О здешних туманах и хмарях писали еще в древности. Тацит упоминает о них, рассказывая о вторжении Цезаря, и во все последующие века о них говорилось как о чем-то обычном, как о естественном порождении реки. Многие застроенные прибрежные районы – например, Вестминстер и Ламбет – стоят на заболоченной почве, и в них дыхание тумана и сырости более ощутимо, чем на лондонских холмах. Туманы Вестминстера были в свое время знамениты. В некоторые зимы прибрежные лондонские деревья конденсировали столько воды, что около них возникали озерца. Особенно плотные туманы наблюдались в районе устья. В 1807 году в Эссексе один путешественник жаловался на тамошнюю “густую и вонючую хмарь”. Но это была природная хмарь, создаваемая болотами, а не та, которую творит индустрия.
Однако в XIX и XX столетиях речной туман превратился в мглистый, сернистый смог. В конце XIX века Лондонский порт очень часто был окутан этим смогом полностью. Он поглощал доки и причалы, скрывал от глаз суда на великом речном пути. Он приглушал и звуки: пароходные гудки, удары колокола, голоса терялись в его необъятности. Было много случаев, когда пешеходы – и даже лошади с экипажами – падали в реку по той простой причине, что не видели ее среди серых или серо-зеленых завихрений тумана. Этот туман описывает Диккенс в начале “Холодного дома”:
Туман везде. Туман в верховьях Темзы, где он плывет над зелеными островками и лугами; туман в низовьях Темзы, где он, утратив свою чистоту, клубится между лесом мачт и прибрежными отбросами большого (и грязного) города. Туман на Эссекских болотах, туман на Кентских возвышенностях. Туман ползет в камбузы угольных бригов; туман лежит на реях и плывет сквозь снасти больших кораблей; туман оседает на бортах баржей и шлюпок
[49].
Можно представить себе саму Темзу как туман. Она не течет, а наплывает клубами. Она медлит в Лондонской долине, как густая хмарь застаивается в низинах. Она состоит из хмари, и все суда на ней тоже. Поистине Темза XIX столетия – река-фантом. И этот фантом просуществовал дольше, чем можно было бы ожидать. Даже в 1960-е годы плотный туман окутывал Темзу в среднем 237 часов в год.
Есть особый ветер – тот, что проносится над рекой. В Лондоне преобладают западные ветры, а на мосту Ватерлоо, кажется, с запада дует постоянно. Но главный ветер Темзы, по-видимому, юго-западный. В этом одна из причин того, что вниз по реке плыть быстрее. В 1710 году немецкий путешественник Ц. К. фон Уффенбах отметил беспрерывный ветер над лондонскими водами, игравший злые шутки с париками. “Зюйд-вест” славился силой и ледяным холодом, хотя зимой с ним соперничал в этом отношении другой ветер – северовосточный. Ветер все приводит в движение – камыш, траву, воду, лебедей, даже коров на прибрежных пастбищах. Он может дуть очень упорно – так, в ноябре 1703 года свирепый шторм продолжался несколько дней и нанес всему, что было на реке, тяжелейший урон. Суда выбрасывало на берег, и между Шадуэллом и Лаймхаусом они валялись кучами; такая судьба постигла каждое второе судно. Погибло пятьсот лодок – одни утонули, другие разбило друг о друга; шестьдесят барок было разрушено, еще шестьдесят пошли ко дну. Людские потери на реке оценить было невозможно, но сообщалось, что на кораблях погибло примерно восемнадцать тысяч человек. Подсчитали, что объем энергии, высвобождаемой во время летней грозы, такой же, как при взрыве атомной бомбы в 110 килотонн, и над рекой эти природные катаклизмы происходят с особой силой.
Где ветер, там, конечно, и дождь. В том, как вода падает в воду, есть для нас что-то специфически умиротворяющее. Смотреть на дождь, поливающий реку, – примерно то же самое, что смотреть на языки пламени внутри общего огня; мы с затаенным удовольствием наблюдаем, как стихийная сила, покинувшая на время родное лоно, возвращается в него, пусть даже Темза кажется из-за дождя встревоженной и неспокойной. Неспокойное движение воды может иметь разные причины. Еще Теофраст в III веке до н. э. заметил, что при обильном дожде к поверхности воды поднимается множество пузырей. Снижение атмосферного давления высвобождает внутренние газы, удерживаемые рекой. И есть еще такое любопытное явление, как водяные вихри. Один обитатель берега Темзы описывает их как “изящных эльфов, пляшущих на широкой, покрытой рябью водной поверхности”. Не исключено, что эти эльфы рождены речной мифологией, хотя в физическом плане это небольшие завихрения или водовороты. Интенсивное изучение пока не приблизило нас к объяснению их природы.
Дождь необходим для пополнения реки. Среднегодовое количество осадков в долине Темзы составляет от 29 дюймов в нижнем течении до 25 дюймов в верхнем, и это значит, что она протекает в одном из самых сухих районов Великобритании. Но мощь природного мира такова, что даже эти сравнительно скудные осадки дают в среднем примерно 4350 млн галлонов воды в день. Половина этого огромного количества испаряется или же вбирается растениями; прочее составляет так называемый “естественный сток” в реку.
Дождь – одна из причин наводнений. Замечено при этом, что дождь, принесенный с востока или северо-запада, менее опасен в этом плане, чем дождь, пришедший с юга или юго-запада. Наводнения происходили на Темзе постоянно. Первое из тех, что документально зафиксированы, случилось в 9 году н. э., хотя, разумеется, множество наводнений и потопов, пережитых нашими предками, нигде не отражены. В 38 году новое великое наводнение унесло, как пишут, около десяти тысяч жизней. Археологи отмечают снижение людской активности в Лондоне и прилегающих регионах в 360-е годы, и, судя по всему, этот десятилетний упадок – результат катастрофических разливов реки.
История Темзы – история ее постоянных вторжений в человеческую жизнь как в нижнем, так и в верхнем течении. В 1332 году был почти полностью разрушен городок Таплоу. В 1768 году в Рединге вода за полчаса поднялась на 2,5 фута. В 1774 году снесло мост в Хенли. В 1821 году дороги близ Темзы стали непроходимы, в 1841 году главная улица Итона оказалась под водой. Большие наводнения произошли в 1852 и 1874 годах, причем оба раза 17 ноября. Самое сильное наводнение в той части Темзы, что не подвержена приливам, случилось в 1894 году, когда менее чем за месяц выпала треть годовой нормы осадков. Река, как мы видели, не может вместить такую массу воды, и она разливается, творя хаос и вызывая разрушения. В 1947 году река чуть ниже Чертси разлилась на три мили, а Мейденхед ушел под воду на 1,8 м. Окрестности Мейденхеда всегда были опасной зоной в этом отношении, и в начале нашего столетия там был введен в действие канал для сброса паводковых вод.
В периоды наводнений люди уповали на то, что вода будет спадать постепенно, – иначе, как считалось, она могла опять нахлынуть. Как гласит старинная поговорка, “чем скорее вниз – тем скорее вверх”. Зимние наводнения были не так опасны, разве только для распаханных полей и для жилищ в непосредственной близости от реки. В равнинных и заболоченных районах верховий Темзы местные жители порой на несколько недель оказывались практически в водной осаде. Вот почему дома в тех краях старались делать толстостенными, из прочного камня. Ныне массовое строительство новых жилищ в низинах и заманчивая перспектива обитания на берегу реки чреваты риском для тысяч строений. В сельскохозяйственных же районах летнее наводнение может причинить огромный ущерб травам и злаковым культурам.
