Хозяин Игр обессиленно взрыкнул:
― Делай, что говорят! — Обнажил левое предплечье, откинул голову на спинку кресла и с болезненной гримасой на лице замер в ожидании укола.
Он мог бы приказать Коко связаться с Первым или со Вторым помощниками — каждый их них справился бы с создавшимися трудностями не хуже Уолкотта, — а потом вызвать настоящую врачебную помощь и не испытывать сердечную мышцу на прочность, но… Силовая незаконная акция БЗС свидетельствовала о том, что «наверху» им занялись всерьез. Уолкотт чувствовал: в такой дрянной ситуации, в такой опасности он не был еще никогда. Помощники, разобравшись что к чему, могли его и предать. Предать и подставить ― пока он мало что соображает и беспомощен, как ребенок.
Вертлявый Коко, совсем недавно «соскочивший» с употребления тяжелых наркотиков, ввел содержимое шприца в вену Хозяина с виртуозностью опытного парамедика. Через некоторое время Уолкотт почувствовал, как мысленная каша в его голове растворилась в потоках ожившего кровотока, и он смог относительно нормально размышлять — лихорадочно, но логично. Зато сердце стало тяжелым и беспокойным. Оно било в грудную клетку шумно и мощно, как паровой молот.
Коко с вопросительным видом застыл возле его кресла. Уолкотт дал ему знак сесть на диван и обхватил голову руками.
― Так, ― забормотал он, ― так… Коко! Те, кто напал на меня, сумели уйти из замка? — быстро спросил он.
― Да, ― мелко закивал шоумен, ― скорее всего, ушли. Кадастр сказал, что он устроил на них засаду в коридоре первого этажа, но они убили троих и исчезли. Как сквозь землю провалились!
― Проклятье! — взъярился Уолкотт. ― Стража должна была достать бандитов хоть из-под земли! Надо было организовать поиск, погоню!..
И замолчал, осознав, что сам виноват в пассивности тварей. В беспамятстве он отдал им приказ ничего не предпринимать и всего лишь охранять замок. Примитивные монстры побоялись ослушаться, но все-таки сделали кое-что полезное: долго-долго размышляли и позвонили тому, кто не должен был принести им неприятности. Ведь шоумен Коко, постоянный комментатор боев на Играх инопланетян, — их самый лучший друг…
«Это все не то, ― прервал себя Уолкотт, ― ты не о том думаешь… Так… Что самое важное во всем том дерьме, в которое меня посадили? — И сделал категоричный и убийственный вывод: ― Меня ментоскопировали, и это — конец всему…»
Он не боялся судебного преследования. Только невежде оно могло показаться неотвратимым — теперь, когда каждый уголок его извращенного, полного преступных замыслов и планов, разума высветился и был скопирован ментоскопом. Он знал, что данные насильственного выкачивания информации из мозга подозреваемого, подследственного или свидетеля не имеют силы законной улики. На них не мог опираться ни прокурор, ни адвокат, ни судья, ни следователь. Но он не сомневался в том, что эти данные будут неофициально использовать оперативные силы Галактической Полиции и БЗС. А так как они знают о нем теперь все — все тайны, слабости и больные места его преступного бизнеса, всех его друзей и врагов в Мировом Правительстве и криминальном мире, все его маленькие и большие игры и хитрости, все его счета в банках, его тайники с драгоценными металлами и камнями — ему конец. Если законники захотят засадить его в тюрьму — теперь они легко найдут совершенно официальные улики его преступности, причем такие, которые вмиг лишат его статуса неприкосновенности консультанта Мирового Правительства….
При этой мысли паровой молот в груди забухал с удвоенной силой. Лицо Уолкотта налилось кровью, сттало трудно дышать. Коко подскочил к нему и протянул стакан с водой. Хозяин Игр вяло отмахнулся.
…Если же они захотят его убить, продолжал размышлять он, то отдадут данные ментоскопирования одному из главарей преступных кланов Галактического Союза. Хозяина Игр прикончат «свои». Причем убийство будет исполнено в какой-нибудь извращенной, особо жестокой форме. В последнем Уолкотт не сомневался: он долгие годы тайно и по-крупному обманывал каждого из «шишек» криминального мира. Или убивал их ставленников во властных кругах, чтобы освободить место для своих…
«Бежать! — сделал он единственно верный вывод и посмотрел в сторону сейфа. — Бежать. Сначала вот с этим, с платиной и долларами, что есть под рукой. А там посмотрим. Платины хватит надолго и на многое. Может быть, даже на то, чтобы потом вернуть все остальное… Все-таки хорошо, что Странник доставлял металл в кабинет…»
Он вдруг вскочил с места и изо всех сил вдарил по столу кулаком. Черт, ведь все произошло из-за этих проклятых клонов, парни из БЗС спрашивали только о них! Оперативникам не нужен был Хозяин Игр, но оперативники не только получили то, за чем пришли, ― информацию о треклятой четверке — они заодно захватили с собой жизнь и судьбу Тристана Оскара Уолкотта!
Сердце дало сбой, он охнул и снова сел в кресло. Вертлявый Коко не сводил с него глаз и взволнованно ерзал задом по кожаной обивке дивана.
Уолкотт зло посмотрел на часы, и его охватила мрачная радость. Именно в эти минуты на Электре Марсело впускал Тибула в дом Дэмьена Боде, а бойцы Уолкотта ожидали, когда воин покажется на улице с бесчувственным ученым на плечах. Тогда они вылезут из машин и войдут в дом, чтобы вынести оттуда преобразователь…
«Надо же, как удачно! — зло подумал Уолкотт. ― Мои люди там, возле клонов, из-за которых у меня возникли крупные, очень крупные неприятности! — И мысленно обратился к оперативникам из БЗС: ― Вы хотели уладить проблемы с засранцами? Но уладить их можно только при одном условии: пока засранцы нужны Тристану Уолкотту. А вы сделали так, что они перестали для меня существовать! Ну так получайте подарочек от Хозяина Игр! Четыре трупа — вас это устроит?!»
Он быстро, не обращая на резанувшую в груди боль, встал, подался к компьютеру и закричал:
― Связь с группой Карена!
Через минуту на экране монитора возникла массивная физиономия гангстера, который на днях руководил операцией захвата и ментоскопирования Джен Мередит. Он выглядел озадаченным и открыл было рот для доклада.
Если бы Хозяин Игр в данный момент находился в более спокойном состоянии, то услышал бы, что все идет не так, как планировалось. Что Марсело впустил Тибула в особняк на час раньше; что после этого киберы охраны особняка вновь были активированы; что из дома Боде до сих пор нет никаких известий. Возможно, эти новости заставили бы Уолкотта по-другому взглянуть на ситуацию и, возможно, убедили бы в том, что его убийственный замысел неосуществим…
Но Уолкотта не интересовал доклад Карена. Он трясся от бешенства.
― План меняется! — заорал он, брызгая слюной в экран монитора. — Марсело и Тибул — предатели! Уничтожьте этих двоих, Боде и его девку! Всех четверых! Слышишь, всех! А после этого взорвите преобразователь!
― Но, сэр! — торопливо заговорил Карен, не зная, с чего, собственно, начать излагать свои трудности. ― Мы не можем проникнуть в особняк! Пока я расставил людей вокруг дома… Ведь киберы…
