Ответом ему было тихое хихиканье Уолкотта:
― Дурак вы, молодой человек, хоть и обучали вас грамоте, похоже, в Полицейской академии! Кто вам сказал, что для проникновения в параллельный мир нужен какой-то там преобразователь! К Чужим все последние тридцать лет ходило существо, о котором в Галактическом Союзе не знает никто. Оно не принадлежит ни одном миру, для него нет пространственных границ, поэтому нет и родины. Я присвоил ему мужской род и зову его Странник. Он кочует, переносится с планеты на планету, из мира в мир. Ему не нужна пища — только информация, которую он никак не использует для себя. И любопытство — единственная причина его пребывания то здесь, то там. Любопытство привело его ко мне, потому что на Играх инопланетян можно увидеть такое!.. Любопытство заставило его заняться проблемой Чужих, познакомить их со мной и обеспечивать наше общение… Вы спросите: как происходит контакт? Очень просто! Странник чуть ли не каждый день переносится из мира Чужих в мой кабинет. И обратно! И общается — со всеми ― то здесь, то там! Так что с Чужими мы чуть ли теперь не родня!.. Это Странник приносит мне информацию от — ха-ха! — заказчиков, он притаскивал мне засранцев — вот сюда, где вы стоите! Он умеет организовывать в своем теле какой-то там нематериальный мешок, в котором таскает очень даже материальные предметы и живые тела через пространственный переход! Это он набил мой сейф платиной!..
Уолкотт вдруг замолчал, глядя мимо Томаса и Руперта. Его губы растянулись в восторженной улыбке.
— А вот и он! Наш доблестный гонец, связь между мирами! Привет, Странник!
Томас Корнелл и Руперт Хьюз медленно обернулись.
И увидели: в трех шагах от них стоял Странник…
В следующую минуту дверные панели раздвинулись, и на пороге появился медвежеподобный агент БЗС. Равнодушно скосив глаза на бесплотную прозрачную тень, колышащуюся посреди кабинета Уолкотта, он негромко прохрипел Томасу и Руперту:
― Светает. Вам пора уходить.
ГЛАВА 5
ГРУППА БУФФОНА: МАРСЕЛО, ДЭМЬЕН
1. МАРСЕЛО
В этом мире у меня есть два друга и любимая. И одного из своих друзей я собираюсь убить. Потому что моя любовь принадлежит ему…
Впрочем, обо всем по порядку.
Давным-давно, когда меня, пятилетнего мальчишку, поместили в интернат детей-сирот, что и сегодня располагается в Монтевидео, я прошел осмотр у врачей, а потом мной завладели два больших бородатых человека. Они долго щупали меня, вертели, фотографировали и при этом не переставали спорить, кто же я по происхождению. В конце концов воспитатели оторвали от них несчастного сироту и увели его на обед. Но я услышал, как глядя мне в след, один из бородачей сказал: «Согласитесь, коллега, что это все-таки андо-экваториальная группа». — «Да, пожалуй, вы правы, ― откликнулся другой. — Скорее всего, мальчик — потомок индейцев племени тукано».
Как я впоследствии узнал, один бородач был этнологом, другой — антропологом. А я, значит, с их легкой руки оказался потомком индейцев тукано.
Тукано так тукано. Мне было все равно. Меня не интересовало собственное происхождение. Никогда. Но вот совсем недавно я бесцельно бродил по ГКС и ради праздного любопытства зашел на сервер «Этнография». И, бегло просматривая довольно обширные сведения о жизни моих предков, наткнулся на строчки перевода индейской песни. «В сердце тукано друг и любимая пребывают вместе. Они равны, и за каждого из них он готов отдать свою жизнь»…
Я сорвал с лица виртуальные очки, выдрал из пачки сигарету ― так, что у нее отломился фильтр, — и закурил. Сердце ныло, заломило виски.
