А ничего так! Симпатично! – Подумала я, как только зашла в свою комнату. Передо мной открылась первая комната, как оказалось. Возле окна стояло французское кресло-Бержер, и оно было явно сделано именно в том самом восемнадцатом веке и, сохранилось благодаря хорошему ухаживанию. Даже были видны потёртости на ткани обивки. И только бронзовые гвоздики блестели, показывая, что их ни разу не меняли, лишь иногда протирали специальной шлифовальной бумагой. Подле стоял небольшой круглый столик с извитыми в замысловатый рисунок ножками, что по всему тоже были сделаны из бронзы. Её столешница из крошек розового кварца элегантно сочеталась с древовидными пионами молочноцветковыми Сара Бернар, что стояли во французском вазоне молочного цвета из фарфора с бронзовой девушкой и вкраплениями из маленьких цветков сакуры. На глаз определив год изготовления, осмотрела её поближе и удостоверилась в том, что она действительно была сделана 1895 года. Рядом большим истуканом находился узкий буфет со встроенными часами на самом верху. На стеклянных полочках стоял фарфоровый чайный сервиз на три персоны. Обычный набор кружек с блюдцами и двумя разными по величине чайничками да с сахарницей. Далее дверь, скорее всего в спальню, но туда чуть позднее. Осматриваемся дальше. Но ничего необычного здесь больше нет! Классический итальянский шкаф со стеклянными дверцами с какими-то книгами и с открытыми полками с разным содержимым пробирками. Большой стол с разными ящичками в нём и на нём. Кладезь для любителей старины! Один стул возле стола чего стоит! Стены были не так красочны, но, тем не менее, на потолке и по углам присутствовала лепнина из восемнадцатого века в стиле Рококо. Очень красиво! И всё-таки открыв дверь в другое помещение, оказываюсь в спальне. Напротив, окна стояла большая кровать с балдахином, в ногах стоял длинный узкий сундук, накрытый аккуратно сложенным клетчатым пледом из верблюжьей шерсти. По левую сторону изголовья кровати стояла прикроватная тумбочка, а по правую – круглый столик и кресло, как в первой комнате. А, вот по другую сторону кровати стоял большой платяной шкаф того же восемнадцатого века. Цвет стен привлекал внимание глаз, но не яркостью. Обои же современные миндального цвета, пересекающиеся оттенком покрывала на кровати. Всё вокруг настолько успокаивало, что захотелось прилечь и отдохнуть. Но надо было разлаживать вещи, что я и сделала за десять минут. Да, слаживать их было немного дольше. Посмотрев потом в окно через жалюзи нового века, увидела часть леса сверху. Было очень красиво. Душа улыбалась увиденной природе моими же глазами. Давно не было такого покоя на душе. Пришлось ненадолго отвлечься и поставить в ванную комнату мыльно рыльные принадлежности. Повесив полотенце на специальную вешалку вышла, наконец, из своих комнат. Также осмотревшись и поняв, что ещё есть время до обеда, присела на стул к вековому фортепиано из Германии и, открыв крышку, прикоснулась к клавишам, из которых стала разноситься приятная мелодия Людвига Ван Бетховена «Лунной сонаты». Как у меня это получилось, сама не поняла. Пальцы сами по себе находили нужную комбинацию клавиш. Мысли ушли. Будто время остановилось для тихой и спокойной жизни. Спокойствие нарушилось почти сразу, зная, что в этой комнате я уже не одна. Тихонько расхаживал мой сосед по комнате и внимательно слушал моё исполнение.
– Бетховен как всегда на высоте, даже пальцами твоих красивых рук. – Первым заговорил со мной одногруппник и сосед, когда мои кисти опустились на колени. – У меня такое чувство, будто мы с тобой когда-то уже виделись. – Вдумчиво произнёс он.
– Лунная соната всегда меня манила. Ты присутствовал на моей премьере. Я ни разу не играла на музыкальных инструментах. – Ответила я ему в том же спокойном тоне, как и он.
– Для первого раза это было шедеврально! Вообще первый раз за фортепиано?! – Наконец удивился Родион.
– Ну да. – Пожала я плечами сама от того удивляясь. – Здесь я впервые почувствовала умиротворение своих мыслей. Не души. В своей усадьбе, я чувствую полное расслабление, и в тот же момент приходит умиротворение души.
– А, что на счёт того, что я чувствую deja vu?! – Странным вопросом он задался.
– У меня оно уже два раза точно было! Ничего странного. Просто иногда матрица даёт сбой в системе Вселенной и тогда приходит вот такое странное ощущение, будто это с тобой уже когда-то было.
– Ладно. Поверю тебе на слово. – Медленно моргнув сказал Родион, показывая свой интерес к моей личности. Посмотрев на свою левую руку, что опоясывало часами. – Пошли лучше вниз, через двадцать минут начнётся обед. А мы ещё здесь с тобой!
– Пойдём. – Согласилась я, с ним кивнув ему в ответ. Встав с фортепианной банкетки и аккуратно поправивши подол платья, вышла из общей комнаты со своим соседом и новым другом в одном лице.
Что-то не так.
Спустившись в западную часть замка через другую лестницу, мы с Родиком много чего интересненького увидели и подметили каждый сам для себя, что-то определённое. Заметила я ещё и общие интересы между нами. И прочувствовала его своим человеком, где-то в воздухе напряжённо витало недосказанность родных людей. Тонкие нити, грани виднелись между нами и переплетались солнечными нитями, которые ещё и грели в свою очередь. В голове прокручивалась мелодия Бетховена, которую только недавно играла. Благо спустились без приключений, которые так и навязывались нам по пути. Пришлось перепрыгивать ступени, чтобы быстрее добраться без инцестов.
– Где, вы так долго гуляли? – Напряжённо спросил нас классный руководитель, встав в позу родителя.
– Разбирали вещи, общались. – Ответила ему я, не отводя глаз от его недоброго взгляда. – Мы разве задержались?
– Нет. Но через пару минут я начинаю общий обед с некого вступления, поэтому попрошу вас больше не задерживаться и садиться за свои столы за десять минут до начала! Хотя бы за десять! Идите за тот стол за центром. – Грозно указал нам преподаватель и указал нам на свои места.
– Интересно, почему он так себя повёл с нами? Мы ведь в принципе ничего плохого не сделали. – Обиженно произнёс одногруппник, как только сел за стол, где лежала ребром маленькая табличка с номером «11».
– У него явный перепад настроения, видимо кто-то уже успел ему его подпортить. – Подметила я, также сев за тот же столик. Оглядевшись вокруг увидела, кто, где сидит. Норикова не было в зале. На мягком выдохе прикрыв глаза, не касаясь ресницами лица фибрами астрального тела услышала, чуть дыша его дыхание и тяжёлый взгляд Антона Олеговича. Он был встревожен и потерян. Снова мелькнуло deja vu и ёкнуло сердце. Ничего толком не поняв, что же сейчас я прочувствовала, сделала глубокий прерывистый вдох.
– Тебе плохо? – Встревожился за меня Кирюшин.
– Нет. Спасибо. – Ответила я ему не уверенно с беглым взглядом по залу. Нориков только вышел из-под лестницы, по которой мы спускались. – Просто показалось. – Пожала я, плечами уже посмотрев на самого одногруппника. – Но всё равно спасибо тебе, Родик! Можно?
– Конечно. Ведь мы друзья! А, какое тебе нравится твоё уменьшительно-ласкательное имя? – Подмигнул он мне и тут же резко поднял на меня свой взор.
