Тэд поднялся на ноги и помог встать Джулии.
— Слышишь? Это сигнал выброса белого флага. «Маргинал» сдался, — сказал он и повлек девушку к выходу из леса.
Когда они ступили на равнину, из рации раздался голос мистера Рэндома:
— Джулия, Тэд! Танки уничтожены, вам ничто не угрожает. Ждите у платформы, мы пришлем за вами катер.
— Мандра сдался, мистер Рэндом? — спросил Тэд.
— Да, он только что связался с нами. Скоро отправимся домой.
Тэд вспомнил о парадоксах времени и спросил:
— А где мы — в будущем или в прошлом?
— В недалеком прошлом, — ответил доктор Рэндом. — Мандра сказал, что угнал звездолет четыре дня назад. Значит, мы перенеслись в прошлое на пять суток. Со всеми вытекающими отсюда последствиями…
Тэд понял, о каких последствиях говорит мистер Рэндом. Доктор был озабочен тем, как безошибочно произвести возврат людей на Землю, чтобы никто из них — ни победители, ни пленники — не стали жертвами временного парадокса.
— Тэдди, посмотри, что они сделали с танками! — Джулия указала в сторону танковой платформы — та представляла собой кучу искореженного дымящегося металла. Тэд перевел взгляд на реку.
Маленький треугольный плот приставал к берегу. На нем суетились юркие фигурки аборигенов.
Парень и девушка, испуганно оглядываясь, подходили к воде.
— Джулия, — тихо позвал Тэд, — ты хочешь познакомиться с той, которая похожа на тебя, как две капли воды? И с ее парнем?
— Ах! — воскликнула она. — Я же совсем забыла!
Где они?
— Вон они, пойдем, — указал он на реку. — А лучше — давай побежим. Мы можем не успеть, эта шустрая парочка уже одной ногой стоит на том берегу.
— В той стране, где они найдут свое счастье? — с улыбкой спросила Джулия. Тэд узнал слова из своего письма. Джулия смотрела на парня и девушку, подходящих к воде, и вдруг медленно произнесла: — «И стоит нам вместе появиться в том мире — и злые чары спадут, враги влюбленных исчезнут, злые козни будут пресечены»…
Боже, подумал он, она помнит мои письма наизусть!
— Да, — невпопад сказал он и взял ее за руку. В этом, казалось бы, не было необходимости. Ей теперь не требовалась его помощь.
Но он сделал это.
Она не отняла руку, а тихо спросила:
— В твоем последнем письме что написано?
У него перехватило дыхание.
— «Ты самая прекрасная и удивительная»… — выдавил он. — А в твоем?
— «Давай встретимся»…
Необходимость во встрече рук все-таки существо-вала…
Тэд отвернулся, чтобы не показать Джулии ту улыбку, которая, как ему казалось, сделала его физиономию в два раза шире.
— Ох! — с фальшивым сожалением воскликнул он, взглянув в сторону реки. — Смотри! Они уже на плот сели, мы опоздали!
Но все равно, — он все-таки рискнул повернуться к Джулии и по выражению ее сияющих глаз заключил, что с физиономией все обстоит нормально, — побежали!
— В ту счастливую страну? — засмеялась она.
Тэд не ответил. Он только крепче сжал ее руку, и они сорвались с места.
Красный кристалл
ЛЮКА. ПО ЗАКОНАМ ТРУЩОБЫ
Выныривает, значит, из толпы Нунки, подгребает к нам и орет как резаный:
— Полиция здесь, Бур! Ангар оцепили, выходы блокировали! Мотать вам по-тихому отсюда надо!
А его еле слышно — музыка грохочет, вокруг скачут все, прожектора, как бешеные, крутятся, глаза слепят. В Ангаре дым коромыслом стоит — ребята под травку по полной программе отрываются. Да под пиво еще: у каждого — что у парней, что у девок, — в руке по бутылке, да за пазухой кожаного прикида — еще по две. Сегодня же суббота — на ночную дискотеку вся Трущоба собралась, выходной!
Я посмотрел на Нунки — мордаха у него смешная, маленькая такая, и глупая, глаза вылупил, рот разинул пошире, чтоб музыку перекричать. Но ему до поры простительно дуриком выглядеть — молодой он еще, пацан, только-только в нашу банду пришел. Меня он уважает очень, по пятам за мной ходит. Отлипает только тогда, когда я с девушкой гуляю. Вот и сейчас, на дискотеке, — а Люка Бур сегодня в Ангар не один пришел, — Нунки поодаль старался держаться, с нашими парнями где-то в другом углу мослами тряс. Но — не выдержал, видно, решил-таки нарушить неписаное правило, опять прилепился. А чтобы в лоб от меня не получить, глупость придумал…
Ну, я не стал на Нунки накатывать, чтобы девочку мою не пугать. Только щелкнул пацана легонько по носу и говорю:
— Не свисти, Ноздря! Полиция Метрополии никогда в Трущобу по субботам не приезжает! Копы в преисподнюю не любят лазить! Ты лучше скажи, чего тебе от меня надо? Тебе денег на пиво дать?
А сам на Антарес смотрю. Жалко, конечно, она выглядит, девчонка. Испуганная, жмется ко мне, за ремень куртки моей держится и все опасливо так озирается. Не чета она Лилиане, там, или Селене. Телки в нашей банде крутобедрые, грудастые, лупоглазые — кровь с молоком. Антарес же… Худенькая она, бледная, еле мне до плеча достает, а глаза — они у нее небольшие, но… глубокие какие-то, необычные, — в синих обводах: не доедает, и живет в полутьме вечной…
— Чего ты в ней нашел, Бур? — Это меня ребята из банды нашей спрашивали — давно еще, когда я только стал еду в заброшенное метро для нее носить. — Ни рожи, ни кожи у девчонки, молчит все время, зашуганная какая-то! Вы с ней хоть говорите о чем-нибудь? Или ты там, под землей, трахаешь ее только? А может, она такое умеет, что нашим девкам и на ум не приходит? Так ты скажи, открой секрет! Если так — понятно, что тебя под Трущобы тянет!
Ну, я тогда долго объясняться не стал — здорово психанул. А когда Люка Бур расстраивается сильно — лучше от него подальше держаться, это все знают. В общем, навалял я тогда особенно любопытным — тем, кто извиниться за свои смешки не успел. Одному зубоскалу, Слону, здорово улыбку попортил, его теперь порой Щербатым зовут. А потом как-то сразу успокоился я и сказал:
— Эту девчонку и сам никогда не трону, и никому в обиду не дам. А почему хожу к ней — не вашего ума дело.
Честно сказать, я и сам не знаю, чем она меня взяла. Запала в душу, и все. Мне от нее ничего не надо — мне важно, чтобы она просто была. Ну, жила, существовала… И чтоб иногда поднимала глазки свои, глубокие, темные, на меня и смотрела. Она просто смотрит. Смотрит и молчит. Только у меня от ее взгляда мурашки по коже: есть в этой невзрачной девчонке что-то такое, чего никогда ни во мне, ни в Нунки, ни в Селене с Лилиан не будет, но что всем нам нужно позарез… Не могу объяснить! В общем, мне надо, чтобы не пропала она Трущобе, чтобы, раз уж появилась, жила с нами, и все! И чтоб ее никто не обидел, чтобы хорошо ей было…
Я поэтому и решил ее сегодня развлечь, на дискотеку повел.
