Они вошли в лифт и стали подниматься на десятый уровень. Там располагались командирский, штурманский отсеки, блоки управления всеми системами корабля.
— Добрались, — небрежно ответил Дюк. — Что с ними случится? Я бы беспокоился о другом. О том, что уже сегодня нас начнут искать по всей Галактике.
— А вот об этом я бы на вашем месте нисколько не волновался, — столь же небрежно сказал Мандра. — Эта планета не числится ни в одном реестре. Правда, известна звезда, вокруг которой она вращается. Кто-то назвал ее женским именем — Джулия… Но это одна из миллионов звезд, на планеты которых, так сказать, еще не ступала нога космического разведчика. Насколько я знаю, разведка Дальнего космоса обследует сейчас совершенно другой сектор звездного неба. Они доберутся сюда не раньше чем через десятилетия, а за это время мы с вами, Дюк, наворочаем таких дел… Мало не покажется.
Они вышли из лифта и направились к командирскому отсеку.
— А как вы узнали об этой планете? — спросил капитан.
Мандра махнул рукой:
— Случайно… Дело давнее. Лет пятнадцать назад я в составе группы секьюрити сопровождал одного бизнес-босса на купленную им планету. Она, кстати, находится за тысячу парсеков отсюда. И мы попали в гиперпространственный вихрь. — Он посмотрел на Дюка и полуутвердительно сказал: — Вы знаете, что это такое. — Дюк присвистнул и согласно кивнул:
— Читал… Как же вы выжили? Насколько я знаю, корабли, прошедшие через вихрь, перемещаются им на сотни парсеков в произвольном направлении. И если их находят по аварийному пеленг-сигналу, то с мертвым экипажем на борту.
— Не с мертвым, а с обезумевшим. Искаженное гиперпространство вихря калечит человека не физически, оно сводит его с ума. Надо иметь очень крепкую нервную систему, чтобы выдержать такое воздействие.
Дюк с сомнением посмотрел на Виктора Мандру:
— И вы выдержали?
— Не только я, — пожал плечами Мандра, входя в командирский отсек и присаживаясь за стол. Дюк, не сводя с подполковника удивленного взгляда, устроился напротив. — Крепышами оказались еще двое парней, мои коллеги-телохранители. Все-таки все мы проходили спецподготовку, в том числе и психологическую… Нас выбросило в реальное пространство возле этой планеты, и мы приземлились. Успокоили безумцев, а потом…
— Как вы их успокоили?
Мандра поднял к нему дубленое лицо, изрезанное жесткими морщинами:
— Закопали.
И тут Дюк опустил глаза, хотя взял за правило никогда не отводить взгляда под взглядом подполковника. Он опустил глаза, потому что вдруг подумал: все ясно. Ясно, откуда эта замкнутость Мандры, его многолетнее холостяцкое одиночество, эти планы, вынашиваемые годами, — порабощение аборигенов планеты, создание собственной империи, гангстерский захват кораблей Галактического Союза… И это в пятьдесят лет — имея звание подполковника, состоявшуюся карьеру военного, уважение коллег!..
«Он тогда все-таки двинулся рассудком, — подумал Дюк. — Стал флибустьером — в худшем смысле этого слова. И наше предприятие — продолжение этого безумия».
Ему вдруг на секунду стало страшно. Но потом он спросил себя: а ты? как ты оказался рядом с ним? Ты же не безумец!
«Да, — ответил он сам себе, — я не безумец. Просто меня не устраивает ни одна из тех вещей, что предлагает мне земной мир. Я хочу построить свой мир. Пусть он будет таким же, а скорее всего, он получится намного хуже. Но это будет мое. И те же вещи, что и на Земле, будут двигаться по моему закону. И планы Мандры в этом свете — идеальный алгоритм построения такого мира.
Так что, в самом-то деле, плевать — безумен Мандра или нет. Наши цели совпадают, он каким-то звериным чутьем отыскал меня, взял в напарники, мне повезло, мы работаем вместе. И мы построим что задумали. А это главное».
Он ожил, закурил и продолжил беседу, как ни в чем не бывало:
— И где сейчас эти ваши коллеги-телохранители?
— Они все-таки оказались слабаками. Пребывание в гиперпространственном вихре сделало их нервную систему неспособной компенсировать воздействие алкоголя. Они этого не знали. После того как мы приземлились и расправились с первыми проблемами, все трое здорово надрались в честь нашего спасения. Со мной все было нормально, а эти двое заглючили от белой горячки и схватились за пистолеты. Я думал, что они будут стрелять друг в друга или убьют меня, и, честно сказать, здорово струхнул, а они приставили пистолеты к вискам и синхронно спустили курки. — Мандра с задумчивым видом цокнул языком и замолчал.
— А вы? Что сделали вы?
— Вот тогда-то, — сказал Мандра, невольно подтверждая соображения Санни Дюка о начале безумия партнера, — мне и пришла в голову идея стать хозяином этой планеты. Ну, не сразу, а позже, может быть, через несколько лет. Когда, как сказал поэт, «душа устанет от рутины и сердце взалчет новых битв»… Да. Мне здесь понравилось. Я решил изучить местность, нравы аборигенов, провести геологоразведку — в общем, собрать все данные. Спешить мне было некуда. Я похоронил товарищей и стал жить, как Робинзон Крузо. Три «глаза» день и ночь летали над лесом и наснимали мне сотни часов видеоматериалов о жизни дикарей…
— «Глаза» не пугали автохтонов? — спросил Дюк.
— Нет. Дикари принимали аппараты за незнакомых птиц. Пытались подстрелить из луков, но, конечно, не могли достать… Благодаря такой разведке я теперь знаю о жизни аборигенов довольно много. Некая информационная основа у нас имеется.
Санни Дюк одобрительно кивнул и сдержанно высказался:
— Вы удивительно предусмотрительны. — Мандра самодовольно улыбнулся. — И что было дальше?
— Когда я провел все исследования, вернулся на Землю. В рапорте с объяснениями обстоятельств гибели экипажа корабля написал, что люди, обезумевшие в гиперпространственном вихре, в состоянии сильнейшей фобии все как один сели на аварийный катер и улетели в неизвестном направлении в режиме радиомолчания. А я сумел вернуться на пустом корабле после длительного блуждания в неизвестных секторах Галактики. Мне поверили… И о планете никто не узнал.
— И вы никому никогда не рассказывали о своей… м-м… мечте? — спросил Дюк. — Ни в трезвом уме, ни во хмелю?
— Нет, — твердо ответил Мандра. — Иногда в подпитии мне хотелось позвать с собой своего друга и начальника, полковника Ньюмена, мы когда-то вместе учились, всегда служили в одних частях… Но он домосед, строгий этик, да и вообще человек другого плана. Он бы воспринял мое предложение как пьяный бред.
«Это уж точно!» — подумал Дюк.
— Хотя, — усмехнулся Мандра, — именно он помог мне в самом начале операции. Ведь команду десанта в тренировочном полете «Маргинала» должен был возглавить он и больше никто. Так заложено в Уставе. Но именно в эти дни он никак не мог улететь в Космос. Его жена уехала гостить к подруге и оставила дом и сыновей на него. Вот он и пошел на нарушение: назначил командиром меня. — Мандра засмеялся. — Ну, я, конечно, согласился. Это был знак судьбы!
