А священник спросил:
— Что вы хотите, дети мои?
— Исповедаться, — брякнул Дураков.
— Исповедуются по утрам, отрок, — строго заметил отец Афанасий. — Ну да уж ладно, исповедую. Следуйте за мной.
И священник повел ребят в церковь.
Глава 18
На исповеди
В церкви отец Афанасий взял большой крест. А на деревянную подставку положил толстенную Библию.
— Ну, кто первый?.. — спросил священник.
Мальчишки переглянулись. Все шло наперекосяк. Они-то собирались отцу Афанасию допрос устроить. А вместо этого должны ему исповедоваться.
Но так как Молодцов ни разу в жизни не исповедовался, ему даже интересно стало. Мало ли, пригодится в сыщицкой работе.
И Димка шагнул вперед:
— Я.
— Слушаю тебя, отрок, — сказал священник. — В чём грешен?
Молодцов задумался: в чем же он грешен? Вроде ни в чём.
Не дождавшись ответа, отец Афанасий задал наводящий вопрос:
— Почитаешь ли отца своего?
— Почитаю, — кивнул Димка. Еще бы ему не почитать папашу, если тот так классно стреляет, классно дерётся и классно водит тачку.
— Не куришь ли табак, столь вредный для здоровья отроков? — задал следующий вопрос священник.
— Было дело, — честно признался Молодцов. — Пару раз курил.
— Не тяготит ли еще что-нибудь твою совесть? — спросил отец Афанасий.
И тут Димке на ум пришла клёвая идея. И он уверенно произнес:
— Тяготит, батюшка.
— Ну давай, кайся в своих грехах. Молодцов покаялся:
— Чужой разговор подслушал. В бильярдной.
— В бильярдной? — насторожился священник.
— Ага. Уголовник по кличке Мухомор предлагал другому уголовнику по кличке Афоня одно дельце провернуть. А тот — ни в какую. «Я, — говорит, — завязал. И теперь служу попом в сельской церкви…» Отец Афанасий, — без всякого перехода спросил Димка, — зачем вы носите накладную бороду?
Священник оторопел. Но лишь на мгновение.
— Ну тебя-то, отрок, я знаю, — глянул он на Федьку и перевел взгляд на Димку, — А вот откуда ты такой шустрый взялся?
— Из Питера! — бойко ответил Молодцов.
— Ах, из Питера, — повторил отец Афанасий. — Ну и как там, в Питере? Александро-Невская лавра на прежнем месте?
— На прежнем.
— А тебе известно, отрок, что ее несколько лет назад ограбили?
— Известно.
— Моя работа, — вздохнул священник. — Каюсь в своем грехе… Но если б не Суперопер, ни за что б церковное добро не нашли…
— Кстати, Суперопер — мой папаша, — небрежно бросил Димка.
— Тогда все понятно, — сказал отец Афанасий. — Яблоко от яблони недалеко падает. Тоже небось оперативником хочешь стать?
— Частным детективом, — уточнил Молодцов.
— А сейчас, значит, расследуете дело о моей фальшивой бороде, — усмехнулся священник.
— Расследуем, — встрял в разговор Дураков. — Поэтому отвечайте: почему у вас борода фальшивая?
— Да потому что своя не растет, — просто ответил отец Афанасий. — А что это за священник без бороды? Прихожане уважать не будут.
— А в Старокозелъск вы зачем по четвергам ездите? — спросил Димка.
Отец Афанасий сокрушенно вздохнул:
— Да на бильярде играть, будь он неладен. Пить бросил, курить бросил, воровать бросил. А бильярд бросить не могу. Вот и езжу в город каждую неделю. У сестры переоденусь и бегу скорей в бильярдную.
Итак, Димкина догадка насчет священника и бильярда оказалась верной на сто процентов. Теперь следовало подтвердить еще одну догадку.
И Молодцов прямо спросил:
— Зачем вы в икону «видеоглазок» вставили?!
— Так это — «видеоглазок»?! — воскликнул Дураков.
— Да, «видеоглазок», — подтвердил отец Афанасий. — А поставил я его потому, что в часовне начали происходить странные вещи. Зашёл я как-то туда вечером. Смотрю — а в гробу никого нет.
— А куда ж Бухалкина делась?! — удивились мальчишки.
— Слушайте дальше, отроки. Я вообще-то не робкого десятка, а тут испугался и убежал. И только на следующее утро осмелился в часовню войти. Захожу — а княжна опять в гробу лежит как ни в чем не бывало. Я хоть и священнослужитель, но, признаться, в чудеса не верю. Поэтому взял, да и пощупал у покойницы пульс, а после еще и сердце послушал… — Отец Афанасий помолчал.
— И что?! — поторопили его ребята.
— Пульса не было. Сердце не прослушивалось.
— А вы бы зеркальце к губам поднесли, — дал запоздалый совет Димка.
— Подносил. Зеркальце не запотело.
— А иголкой вы ее колоть не пробовали? — полюбопытствовал Федька.
— Нет, иголкой колоть не пробовал. Это же не по-христиански. А вот «видеоглазок» в икону вставил. И повесил иконку таким образом, чтобы «глазок» смотрел точно на покойницу…
— И что?! — снова спросили ребята. — Вставала Бухалкина из гроба?!
— Нет, не вставала, — сказал священник. — Но странная история на этом не закончилась. А имела продолжение, отнюдь не мистическое. Встретил я здесь, в Хлевном, Фомку Тараканова по кличке Таракан. Мы с ним на Колыме срок тянули. Ну он-то меня в бороде и рясе не узнал. Да и я его не сразу признал. Весь такой из себя американец…
— Мистер Хопкинс! — догадались мальчишки.
— Он самый, — подтвердил отец Афанасий. — А уж когда я вдобавок еще и Мухоморова, по кличке Мухомор, в бильярдной увидел, и он мне про Игрока сболтнул, я понял: Игрок что-то затевает…
— А кто такой этот Игрок? — спросил Федька.
— О-о, это птица высокого полета. Не то что Таракан с Мухомором. Да вы о нем, наверное, слышали. Его зовут Кирилл Ногососов.
Дуракову эта фамилия ни о чем не говорила. А Молодцов и вправду слышал о Ногососове. Но только так — краем уха: какие-то финансовые махинации, связанные с переводом сумасшедших сумм в заграничные банки, бегство самого Ногососова за границу, выписанный на его имя международный ордер на арест… Вот, пожалуй, и все, что было известно Димке.
— А вы что, и Ногососова тут встретили? — спросил Молодцов.
— Нет, Игрока я здесь не встречал. Да если он и тут, то наверняка загримированный. Его же по всему миру ищут.
Димка пожал плечами:
— А что могло понадобиться такому крутому аферисту в Хлевном?
Священник тоже пожал плечами:
— Бог его знает.
