— Пропал он, что ли?
Вопрос прозвучал равнодушно, небрежно по отношению к судьбе Клея. Видно, пузатый техник своего напарника не уважал. Да и, похоже, другом ему никогда не был.
У Томаса тревожно заныло в груди. «Третий день…» Клей пропал почти в то же время, когда Мастер Церемоний вошел на сервер «Технобота». После этого был убит Стивен Ламберт…
― Мне сказали, что вы дружили с мистером Клеем, ― осторожно сказал Томас. — А мне кажется, что у него были какие-то проблемы. В последнее время, ― начал импровизировать он, ― Херринг плохо выглядел, был мрачен… Вы не могли бы рассказать мне о своем друге подробнее?
Толстяк явно оживился, задвигал пузом и небрежно махнул рукой:
― Да не был я ему другом! Так, приятельствовали, пока в университете вместе учились! Пиво пили, за девочками таскались… Потом я бросил учиться, пришел сюда. И, знаете, не жалею! — Он значительно поджал губы и сделал многозначительную паузу. Что он имел в виду — свое пренебрежительное отношение к университетскому образованию, удовлетворенность работой, на которой получает «больше любого инженера», или что-то другое — Томас не понял, но согласно кивнул. — А Херрринг попал сюда уже позже. Универитет он закончил, но работать по специальности не стал, прибился, вот, ко мне. По старой памяти. А то, что он плохо выглядит — так он уже сколько лет такой, с того момента, как в «Техноботе» стал работать…
― Он хорошо учился? — неожиданно для себя перебил его Томас.
Техник охотно откликнулся:
― Еще как! У него кличка на курсе была знаете какая? Гений! — Пузатый схватил со стола вентилятор системного блока и стал энергично протирать его тряпкой. Его мясистое лицо озаряла удовлетворенная улыбка. По всей видимости, он получал удовольствие от того, что рассказывал о бывших успехах своего напарника. Нереализованность таланта Клея грела ему душу. — А хакер какой был! К нему ребята со всего факультета за консультациями бегали. Спрашивали, как игру взломать какую-нибудь, как в запечатанный кластер Сети проникнуть…
― Что же тогда с ним случилось? Почему он стал работать здесь?
Толстяк стал деланно-серьезным:
― Знаете, мы как-то выпили с ним здорово, так он рассказал, что у него несчастная любовь какая-то случилась, ну он и… В общем, ― сделал он скорбную гримасу, ― наркоманом он стал. — Техник посмотрел на Томаса. — Наркоман он. Серьезный. Всегда со спущенными рукавами халата работает. Но я-то видел, какие у него вены на руках. Видел… Дурной он иногда бывает — сил нет. А так — хороший работник. Сами понимаете, бывший «гений»…
Техник положил вентилятор на стол, достал из кармана рабочего халата сигареты и с удовольствием закурил:
― А недавно пришел на работу «уколотый», возбужденный такой, глаза бегают — и давай с себя одежду срывать. Я ему кричу: «Что ты делаешь, дурак?» А он: «Жучков он мне насовал, сволочь. В телефоне один нашел, на воротнике пальто — второй… И на мне, наверно, есть! Следит он за мной, подслушивает!» ― «Да кто „он“-то?» — спрашиваю. Херринг так и не ответил. Потом успокоился, работать стал…
― А как вы думаете, кого он имел в виду?
― Клей говорил, что это тот, кому он Х-существо сделал!
― Х-существо? Биота с искусственным интеллектом?
― Ну да! Он в тот день под конец работы еще дозу принял и давай мне набарматывать ересь какую-то… Ну, я не слушал, домой собирался. Но вот про Х-существо уловил, запомнил. Вроде бы Херринг когда-то давно по заказу одного человека сделал такого биота и деньги за это большие получил… — При упоминаниии о чужих больших деньгах бабье лицо техника сделалось кислым. «Боже! — мысленно воскликнул Томас. ― Херринг — не один из разработчиков, а единственный разработчик Х-существа! Как же раньше это не пришло мне в голову!»
― Но я думаю, врет он все… — продолжал кисло морщиться коллега Херринга Клея. ― Ведь интеллектуальных биотов целые команды программистов делают, и надо им на это месяца три, а то и все полгода. А Клей говорил, что один сделал! Ха! — Лицо техника теперь кривила презрительная гримаса. — Врет он все, и денег больших у него никогда не было!
― Но вы же говорили, ― осторожно напомнил Томас, ― что Херринг Клей имел выдающиеся способности.
― Но не такие же! — воскликнул толстяк. — Вы сами подумайте: не под силу такое одному человеку, будь он хоть гений, хоть кто!..
Томас глубоко задумался. Толстяк спокойно стоял рядом, покуривал и ждал новых вопросов.
― А как вы думаете, кто вмонтировал миниатюрное подслушивающее устройство в его телефонную трубку? «Жучка», как вы говорите. Кто за ним следил?
Техник в деланном возмущении округлил глаза:
― Да никто за ним не следил! Кому он нужен! Глюки у него были, жучки эти, понимаете? Глюки! Привиделось ему! Наркоман ведь, такой не то что жучков — крокодилов на себе ловить будет!
У Томаса возникло непреодолимо желание закончить разговор.
― У вас есть предположения о том, где сейчас находится Херринг Клей?
― Ага! — радостно ответил толстяк. — Лежит у себя дома, смотрит сны про жучков и крокодилов. Это с ним не в первый раз случается — то, что он на работу по нескольку дней не выходит. Но не выгоняет его начальство, потому что специалист он хороший. Так что если увидеть его хотите, езжайте к нему домой. Главное, чтоб вы его разбудить сумели! Ха-ха-ха!
«Бывший друг» Херринга Клея бросил окурок и дружески положил толстую мясистую руку на плечо Томасу Корнеллу.
Томас посторонился — толстяк остался стоять с вытянутой рукой — и сухо сказал:
― Спасибо за беседу.
И, не обозначая прощания ни кивком, ни рукопожатием, вышел из мастерской.
* * *
Вопреки невеселым предположениям Томаса, Херринг Клей жил не в трущобах города, а в одном из центральных районов мегаполиса, в стандартном, вполне приличного вида, высотном здании. Домовладелец, которого перво-наперво навестил молодой следователь, ничего плохого о Клее сказать не мог, соседи мастера по ремонту компьютеров никогда на него не жаловались.
Томас направился к квартире Клея. На звонки тот не отвечал. Томас нерешительно взялся за дверную ручку и осторожно нажал на нее — дверь поддалась: жилище мастера было открыто.
Томас Корнелл нерешительно потоптался на пороге — идти к прокурору за ордером на обыск не хотелось, добыча разрешения на вторжение в частное помещение откинула бы его во времени расследования дела не менее чем на сутки. Но и нарушать закон было нехорошо.
― Клей! — громко позвал он сквозь приоткрывшуюся дверь. — Херринг Клей, к вам можно войти?
Ответом ему было гробовое молчание. Тогда Томас мысленно плюнул на соблюдение законности, вынул из кобуры лазерный пистолет и шагнул через порог.
