различного рода перемещения. Такая практика диктовалась стремлением руководства найти наиболее достойное применение универсальным навыкам выпускников финансовых и экономических факультетов вузов. Сам Джонни, прежде чем оказаться в должности старшего операциониста, сменил три места работы внутри учреждения. И, казалось ему, нашел себя именно в последней ипостаси, ибо справлялся со своими обязанностями как нельзя лучше.
Но тем не менее получил новое назначение.
Оно не встревожило его. Еще одна область, расширение кругозора и профессиональных навыков, сказал он себе и с легким сердцем воспринял известие о переводе.
Но, столкнувшись с начальником Отделения Хофманом, понял, что тот имеет конкретную цель — уволить Джонни Дэфта по несоответствию занимаемой должности. С первых минут появления Джонни на рабочем месте Хофман навалил на него гору работы и каждый час устраивал унизительные проверки И неизменно отходил от Дэфта с брезгливой гримасой на лице.
— Вы никуда не годитесь, операционист. Вы не справляетесь! — сказал он в свой последний заход.
Джонни нечего было на это ответить.
Он умел мобилизовываться и делать большие объемы работ в короткие сроки. Но работа, данная Хофманом, по определению не могла быть той, которую Джонни мог взять нахрапом.
Обеспечение финансовой безопасности банковских операций было чрезвычайно специфической областью. Прежде всего она была связана с особенностями схемы защиты, разработанной именно для банка «Метрополь». Общетеоретических знаний финансиста Дэфта здесь явно не хватало: нужно было изучать конкретные материалы.
Он рьяно принялся за дело и сразу понял, что от него требуются не столько навыки мышления экономиста, сколько феноменальная память, математическая точность и изощренность мышления. Схема защиты — предупреждения возникновения хотя бы малой вероятности финансового краха банка «Метрополь» — учитывала тысячи ситуаций на рынке ценных бумаг, движение внешних финансовых потоков, взаиморасчеты клиентов банка, состояние счетов в режиме реального времени, а также законы и подзаконные ведомственные акты стран, юридическими субъектами которых являлись владельцы банковских чеков. И это было не все. Вся картина разворачивалась на фоне работы компьютерной программы «Бастион». Она защищала локальную сеть банка от вторжения хакеров. И, в свою очередь, учитывая все то, что учитывала схема защиты, накладывала на ее работу сотни постоянно меняющихся условий.
Даже беглого ознакомления с полем новой деятельности было достаточно, чтобы сделать неутешительные выводы. Джонни понял, что сможет приступить к выполнению задания Хофмана не раньше, чем через неделю, которая требовалась для изучения работы схемы. А начальник Отделения ожидал выдачи результатов через три дня. И предупредил: «Если вы не справитесь, молодой человек, то мне придется подать докладную о вашей некомпетентности. Работа ответственная и срочная. Срыв ее недопустим».
Сначала Дэфт не очень хорошо понимал, почему из всех молодых сотрудников банка именно его так откровенно подставляют под увольнение. Но когда узнал, что место старшего операциониста занял Дэвид Рой, все встало на свои места. Дело в том, что Дэвид был сыном вице-президента банка «Метрополь» и бывшим соперником Джонни за первенство на университетских олимпиадах по прикладной математике. На беду Джонни, Дэвид становился олимпийцем номер один только в том случае, если студент Дэфт заболевал и на олимпиаду не приходил.
Очевидно, Рой оказался злопамятным. И теперь, когда пришел работать к папе, первым делом взалкал жертвоприношения во имя своей успешной карьеры.
Жертвоприношения в виде уволенного с позором Джонни Дэфта.
Когда Джонни понял это, он был возмущен до глубины души. Но что он мог сделать? Что — кроме того, чтобы сдать работу вовремя и тем самым доказать, что он — отличный специалист?
Он не нашел для себя ничего лучшего, чем принять решение не сдаваться до самого конца. Хотя и предвидел, что конец будет один — позор и изгнание. И лучше бы, думал он в минуты крайней усталости, ему этот конец не видеть, а спокойно подать заявление об уходе по собственному желанию и искать новое место работы…
И вот роковой третий день — день окончания выполнения задания — наступил.