«Друг и любимая пребывают вместе»!.. В сердце тукано! Какая патетика, какая гармония мироощущения! Я бросил сигарету и выключил компьютер. Нет, я не настоящий тукано, я совсем не тукано. В моем сердце пребывают друг и любимая, но вот жизнь за друга я отдавать вовсе не собираюсь.
Совсем наоборот — я хочу его убить!
И я сделаю это.
Почему? Потому что друг и любимая пребывают вместе не только в моем сердце ― в реальной жизни тоже. Они вместе всегда. Дэмьен Боде и Джен Мередит. Дэмьен и Джен. Джен и Дэмьен…
Глядя на них, я никогда не сомневался в том, что эти двое наверняка знают, что такое гармония мироощущения. Особенно, Джен. Ведь любовь этой пары ― скорее, любовь женщины. Мужчина, кажется мне, намного бестрастнее своей второй половины. Огонь любви поддерживает она!
Гармония… Боже мой! Я всегда верил в нее, я всегда чувствовал ее присутствие, и мне неизменно становилось плохо, когда что-то нарушало ее. Я заболевал, но несильно, потому что всегда мог исправить положение — правда, не в делах любви и преданности, не в делах Джен Мередит; не в тех делах, которыми занимается Дэмьен Боде, то есть не в науке и технических расчетах; не в делах моего второго друга Тибула — он воин, боец, Рыцарь без страха и упрека… Но я всегда знал гармонию своего дела — торговлю, менеджемент, рекламу товара. Несведущие наблюдатели только видят, как из трюмов моего торгового звездолета рабочие выгружают тюки, а потом заполняют его какими-то цветными коробками; как он стартует с космодрома и исчезает в небе их планеты. Но когда Тибул — а он любит порой оторваться от своих кровавых драк на Играх инопланетян и полетать со мной, поглазеть на иные миры Союза, — взваливает на широченную мускулистую спину один из таких вот тюков или коробов и несет его в трюм корабля… Я вижу не Тибула с грузом на плечах — я вижу поток энергии, перетекающий в звездолет.
Люди, которые всегда озабочены тем, как бы заработать побольше денег, думают о денежных купюрах, как о вещах материальных — это ошибка. Деньги и товар — это поток энергии, силы, поток капризный, бурливый, переменчивый.
Дисгармоничный.
Но это люди делают его таким, потому что не умеют обращаться ни с деньгами, ни с товаром. Они не имеют философии оборота средств. Не знают закона действа. И неизменно терпят фиаско в обращении с деньгами.
А я знаю, как в хаосе событий, отношений и движения вещей достичь пластичности перехода товаров в деньги и денег в товар. Как обеспечить плавную непрерывность движения энергии. Оно, это движение, только кажется двойственным, состоящим из встречных потоков — нет. Оно таково для невежд. Для меня это движение едино, его дуальность — мираж, призрачную природу которого я вижу прекрасно.
Для меня не существует незыблемых законов торговли. Ежедневно браться за одно и то же торговое дело, следуя одному алгоритму — значит обречь дело на провал. Торговля — это жизнь, это энергия, это река, и, входя в воды этой реки, надо быть столь же стремительным и текучим, как и она сама. В одну и ту же реку нельзя войти дважды… «Узнай потребность и удовлетвори ее!» или «Создай потребность на свой товар!» ― эти бизнес-правила XX века вдалбливают в университетах современным менеджерам из года в год. Да, они, эти правила, верны, и я использую их в своей работе. Но каждый день придумываю новые, делаю иные ходы. Я учусь обходить тупики — тихие заводи, в которых не движутся воды торговой реки; я наполняю деньгами и товарами, делаю «глубокими» те ее места, где бушуют пороги или подстерегают коварные отмели; я не только создаю или узнаю потребности ― я торгую ими, в условиях Галактического Союза такое возможно! Я связываю потребности покупателей в узлы, и эти узлы помогают мне регулировать направление и интенсивность моего потока…
