Илья Репин о казни Каракозова
Александр II, узнав о решении суда, сказал Гагарину: «Вы постановили такой приговор, что не оставили места моему милосердию». Жить ему оставалось неполных 15 лет.
26. Дело семейное, или Судебная дуэль
(дело об убийстве крестьянина Алексея Волохова, Российская империя, 1868)
Судебная реформа Александра II разрушила здание старого суда практически до основания и в поразительно короткие сроки (с момента утверждения императором Судебных уставов в ноябре 1864 года до начала функционирования новых судов прошло около полутора лет) возвела на его месте новый суд — гласный, состязательный и бессословный. Среди вновь созданных институтов выделялись коллегии присяжных заседателей и адвокатура. Одну из первых проверок на прочность эта конструкция проходила в феврале 1867 года в деле об убийстве крестьянина Алексея Волохова.
«Ищите женщину»
Деревня Садовая Слобода располагалась в Московском уезде Московской губернии, недалеко от известного села Коломенское, на землях удельного ведомства, и жители на протяжении нескольких поколений снабжали фруктами и овощами царскую усадьбу. По переписи 1869 года в деревне насчитывалось 344 души мужского и 361 — женского пола, образовывавшие примерно 140 хозяйств. Одно из них составляли семьи двух братьев Волоховых, Алексея и Семена, жившие в большом двухэтажном доме, разделенном на две половины. Алексей Волохов жил с женой Маврой и маленьким сыном Гришей. Жили они бедно, Волохов был подвержен регулярным запоям. 17 августа 1866-го он исчез из дома в неизвестном направлении, а через пять дней в погребе рядом с домом Волоховых был обнаружен его разрубленный надвое труп, заваленный камнями и песком и залитый водой.
Следствие сразу же пошло по очевидному пути, тем более что сын Волоховых дал показания против матери, а односельчане были практически поголовно настроены против вдовы и характеризовали Мавру как женщину склочную и злопамятную, постоянно с мужем ссорившуюся; некоторые пошли еще дальше, обвиняя ее в супружеских изменах. Несмотря на отсутствие прямых улик и категорические заявления женщины о своей невиновности, дело было передано в суд. Характерно, что товарищ окружного прокурора Варфоломеев отказался составлять обвинительный акт, сочтя, что следствие произведено неполно и неряшливо. Однако недавно начавший свою работу пореформенный суд принял дело к рассмотрению, рассудив, что недостатки предварительного следствия можно исправить в ходе судебного разбирательства — на то он и суд присяжных.
Пункты обвинения
В обвинительном акте перечислялись следующие «улики»: 1) показания маленького Гриши Волохова о том, что он видел отца, неподвижного и окровавленного, лежащего в одной из верхних комнат, и мать, бьющую его топорищем; действительно там были найдены следы крови на обоях и в щелях пола, но количество этой крови три эксперта-медика — полицейский врач и два приглашенных профессора — даже приблизительно определить затруднились; 2) показания еще одного из братьев Волоховых, Терентия, о том, что накануне обнаружения трупа, 21-го, он видел Мавру, закапывающую что-то в погребе; 3) показание еще одной родственницы, солдатки Марьи Волоховой, о том, что, когда 22-го Терентий полез в погреб, Мавра «вся побледнела и даже пот с ее лица стал капать»; 4) показания ряда свидетелей о том, что при аресте Мавра сказала двоюродному брату покойного мужа: «Что будет мне, то и тебе, на одной доске будем стоять»; 5) то обстоятельство, что в день исчезновения мужа Мавра с сыном ушла ночевать к соседям, «потому что ее ужас берет», и оставалась у них несколько последующих ночей; б) свидетельства родственников и односельчан, что Мавра «с мужем своим жила чрезвычайно дурно… и иначе не называла его, как арестантом и мошенником»..
Судебное заседание состоялось в Московском окружном суде 10 и 11 февраля 1867 года. Обвинение поддерживал опытный прокурорский работник М. Ф. Громницкий. Задача перед ним стояла очень непростая. Во-первых, подсудимая внушала безусловное уважение тем, что держалась с большим достоинством. Во-вторых, в судебном заседании было допрошено 15 свидетелей, и большинство показаний, данных на следствии, они не подтвердили. Что касается крови в комнате волоховского дома, то в отношении ее происхождения ничего не прояснилось. Присяжные даже обратились к суду с вопросом, можно ли считать такие данные в принципе достаточными для вынесения обвинительного приговора.
Несмотря на эти неблагоприятные для себя обстоятельства, обвинитель сдаваться не собирался, со всей очевидностью надеясь развеять их ярким выступлением в прениях. Он сосредоточился на результатах опроса односельчан Волоховых («повального обыска» в процессуальном праве той эпохи), на отдельных показаниях свидетелей и постарался ярко высветить неприязненные отношения в семье, бывшие, по его мнению, мотивом убийства. Убитого он охарактеризовал как человека мягкого и безвольного, у которого в деревне не могло быть врагов.
«Сочетание силы слова с простотою слова, отсутствие всяких ненужных вступлений и какого-либо пафоса, спокойное в своей твердости убеждение и самое подробное изучение и знание всех обстоятельств и особенностей разбираемого преступления делали из его речи то неотразимое «стальное копье закона», о котором говорит король Лир. Почти по всем большим и сложным делам того времени, о котором я говорю, Громницкий выступал обвинителем, являясь не только достойным, но и опасным противником талантливых защитников, которых в изобилии выделяла из своей среды тогдашняя московская адвокатура!»
А. Ф. Кони «Из записок судебного деятеля»
В целом речь обвинителя произвела на присяжных и публику определенное впечатление, со слов о котором начнет свое выступление защитник, начинающий адвокат князь А. И. Урусов: «Он озарил таким кровавым отблеском все улики, что мне приходится сознаться, что вы, господа присяжные, должны были склониться несколько на его сторону». Для преодоления этого впечатления Урусов выбирает наступательный стиль и в первых же словах определяет конструкцию своего выступления: «Я в своем возражении пойду шаг за шагом вслед за товарищем прокурора».
«Основным свойством судебных речей Урусова была выдающаяся рассудочность.
Отсюда чрезвычайная логичность всех его построений, тщательный анализ данного случая с тонкою проверкою удельного веса каждой улики или доказательства, но вместе с тем отсутствие общих начал и отвлеченных положений… На этой почве он был искусный мастер блестящих характеристик действующих лиц и породившей их общественной среды».
А. Ф. Кони «Князь А. И. Урусов и Ф. Н. Плевако»
Шаг за шагом
Разбор аргументов обвинения адвокат начинает с «народной молвы». Он кратко обрисовывает ее логику: «Труп найден в погребе дома Волохова. Волохов жил несогласно со своей женой, после этого следует немедленное заключение — она виновна. Почему? Больше некому». Далее он убедительно показывает, что покойный Алексей Волохов был человеком буйного нрава, и подходит к первому важнейшему факту, ставящему под сомнение один из главных тезисов обвинения: «Замечательно, что никто из свидетелей не подтвердил главного обстоятельства, никто не сказал, вернулся ли Алексей Волохов 17 августа домой ночевать, тогда как в два или три часа его видели на улице пьяным». Действительно, одним из краеугольных камней обвинения была убежденность в том, что Волохов был убит в своем доме, что оказалось не более чем предположением, так как никто его возвращения не видел и не слышал; а слышать должны были как минимум брат и его семья, жившие за стенкой, причем скрывать факт прихода Алексея домой у них вроде бы не было никакого резона.
