В такие минуты я порой спрашивал себя о том, за что мне дана любовь этой женщины — преданной, бесконечно озабоченной моими делами и здоровьем, пребывающей рядом всегда, сумевшей когда-то стать необходимой, неотъемлемой частью моей жизни… За что? За какие такие заслуги? В ответ на мои чувства к ней? Я не любил ее столь страстно, как она меня. Как, например, любил ее наш друг Марсело Форлан… Просто кроме Джен мне никто не был нужен… Так разве я достоин ее чувства?
Я не находил ответы на свои вопросы. И от этого мне почему-то становилось радостно и тепло. Хорошо, что в мире есть вещи, не поддающиеся ни здравому смыслу, ни примитивному счету. Я целовал ее и шептал: «Спасибо, что ты есть, милая!» Она, не открывая глаз, счастливо улыбалась и гладила меня по щеке.
Порой мы шли в спальню, но не набрасывались друг на друга, а просто валялись, дурачились и болтали обо всем на свете. Глупо сплетничали о сослуживцах, ругали начальство, она живо интересовалась моей «домашней» работой, я рассказывал ей о преобразователе, о том, что у меня получается, что нет….
Да, мы говорили обо всем. Но только не Страннике. О нем, считал я, Джен знать не должна. И поэтому неизменно запирался в лаборатории. А когда она приносила мне туда кофе и начинала набирать на управляющей панели дверной код, в лаборатории звучал тревожный сигнал. Странник бесшумно растворялся в воздухе.
Странник… Он ежедневно приходил ко мне только первые месяцы работы. Те трудные месяцы, когда закладывались основы создания преобразователя. В то время я чувствовал себя не очень уверенно. Но однажды я полностью «врезался в проблему», осознал все ее аспекты, стал самостоятельно ставить перед собой задачи и решать их — одну за другой. Тогда-то Странник стал появляться все реже и реже. И в ответ на мои просьбы о помощи, отвечал молчанием. Я понял, что он передал мне все знания, которыми обладал. Дальше я должен был идти один.
Теперь он навещал меня не чаще раза в неделю — только для того, чтобы осведомиться, как продвигается дело. В такие вечера я подолгу беседовал с ним ― он охотно общался со мной. Странник был верен своему слову: я действительно постепенно получал ответы на те вопросы, которыми задавался в час нашего знакомства. И постепенно узнавал, что же это за существо, с которым свела меня Судьба…
«Ты познаешь закон разума ученого, ― говорил он. — И не веришь ни во что иное, кроме вещей, существование которых может быть доказано научными методами. Но если бы тебе было уготовано познание закона мудрости, то ты бы знал, что кроме параллельных и вложенных физических миров существуют миры вертикального ряда, миры иные, не физические. Их прекрасно знают некоторые земляне, которых вы называете иогинами…»
― А, ты о том, что написано в Упанишадах, Риг Ведах, Бхагавадгите? Мы изучали основы философии индуизма в университете…
«Да, я об этом. И миры, открытые индусами, могла бы познавать твоя нематериальная душа, но ты не чувствуешь ее… Я — бывший обитатель одного из этих миров, ментального. С ним постоянно связан твой разум, но этого ты тоже не чувствуешь. Хотя все твои знания приходят из ментала. Впрочем…»
― Да, Странник, ― укреплял я его в сомнениях, рассказывать мне об устройстве мира ментала или нет, ― мне неинтересен индуизм. Расскажи, почему ты оказался здесь?
«Я не помню, почему был изгнан из ментала и брошен в физические миры, но точно знаю, что являюсь изгоем. Ты спрашивал, к какому сообществу существ я отношусь? К сообществу ментальных маргиналов. Нас несколько сотен ― бесплотных теней, кочующих из одного физического мира в другой. Для нас не существует пространственных границ. Но есть одна граница, которую мы пересечь не в силах, — это переход в миры вертикального ряда».
― Чем же ты здесь занимаешься? И что дает тебе энергию для такого существования?
«Мы — существа знания и поэтому питаемся новой информацией. И никогда не бываем голодны, не испытываем, как вы говорите, „недостатка средств“. Нам дано здоровое любопытство ко всему неизвестному, и мы притягиваемся к нему… Да, мы любопытны и деятельны. И любим создавать новые ментальные формы, жизненные ситуации… Поэтому частенько делимся с существами параллельных миров своими знаниями. Они используют эти наши „подарки“, создают что-то новое, начинают мыслить и действовать иначе…»
― Так что же такое получается? — возмущенно вопрошал я. — Ты со мной просто играешь в ментальные игры? Создаешь новую ситуацию?!
На это он не отвечал, отмалчивался. Я тоже обиженно замолкал. Ведь мне думалось, что Странник помогает мне искренно, как говорится, «от всего сердца». А он… «Ну и черт с ним! — раздражался я. — В конце концов, игрет он со мной илит не играет — результат будет один: в Галактическом Союзе появится пространственный преобразователь Дэмьена Боде! А это уже не игра, не шуточки!»
Проходили годы. В моей лаборатории постепенно вырастала диковинная конструкция преобразователя. Порой, глядя на создание своих рук, я думал о том, что оно все больше и больше становится похожим на гигантское насекомое. И устало улыбался. Только Странник и Джен знали, сколько умственных и физических усилий, сколько труда было вложено мною в это «насекомое». И тогда я удивленно думал о том, что который год довольно спокойно выдерживаю жесточайший режим работы и жизни. Однажды я спросил Странника:
― Послушай, уже прошло почти шесть лет с того дня, как мы начали делать эту штуку… — Я кивнул на преобразователь. — И все годы я спал по пять-шесть часов в сутки. И чувствовал себя нормально. Как ты это объяснишь?
«Когда я перехожу из мира в мир, ― ответил Странник, ― то нарушаю целостность границ, и тем самым мгновенно повышаю хаос в каждой из систем…»
― Импульсно увеличиваешь энтропию? — уточнил я.
«Да. А ты так устроен, что преобразуешь, как ты говоришь, импульсное увеличение энтропии в жизненную энергию. Каждый мой приход дает тебе силы и здоровье, несмотря на то, что ты работаешь нечеловеческими темпами и в жестком графике».
Я был поражен.
― На такое преобразование способен только я?
«Нет. И Джен тоже».
― А другие люди?
«Есть еще два человека в вашем мире, которые способны на это. Но больше я ничего тебе не скажу».
― Почему?! — возмущенно закричал я. — Говори, раз начал! По-твоему получается, что мы с Джен какие-то особые! Почему?
«Вы немного отличаетесь от людей, ― мягко телепатировал Странник. — Но, пожалуйста, закончи монтаж преобразователя, и я расскажу тебе все. Ведь осталось совсем немного!»
Я сплюнул и вернулся к работе. Странник исчез.
И с этого вечера начались неприятности.
Первая состояла в том, что для окончания работ мне понадобился супердорогой прибор, купить который я не имел никакой возможности из-за пресловутого «недостатка средств». Платиновый вибростабилизатор — незаменимая вещь для стабильной работы преобразователя в момент запуска — стоил целое состояние. Знакомых миллионеров у меня не было. Брать огромный кредит? Но научному сотруднику со сравнительно небольшим и строго фиксированным годовым доходом такие деньги не дал бы ни один банк в мире, ни под какие, сколь угодно высокие, проценты…
